Империя тысячи солнц. Том 2 - Шервуд Смит

– Не могу, – объявил Лар. – Эта функция остается закрытой.

– Тогда прибавь им гравитацию до максимума.

– И этого не могу.

– Тат, паскуда! – крикнул Быстрорук. Ответа не последовало. – Ну так отключи им гравиторы вовсе: в невесомости тоже особо не разбежишься.

– Есть.

Планета на главном экране быстро уменьшалась.

– Узел пока держится, – сообщила Моб и кивнула на урианскую гиперрацию около пульта связи. – А что ты теперь скажешь Эсабиану?

– Об этом я буду думать, когда мы оторвемся от крейсера, – рявкнул Быстрорук.

– Да уж, подумай. Я лично предпочитаю раптор Властелину-Мстителю в том случае, если ты пришьешь его наследника. А тебе, может статься, придется это сделать.

Быстрорук, помолчав, ударом кулака снова врубил селектор.

– Инженерная! Прогревайте двигатели. Они нам могут понадобиться.

– На это потребуется добрых двадцать часов, – ответил старый Дауг. – Они остыли, как ноги покойника.

– Выполняй.

Двадцать часов до момента, когда можно будет сбежать от этой войны и от Должара. «Я уведу корабль так далеко на окраины, что никто о нас больше не услышит». Хорошо, что резервуары с топливом полны доверху.

Он посмотрел на боковой экран, где светился Узел со смертоносной звездой, пылающей в середине.

«Дайте мне только уйти от этого крейсера», – подумал капитан, сам не зная, к кому обращается.

Да мало ли к кому. К любому, кто сможет его вытащить.

Напьер Ут-Комори преклонил колени перед Железной Королевой и подал ей свой меч. Она воздела клинок вверх на поднятых руках, сознавая торжественность момента. Взгляд Напьера устремился за мечом.

Лондри, помедлив еще немного, улыбнулась, подбросила меч в воздух, поймала его за клинок рукой в кольчужной перчатке и вернула Комори.

– Я довольна, – сказала она. – На сей раз сталь настоящая.

Он гибким движением встал и спрятал меч в ножны. По его глазам было видно, что он помнит о грозной, могучей фигуре Гат-Бору рядом.

– Я глубоко сожалею, – с поклоном сказал Напьер, – о неприятных минутах, которые доставил Дому Феррика и его благородной дочери.

– Это осталось в прошлом. – Лондри указала на холм, за которым стоял летучий корабль. – То, что находится там, гораздо важнее – для тебя, для меня и всего нашего мира.

Она принялась расхаживать взад и вперед, замечая, как мерцают кровавым огнем ее доспехи из полированной кожи в кружевной тени высокой, развесистой винтохвойки.

– Перед нами стоит двойная задача – захватить летающую машину и отразить тазуроев. Что ты хотел сказать, господин Комори?

– Чуть не забыл, королева. У меня есть подарок для тебя.

Комори сделал знак своему адъютанту, и тот подошел с кожаным мешком. Напьер извлек оттуда голову тазуройского вождя с изношенным, промокшим от крови фетишем в носу.

– Одним из наилучших доводов в пользу союза, который ты нам столь любезно предложила, явилось удовольствие убить эту гнусную тварь.

– Твой дар весьма приятен. – Лондри сморщила нос, и оба рассмеялись. – Отдай это Ре-Кташу, – велела она собственному порученцу, – пусть заложит в одну из своих катапульт. Это будет достойным началом атаки. – Адъютант отдал честь и убежал, унося голову, а к Лондри подбежал разведчик.

– Королева, Тлалок Ацтлан докладывает, что его войско вышло на позицию, и просит твоего разрешения остаться там.

Лондри кивнула и повернулась к Гат-Бору:

– Итак, генерал, мы готовы?

– Да, королева. Я устроил на холме наблюдательный пункт, куда, как полагает Степан, корабельные орудия не достанут.

Они поднялись по отлогому склону к редуту, построенному на вершине холма. Посмотрев в вертикальную щель, прорезанную в плотной глинистой насыпи, Лондри убедилась, что машина по-прежнему стоит на лугу.

Затрещало пламя, повалил дым, и скоро жирные, насыщенные копотью клубы от костров из влажной масляницы заволокли корабль почти полностью. Несколько минут спустя протрубил рог и послышались скрип и грохот стреляющих катапульт.

Лондри изумленно ахнула и чихнула, когда дым попал ей в нос. При попадании первого камня стенка корабля сверкнула, и камень отлетел от нее под прямым углом, не оставив на металле ни малейшей вмятины. Та же участь постигла заряд из негасимки – она отлетела прочь, рассыпаясь огненным дождем, и подожгла сухую траву.

