Никогда не было, но вот опять. Попал 2 - Алексей Николаевич Борков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Господин Бендер это моя сестра — Сара. Сара я про господина Бендера тебе уже раньше рассказывал.
Глаза дамы при этих словах изумленно округлились и она, еще раз внимательно, осмотрела меня.
— Мадам…. — Я чуть наклонил голову в имитации поклона.
— Серафима Исааковна. Сара это домашнее имя. Так вот вы каков, господин Бендер. Очень сильное впечатление вы произвели на моего брата в свой прошлый визит.
— Это было небольшое недоразумение, Серафима Исааковна, но к счастью мы с Михаилом Исааковичем преодолели наши разногласия и почти добились консенсуса.
— Отрадно слышать. Но брат сказал, что вы хотели меня видеть?
— Дело в том, любезнейшая Серафима Исааковна, что я предложил вашему брату организовать в городе нечто вроде парижского «Кафе-шантан», чтобы скрасить досуг состоятельных горожан, ну заработать немного. Для этого нам нужен персонал: музыканты певцы, танцовщицы. Музыканта мы, можно сказать, нашли, вот он перед вами.
— Моня? — Удивилась женщина.
— Ошибаетесь, Серафима Исааковна. Не Моня! Моня — это в прошлом, а сейчас перед вами Эммануэль. Как твоя фамилия Моня?
— Поляков. — Пробормотал тот совершенно сбитый с толку.
— Эммануэль Поляков. — Покатал я на языке это словосочетание.
— Нет. Поляков не годится. Как-то не звучит. Как вам фамилия Макрон? — Выдвинул я привычное.
— Нет Макрон — это не для него. — Включилась в веселье женщина. — Как-то грубовато. Что-то другое нужно более изящное. Лебедь? Лебедев? Нет. Лебединский! Моня как тебе — Эммануэль Лебединский.
— А что! Композитор Эммануэль Лебединский! Звучит! Ну, ты как Моня, согласен стать Эммануэлем Лебединским? — Спросил я, вконец, смутившегося парня.
— А куда ему деваться. — Заключил спор Михаил Исаакович. — А ты знаешь Сара, кого господин Бендер хочет пригласить танцевать и петь?
— И кого же? — все еще улыбаясь, спросила женщина.
— Молодых еврейских вдов, живущих в черте оседлости.
— Кого? Еврейских вдов? Да еще из черт оседлости? — Искренне удивилась женщина и рассмеялась.
— Вы господин Бендер, наверное, плохо в школе учились? — Смеясь, спросила она.
— Ну не то, чтобы совсем плохо, но знаниями не блистал. А в чем собственно дело?
— Видите ли, господин Бендер …, кстати, ведь это еврейская фамилия?
— Возможно, но как это относится к делу набора девиц в кордебалет?
— Вы, похоже, ничего не знаете о порядках в еврейских общинах, но это полбеды. Хуже то, что вы плохо разбираетесь в географии. — Язвительно улыбаясь мадам, смотрела на меня как на нашкодившего кота.
— А география то тут причем? — Несколько поднапрягшись, спросил я. Что-то мне подсказывало, что сейчас меня будут макать носом в лужу. Реноме крутого и очень опасного парня мне тут никак не поможет.
— Как раз география имеет в вашем случае решающее значение. Вы карту Российской империи себе представляете?
— Представляю. В общих чертах. — Вынужден был я признаться.
— Раз так, скажите где черта оседлости, а где Барнаул.
Блин! Вот я пустил пенку! Точно. Из Барнаула до черт оседлости пилить и пилить. Да и кто там вдов вербовать-то будет?
— Мадам! — Несколько театрально воскликнул я. — Признаю вашу правоту и посыпаю свою дурную голову пеплом.
— Не торопитесь господин Бендер, идея пригласить в артистки еврейских вдов, вполне здравая. Но вы, как и все молодые люди, или усложняете проблему, или наоборот чрезмерно упрощаете, что в принципе одно и тоже. А нужно….
— Ни слова больше мадам. Я все понял и предлагаю вам организовать и возглавить это предприятие.
— Вот даже как! — Удивилась женщина. — И как вы себе это представляете.
— Представляю очень просто. Вы берете в свои прелестные ручки все дело и руководите.
— Предположим, я соглашусь. Хотя это несколько неожиданно. Но ваша то роль какая. Если я буду и организовывать и руководить, то что будете делать вы?
— Прежде чем вам начать организовывать надо решить вопрос с финансированием проекта. Предлагаю вложиться в равной доле. То есть пятьдесят на пятьдесят. Прибыль тоже делить попалам.
— А вы молодой человек — хитрец. Я все организовываю, тружусь как пчела, а прибыль пополам. Так не пойдет. Вам тридцать процентов, а мне семьдесят.
— Мадам! При всем уважении к вам и вашим талантам, могу предположить, что у вас будут трудности с репертуаром, а я, или мой человек, поможем эти трудности разрешить. Поэтому лишь только ради такой прекрасной женщины как вы, согласен на сорок процентов.
— Льстец! О каких трудностях вы говорите? — Улыбаясь, спросила мадам.
— А скажите мадам, что будут петь, танцевать и показывать руководимые вами артисты?
Та пожала плечами, давая понять, что ничего по поводу репертуара она не думала. Я же продолжил:
— А я, например, прямо сейчас, не сходя с места, могу предложить вам музыкальный номер, который наверняка понравится публике.
— Вот как? И что это за номер?
— Господин Лебединский…. — Парень никак не прореагировал на свою новую фамилию. — Господин Лебединский! Моня очнись. Сыграй-ка нам свою первую мелодию.
Эммануэль пожал плечами и заиграл. Скрипка зазвучала как-то особенно заунывно. Послушав минуту, я остановил музыканта.
— А теперь исполни, что-нибудь повеселей.
Тот снова приложил скрипку к подбородку и выдал, что-то похожее на собачий вальс, но вполне задорное и веселое.
— Довольно! Номер будет такой: выходит Моня….извиняюсь не Моня, а Эммануэль выходит он, значит, весь в черном, и начинает исполнять, что-то заунывное. Секунд сорок не больше. Потом выскакивает симпатичная, ярко одетая девушка, тоже со скрипочкой и, пританцовывая, исполняет свою мелодию веселую и задорную. Некоторое время они соревнуются и под конец уходят вместе под вполне жизнерадостную музыку. Композитор! — Обратился я к парню. — Сможешь подобрать музыку к этому номеру?
Тот на несколько секунд прикрыл глаза, видимо представляя сцену, и энергично закивал головой:
— Смогу!
Я покровительственно похлопал его по плечу и сказал:
— Дерзай! Профессор!
— Почему — профессор? — спросил сбитый с толку Моня.
— Потому, что Лебединский. А впрочем, не важно. Ну, что господа, может, отпустим музыканта. Пусть музыкой займется.
Гуревич с сестрой как-то враз кивнули головами, отпуская новоявленного Эммануэля творить. Помолчав, мадам высказалась:
— Пожалуй, музыкальная сценка и впрямь может получиться. Только где взять девушку, которая сумеет сыграть на скрипке так же хорошо, как и Моня.
— Мадам! Ну, вы прям как ребенок. Девушке вовсе не нужно уметь играть на скрипке, и даже второго скрипача не нужно. Моня-Эммануэль может сыграть обе партии, но за кулисами или лучше за ширмой, а изображающим музыкантов артистам можно выдать муляжи вместо настоящих скрипок. Главное тут контраст между унылым юношей и жизнерадостной девчонкой. Кстати девушка должна быть не худой, и не толстой, а как говорится «в самом соку», чтобы зритель больше
