Любовь всегда выигрывает - Барбара Картленд

Они с Тиной спокойно пообедали за огромным столом, за которым легко могли бы уместиться еще двадцать гостей. Потом еще некоторое время посидели в гостиной, пока герцогиня не заявила, что она устала и хочет удалиться к себе в спальню.

— Как вы думаете, я могу взять книгу в библиотеке? — робко спросила Тина, когда они вышли в холл.

— Ну конечно, — отозвалась герцогиня. — Правда, думаю, они все покрыты толстым слоем пыли. Не верю, что мой внук открыл хоть одну книгу с тех пор, как окончил Оксфорд.

— А я люблю читать, — искренне призналась Тина.

— Тогда поспешите, — приказала герцогиня. — Не могу же я ждать вас тут полночи!

Тина хотела сказать, что сможет подняться наверх и сама, но решила, что герцогиня чувствует себя ответственной за нее, а потому промолчала и скорее побежала в библиотеку, освещая путь свечой.

Шторы в библиотеке были задвинуты, и, чтобы выбрать нужную книгу при свете одной свечи, потребовалось время. Тина смутно помнила, что слева от камина стояли книги в знакомых переплетах, похожие на те, что читал ей на ночь отец. Она схватила одну из них и быстро побежала обратно, чтобы не задерживать герцогиню.

— Ну же, ну же, дитя мое! — нетерпеливо произнесла та.

В серебряных канделябрах, украшавших стены, горели свечи, но герцогиня тоже держала в руках зажженную свечу, словно вокруг была темнота. «Наверное, она просто соблюдает традицию», — подумала девушка. Наверху в коридорах тоже горели свечи, а войдя в свою спальню, Тина обнаружила зажженные свечи по обеим сторонам зеркала и одну на туалетном столике.

«Все-таки своеобразные порядки в этом доме», — отметила она, вспомнив, как они с отцом всегда задували свечи перед тем, как выходили из комнаты.

Тина медленно раздевалась, обдумывая события прошедшего дня и вечера. Ей казалось, что за последние несколько дней она прожила огромную жизнь и стала намного старше.

Она глянула на себя в зеркало в золоченой раме. Кто бы узнал школьницу в девушке, смотрящей на нее? Горничная герцогини перед обедом сделала ей прическу, а ее платье, совсем простое на вид, стоит между тем пятьдесят гиней! Герцогиня перед балом настояла, чтобы Тина надела нитку жемчуга, а когда Тина стала возвращать ее, велела оставить себе.

Каким невероятным и фантастичным казалось все это — огромный дом и слуги, готовые к их появлению. За обедом герцогиня обронила, что Уинч всегда готов к неожиданному приезду хозяина: постели регулярно проветриваются, все комнаты открыты и убраны, повсюду стоят свежие цветы, и всегда есть запас продуктов для приема дюжины, а то и более гостей!

Тина и понятия не имела, что существуют люди, ведущие столь шикарный образ жизни. Она помнила, как они с отцом экономили каждый пенни из его крошечной пенсии, на которую жили, как всегда, боялись потратить лишние гроши, чтобы к концу месяца не оказаться в долгах. А понимает ли лорд Уинчингем, что такое бедность? Ведь он пока не сталкивался с ней. И ей невольно стало жаль его, если, конечно…

Тина взяла книгу, принесенную из библиотеки, но, открыв ее, обнаружила, что это совсем не то, что она хотела почитать, а какой-то трактат на латинском языке. Вскрикнув от досады, бросила книгу на туалетный столик, легла в постель и задула свечу на туалетном столике, оставив гореть только свечи у зеркала. Спать ей не хотелось, а лежать в темноте было как-то неуютно. Рассматривая тени на потолке, она старалась думать о чем угодно, только не о себе. Но ее мысли все время возвращались к одному и тому же: положению лорда Уинчингема и ее собственному, сэру Маркусу Уэлтону и кредиторам, стоящим у подножия лестницы И размахивающим счетами.

Где-то вдалеке пробили часы, потом прошел еще один час. Сна все не было. Решившись, Тина вылезла газ постели. Только чтение могло отвлечь ее от невеселых мыслей и помочь уснуть.

Она сунула ноги в мягкие тапочки и надела пеньюар из муслина и кружев, который герцогиня заставила ее купить у мадам Раше. Ее светлые волосы рассылались по плечам. Она нетерпеливо зачесала их назад со лба и, взяв подсвечник с горящей свечой, бесшумно открыла дверь спальни.

На лестничной площадке было темно. Кто-то погасил свечи в коридоре, на лестнице и в холле.

Тина почувствовала теплый аромат пчелиного воска и весенних цветов. Во всем доме стояла сонная тишина, которая всегда наступает ночью в старинных домах, создавая впечатление, будто они тоже спят, как живые существа.

Она медленно спустилась по лестнице и прошла по холлу, почти бесшумно ступая по восточным коврам, покрывающим полированные доски.

Но, открыв дверь в библиотеку, Тина увидела в комнате свет. Внутри у нее все похолодело. В дальнем конце, у камина, спиной к ней стоял человек. Свою свечу он поставил на камин, поэтому ей был виден только его силуэт. Она решила, что это лорд Уинчингем, но потом, когда мужчина повернул голову, узнала в нем Клода.

Инстинкт, должно быть, подсказал ему, что в библиотеку кто-то вошел — ведь она не издала ни звука. — Господи! — воскликнул он. — Что вы здесь делаете? — В его голосе явно звучало удивление.

— То же самое я хотела спросить у вас, — отозвалась Тина. Ее страх прошел, когда она узнала Клода. — Я думала, это вор.

— Вероятно, так оно и есть, — почти с вызовом произнес Клод. — Но вы, почему вы здесь?

— Мы приехали сегодня, потому что доктора сочли, что лорду Уинчингему будет лучше в деревне, — пояснила Тина. — Вы разве не знаете, что в него стреляли? — Она наблюдала за лицом Клода, подняв свечу немного выше и подойдя к нему.

— Да, да, я слышал о происшествии, — быстро ответил он.

— Вы не слышали о нем, — с упреком поправила его Тина. — Вы о нем знали, не так ли? Вы сделали это и бежали именно сюда, потому что думали, что вас здесь никто не будет искать! — Она говорила беспощадно, и в голосе ее звучало обвинение.

Тина думала, что Клод станет оправдываться, но он даже не смотрел ей в глаза.

— Вы говорите вздор! — взорвался он. — Зачем мне стрелять в Стерна? Во всяком случае, насколько я понимаю из ваших слов, он жив?

— А вы надеялись, что мертв, не так ли? — съязвила Тина. — Так и было бы, если бы пуля не попала в его пуговицу! Как вы могли решиться на столь возмутительный поступок?

— Я этого не делал! — огрызнулся Клод. — Я ни в чем не признаюсь, а вы не можете доказать, что я в него стрелял!

— Да, я не могу этого доказать, — согласилась Тина, — но стреляли все-таки вы, и я знаю почему. Вы думаете, что, если он умрет, вам достанутся его деньги, думаете, что унаследуете Уинч. И полагаю, так как попытка убийства законного владельца оказалась безуспешной, теперь вы пытаетесь украсть все, что можете, пока он еще достаточно слаб и не может вам помешать?