Спасение утопающих - Вера Колочкова

Телефон, вдоволь наверещавшись, замолк, будто захлебнулся маминой обидой и тревогой. Даше вдруг стало стыдно – чего ж это она… Размечталась тут об устройстве чужих судеб, а мама там волнуется. Хотя чего ей и волноваться особо? Не на войну ведь дочку отправила, а всего лишь на решение проблемы. Она ж мастерица в этом, решения всякие придумывать. Оптимальные выходы из проблем искать. Раз-раз, и все готово. А она, Даша, ее послушала. И все замечательно. И все хорошо. И нечего тогда и звонить через каждые полчаса…

Глава 10

– Чего тебе, Даш? Проблемы какие-то? – подняла голову от бумаг Екатерина Тимофеевна и улыбнулась Даше очень сердечно. Хотя слово это – сердечно – с ее улыбкой никак не вязалось. Потому что сердечно – это когда тихо да ласково, это когда сердце говорит. А у Екатерины Тимофеевны оно, похоже, было совсем неразговорчивым – хозяйки своей побаивалось. Потому и слова из нее выскакивали не сердечные, а сухие и твердые, как каленые орехи: – Заходи! Заходи, Дарья! Не стесняйся!

– А вы не очень сейчас заняты? Может, я не вовремя? – Даша скромно присела на краешек стула.

– Да я всегда занята, Дашенька. Работы – невпроворот! Но для тебя время всегда найду. Говори, что у тебя стряслось!

– Да я и сама не знаю… Плохо мне чего-то… Всю ночь не спала…

Даша резко опустила голову, и перышки-прядки тут же послушно скользнули ей на лицо, закрывая некрасиво задрожавшие губы и щеки. Хорошая прическа, спасительная такая. Потому что сроду Даша Кравцова ни перед кем не плакала. Еще чего… Сейчас вот она возьмет себя в руки, сглотнет слезы и выскажет вслух этой умной женщине все свои страхи-сомнения, которых и впрямь накопилось много за эти последние дни. Хотя выскажет – не то слово. В том-то и состояла Дашина трудность, что она не могла дать им четкого определения, этим страхам-сомнениям. Так, маета какая-то. Непонятки. То ее как магнитом тянет в домик на Пролетарской улице, то раздражать начинают его обитатели… Как в дурном сне, когда знаешь, что тебе обязательно надо попасть в определенное место, и никак не можешь, и блуждаешь в его поисках неприкаянно, и отделаться не можешь от тревоги и дурных всяких предчувствий…

Екатерина Тимофеевна только вздохнула тяжко – вот, мол, оно и началось, самое трудное… Девчонка с первого перепугу не осознала коварных материнских планов, а женский инстинкт, он уж тут как тут! Вот и борись теперь с ним, как хочешь. И подруга Надя тут ей не помощница… Эх, и что у нее за доля в жизни такая – вечным цербером быть? Все время приходится переть противу правил напролом с шашкой наголо. Хотя если вдуматься – против каких таких правил? Она что, не знает, сколько девчонок-старшеклассниц в ее школе абортов понаделало? Знает! И ничего с этим не сделаешь – они теперь все такие! И никакого потрясенного раскаяния по поводу избавления от нежелательной проблемы ни в одной из них не образовалось. А тут… Ведь девчонка не убивать свое нежелательное дитя сюда приехала, черт возьми! Она же в хорошие руки пристраивать его собирается! Если с другой стороны посмотреть – доброе дело кому-то сделать! Да, именно так, как ни цинично для нежных ушей это звучит…

Еще раз вздохнув, Екатерина Тимофеевна медленно стянула с носа очки с толстыми плюсовыми линзами, подошла к Даше, присела рядом, ласково обняла за плечи. Потянув слегка к себе, проговорила твердо и шершаво ей в самое ухо:

– Ну-ну, перестань! Чего ты! Я так понимаю, ты на мать свою обижаешься, что она сюда тебя спровадила. Не надо, Дашенька!

