Королева бурь - Мэрион Брэдли

В широко раскрытых глазах застыло отчаяние.

— Я думал только о… Моя леди, может настать время, когда ты отдашь сердце тому, кого выберешь сама.

— Почему ты думаешь, что мне нужно искать такого человека? — застенчиво спросила Кассандра.

С внезапным ужасом Эллерт осознал, что произошло наихудшее: страшась попасть в руки настоящему палачу, который будет думать о ней лишь как об орудии для деторождения, и обнаружив, что вместо этого супруг разговаривает с ней как с равной, девушка была готова обожать его. Понял, что, если хотя бы прикоснется к ее руке, решимость улетучится. Он покроет ее поцелуями, заключит в свои объятия… если бы только найти выход!

— Ты знаешь о проклятье, которое я ношу в себе. — Голос Хастура звенел как натянутая струна. — Я вижу не только истинное будущее, но десятки возможностей, каждая из которых может воплотиться или обмануть меня своей несбыточностью. Я решил никогда не жениться, чтобы не передавать свое проклятие детям. Поэтому я решил отказаться от наследства и стать монахом: я слишком ясно видел, к чему может привести наш брак. О, боги! — выкрикнул он. — Неужели ты думаешь, будто я безразличен к тебе?

— Твои видения всегда сбываются, Эллерт? — умоляюще спросила Кассандра. — Почему мы должны отвергать судьбу? Если все предопределено заранее, то это произойдет независимо от нашего выбора. А если нет, то видения не должны смущать нас.

Она придвинулась ближе и положила руки ему на плечи.

— Я не хочу прекословить тебе, Эллерт. Я… я люблю тебя.

На кратчайшее мгновение Эллерту невыносимо захотелось обнять жену и прижать к сердцу. Но затем, борясь с позорными воспоминаниями о ришье-соблазнительнице, стряхнул ее руки и изо всех сил оттолкнул ее. Его голос звучал резко и холодно, как если бы принадлежал кому-то другому:

— Ты по-прежнему думаешь, будто я верю, что они не одурманили тебя снадобьями, моя леди?

Ее тело застыло; к глазам подступили слезы гнева и унижения. Больше всего в жизни ему сейчас хотелось привлечь к себе, утешить ее…

— Прости меня. Я пытаюсь найти способ вырваться из ловушки, в которую нас завлекли. Знаешь ли ты, что я видел? Я стану отцом детей-монстров, терзаемых еще более жестоким лараном, чем мой, умирающих смертью моего брата, с рождения отмеченных печатью проклятья. И знаешь ли ты, что я видел для тебя, моя бедная девочка? Твою смерть, Кассандра, твою смерть при рождении моего ребенка.

— Две мои сестры умерли при родах, — прошептала девушка.

— И ты еще удивляешься моему поведению? Я не отвергаю тебя, Кассандра. Я пытаюсь избежать ужасной судьбы, которую видел для нас обоих. Боги знают, как это нелегко… Среди множества линий моего будущего я вижу самый легкий путь. Мы будем любить друг друга и рука об руку придем к чудовищной трагедии, уготованной для нас в будущем. К твоей трагедии, Кассандра. И к моей. Я… — Он сглотнул, пытаясь совладать со своим голосом. — Я не переживу твоей смерти.

Девушка начала всхлипывать. Эллерт не осмеливался прикасаться к ней, лишь смотрел на нее сверху вниз, его сердце гулко стучало.

— Постарайся не плакать, — хрипло прошептал он. — Я не могу этого вынести. Всегда есть искушение выбрать самый легкий путь и положиться на удачу, а если все пойдет прахом, сказать: «Это рок, и тут ничего не поделаешь». Ибо есть и другие возможности. Ты можешь пережить роды, и наш ребенок может выдержать проклятье нашего объединенного ларана. Так много возможностей, так много искушений! Но я решил, что этот брак не осуществится до тех пор, пока я не разберусь, какой путь является истинным. Кассандра, я умоляю тебя согласиться с этим решением.

— Похоже, у меня нет выбора. — Она с отчаянием взглянула на Эллерта — Однако в нашем мире нет счастья для женщины, не заслужившей благосклонность своего мужа. Пока я не забеременею, мои родственницы не дадут мне покоя. Они обладают лараном, и если мы откажемся от исполнения супружеских обязанностей, то рано или поздно они узнают об этом и на нас обрушатся те же беды, которые ожидали бы нас в случае отказа от брака. И в том, и в ином случае нам несдобровать.

Успокоенный ее серьезностью и рассудительностью, Эллерт немного расслабился.

— У меня есть план, Кассандра. Большинство наших родственников отбывают положенный срок в Башне, используя свой ларан в матриксном круге, обеспечивающем силу и процветание нашего народа. Подростком я был освобожден от этой службы из-за слабого здоровья, но обязательство должно быть выполнено. Кроме того, жизнь при дворе — не лучшее времяпровождение для молодой жены, которая… — он замялся, прежде чем продолжить, — которая может быть беременна. Я подам петицию с просьбой забрать тебя в Башню Хали. Мы выполним свою долю работы в матриксном круге. Там нам не придется встречаться с твоими родственницами или с моим братом, и мы сможем жить раздельно, не привлекая ненужного внимания. Может быть, там мы сумеем найти выход из тупика?

— Пусть будет так, как ты хочешь, — покорно ответила Кассандра. — Но нашим родственникам покажется странным, что мы решили отправиться в Башню в первые же дни своего супружества, без медового месяца.

— Они могут думать что угодно, — отмахнулся Эллерт. — По-моему, отдать вору фальшивую монету — не преступление, как и солгать тем, чьи вопросы выходят за границы учтивости. Если меня спросят, скажу, что жажду исполнить долг, чтобы мы с тобой шли по жизни без груза невыполненных обязательств, омрачающих существование. А ты, моя леди, можешь сказать все, что заблагорассудится.

Ее лицо озарилось улыбкой, и сердце Эллерта снова учащенно забилось.

— Что ж, муж мой, я подчиняюсь. Я твоя жена и должна идти за тобой без всяких объяснений. Не скажу, что мне нравится этот обычай, но я могу использовать его, если он подходит для моих целей. Боюсь, дом Эллерт, в конце концов я окажусь не такой уж покорной женой!

«Святой Носитель Вериг, ну почему судьба дала не ту женщину, которую я бы с радостью оттолкнул, а ту, которую мне так хочется полюбить!» Эллерт склонил голову, поднес изящные пальцы Кассандры к своим губам и поцеловал их.

— Ты выглядишь очень усталым, муж мой, — озабоченно сказала она. — Почему бы тебе не лечь поспать?

Эротические образы снова принялись мучить его, но на этот раз он без труда справился с ними.

— Ты мало что знаешь о мужчинах, не так ли, чиа?[15]

Она покачала головой.

— Откуда? А теперь, наверное, и не узнаю… — В ее словах прозвучала такая печаль, что, несмотря на свою решимость, Эллерт ощутил смутное сожаление.

— Ложись и спи, если хочешь, — предложил Хастур.