– Говорил я тебе, королева. – Она обернулась и увидела сзади Степана. – Поля Теслы искривляют пространство, разворачивая любой снаряд на девяносто градусов. Почти совершенное оружие.

Лондри попыталась представить себе, как можно искривить пустоту.

– Почти?

– Да, потому что тепло и свет оно не отражает – и что-нибудь очень медленное, споротокс, к примеру, тоже может пробиться. – Он покачал головой, увидев на ее лице проблеск надежды. – Сейчас они надежно отгорожены от нашего воздуха, а заодно и от дыма. Но если у них поврежден двигатель, они должны испытывать недостаток энергии – в таком случае мы, если будем бить по щиту тяжелыми снарядами, можем постепенно пробить его и заставить их сдаться. Рекомендую также разложить масляницу и негасимку как можно ближе к корпусу. Им трудно будет рассеять жар.

– Займись этим, – сказала Лондри Гат-Бору. Он козырнул, отполз назад и побежал, пригнувшись, с холма.

Степан посмотрел в щель рядом с Лондри.

– Хотел бы я знать, кто они и что у них стряслось.

– Возможно, тебе представится случай спросить об этом их самих.

– Возможно, – кивнул Степан.

Моррийон крепко прикусил губу, стараясь остановить очередной выброс желудка, в котором уже ничего не осталось. Это было его первое и, как он горячо надеялся, последнее столкновение с невесомостью.

Анарис как ни в чем не бывало парил в воздухе, наблюдая, как трое тарканцев пытаются закрепиться по обе стороны люка, готовясь к атаке. Он говорил в один из моррийоновских коммуникаторов, координируя усилия своих людей, – сейчас они попробуют вырваться из западни, в которой оказались.

Анарис опустил рацию и посмотрел на Моррийона, который снова не совладал со своим желудком. Взгляд был мягок – дурной знак, очень дурной.

– Ты говоришь, это сделала бори?

– Да, мой господин. – Моррийон не оправдывался – это ничему бы не помогло.

– И ты ничего не можешь исправить?

– За названный вами срок – нет, мой господин.

Анарис задумчиво кивнул.

– Было бы еще хуже, если бы они могли контролировать среду.

Моррийон с благодарностью ухватился за эти слова.

– Эти функции я защитил аппаратными средствами, господин.

– Молодец, – невозмутимо произнес Анарис. – Да и она хороша, не так ли?

– Да, мой господин. Лучший программист, которого я когда-либо встречал. Возможно, даже лучше Ферразина.

– Тогда возьмем ее с собой. Рифтерам не уйти от крейсера, да я этого и не хочу. Пусть сослужат мне последнюю службу.

– Она не пойдет без своих двоюродных братьев, – рискнул заметить Моррийон, думая, что на этот раз, кажется, неудача сойдет ему с рук.

– Оставляю это на твое усмотрение. – Анарис оттолкнулся от стены и полетел назад по коридору в открытый люк. – Когда начнется атака, здесь будет небезопасно, – сказал он уже издали.

Моррийон, желудок которого продолжал бунтовать, неуклюже последовал за ним. Анарис, повернувшись к нему лицом, произнес по рации команду. Еще миг – и грохот направленных снарядов, шипение бластеров и яростные вопли тарканцев смешались с полными ужаса криками рифтеров по ту сторону люка.

– Смотри же, Моррийон, – сказал Анарис, как будто ничего не случилось, – не подведи меня еще раз.

Эммет Быстрорук махнул рукой, признавая свое поражение, и отпер люк. Тарканцы ворвались внутрь и развернулись цепью, наставив на команду мостика свои бластеры. Все застыли не шевелясь. Двое тарканцев выдернули Моб из кресла – один держал ее, другой грубо освобождал от ножей. Ларгиор Алак-лу-Омбрик подивился количеству оружия, которое она умудрилась прятать на себе.

Закончив обыск, тарканцы швырнули ее обратно в кресло и отошли. Она зашипела на них, но больше для порядка.

Когда весь экипаж подвергся такому же обыску, старший группы подошел к люку, и на мостик вступил Анарис ахриш-Эсабиан в сопровождении Моррийона. Лар заметил, что бори ищет его глазами, и съежился.

Ох, Татриман, что ты наделала?

Секретарь Анариса подошел к пульту Креота и выпихнул связиста из кресла. Креот пробрался мимо него боком, точно паук, и ретировался к дальней переборке. Моррийон уселся за пульт и стал нажимать клавиши. Раздался писк, и замигал огонек прокручиваемой записи.

Он поставил здесь шпионскую схему, не зависящую от корабельного компьютера.