– Да нет… – подняла Даша к ней лицо, взглянула грустными сухими глазами. – Я не обижаюсь, Екатерина Тимофеевна. А только… Я и сама не знаю, что со мной происходит! Вот не знаю, и все! Мне с мамой даже разговаривать не хочется. Как-то слишком жестко это все… И неправильно как-то…

– Даш, да ты прости ей, чего ты! Она же любит тебя безумно и тебе добра хочет. А что неправильно… Ну, пойми, она вот так живет. И по-другому жить уже никогда не научится.

– Как, как живет?

– А хорошо, вот как! Сейчас не каждый может жить хорошо, знаешь ли. Сама видишь, наверное, в какой бедности у нас люди живут. И ты этого по молодости-глупости еще не ценишь! Когда у тебя все есть, всегда думаешь, что оно свалилось на тебя потому только, что ты этого достойна! И не думаешь, откуда и что…

– Почему? Я как раз думаю. Потому сюда и приехала, как мама решила.

– И молодец, что решила. И маму не переделаешь, пойми это раз и навсегда! Она так и будет идти дальше, разумно отметая от себя препятствия. И от папы твоего. И от тебя тоже. Чтоб достойно жить, Даша, надо хорошо уметь это делать. А иначе будешь жить совсем, совсем по-другому.

– Разумно, разумно… Тошнит уже от этой вашей разумности! Кругом одни разумные собрались…

– Да, разумные! И это не самый плохой человеческий показатель, между прочим! Человек должен именно при помощи разума свою жизнь строить, а не следовать глупым порывам! И делать все вовремя, без ошибок! А если ошибся в чем – так же разумно и исправлять свою ошибку! И зря ты так расквасилась, Дашенька, совершенно зря… И вообще, я тебе вот что еще сказать хочу… Не нравится мне твоя дружба с Егоровой! Ну чего тебе в ней, ей-богу! Опекаешь ее, домой провожаешь, торчишь там у них целыми днями… Я с этой Егоровой с ума скоро сойду! Всех на уши поставила, противная девчонка! Вот и Костика тоже Ниночкиного…

– А что Костика? – заинтересованно спросила Даша. – Расскажите про Костика, Екатерина Тимофеевна!

– Дашенька, милая, брось! Ну зачем все это! Не нужно тебе ничего про них знать, ей-богу!

– Нет-нет, пожалуйста, Екатерина Тимофеевна, расскажите! – нетерпеливо подпрыгнула на стуле Даша. – Ну пожалуйста!

– Ой, да чего там особо рассказывать… Ладно, с тобой посплетничаю, так и быть. Только Егоровой не рассказывай! Может, еще и обойдется все…

– Что, что обойдется?

– Да то! Костя-то ведь и впрямь сюда решил от отца сбежать. У них там такой раздрай в семействе из-за этого получился… Люблю, говорит, Наташку, и все тут! Отец его еле уговорил остаться. Он даже и на Егорову с ребенком согласен, как я поняла. Ну, чтоб они все вместе с ними жили… И жена его новая тоже этого хочет… По крайней мере, он Ниночке по телефону сказал, что ради Костика, мол, они с новой женой и на Егорову с ребенком согласны. Чудны же дела твои, Господи… А хотя… Кто их разберет, в самом деле! Может, и правда, ради счастья своего ребенка и на такое пойти можно… Пусть бы они ее забирали побыстрее! Мне хлопот меньше! С глаз долой…

– Ага… И правда – пусть бы забирали… – задумчивым эхом повторила за ней Даша. – И все у Наташи хорошо бы устроилось…

– А ты-то чего так о ее судьбе горюешь? Далась она тебе, Егорова эта! – глядя на Дашу удивленно, спросила Екатерина Тимофеевна. – У вас и общего-то ничего нет! Кто ты и кто она? Странно даже. Ну разве что… Проблема эта у вас общая… Так, наоборот, вроде ты ее сторониться должна…