Осень отчаяния - Нелли Ускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лика хмыкнула, хотела что-то сказать, но лишь вздохнула:
– Ладно, пошли.
К Пашиной радости, родителей Тима дома не оказалось, зато с порога Лика начала допрос:
– Что у Тима с Яной произошло?
– Тимоха косячит вечно. Что ты его не научила, как с девушками обращаться? Он сказал Янке, что ему нравится другая, Яна и обиделась.
– Как?! – Лика замерла, даже рот открыла.
– Помнишь его русалку?
Лика нахмурилась и кивнула.
– У нас в группе появилась её копия, только милая.
– И что Тимка?
– Походу вкрашился, – Паша преувеличивал, ему нравилось наблюдать, как шокируется Лика.
А она устало прикрыла веки и протяжно выдохнула, потом цокнула и ушла на кухню, заглянула в холодильник. Паша тут же расположился под боком. Холодильник всегда был магнитом для него. Лика хмыкнула – она Пашу знала давно.
– Ты голодный, да?
– Мне можно не задавать этот риторический вопрос.
– Мама наготовила нам.
Лика закрыла холодильник и открыла духовой шкаф, вытащила прихваткой противень с мясом по-французски, ещё горячим и ароматным. Паша уже захлёбывался слюной, доставал тарелку и ждал, пока Лика наложит ему порцию. Уселся за стол и нетерпеливо принялся за еду, а Лика смотрела на Пашу так умилительно, как смотрят на котят, которых принесли с улицы и они, изголодавшиеся, едят, как не в себя. Он хотел пошутить по этому поводу, но рот был набит до отказа. Лика подпёрла подбородок рукой и снова вздохнула:
– Паш, скажи, что про Тимку всё неправда. Я не верю, что он так может поступить с Яной.
Прожевав последний кусок, Паша ответил:
– Как так? Ляпнуть, что ему нравится другая?! Это вполне в его стиле: «Я хочу быть честным!». Ума-то нет. Он Янку не собирался бросать, но она его послала куда подальше после таких заявлений. Раз такой честный, пусть расхлёбывает, это не моё дело.
– А как бы ты поступил на его месте?
– Я бы на его месте не оказался, потому что для меня есть только одна любимая девушка, остальные рядом меркнут, – Паша сказал это на одном дыхании, глядя прямо в глаза Лике, а потом в каком-то порыве схватил её за руку. – И ты прекрасно знаешь, кто она!
– Паш… – Лика поджала губы, попыталась высвободить ладонь, но он держал крепко. Тогда Лика перевела взгляд на его руку и вздохнула. – Не начинай, пожалуйста. Отпусти!
– Я буду начинать снова и снова. Снова и снова говорить, как я тебя люблю и как ты нужна мне, пока ты не согласишься быть со мной.
– Всё, Паш, хватит! – она вскочила и вывернула ладонь, Паша сдался, отпустил.
Лика набирала воду в чайник, повисла тишина. Паша опять ругал себя, что всё испортил своими признаниями, но сдерживать свои порывы не умел, да и не хотел. Слишком много в нём накопилось тоски. Паша тихо встал и, пока Лика стояла отвернувшись, обнял её за талию со спины, прижался всем телом и поцеловал в шею.
– Паша! Ты вообще обалдел?!– резко обернулась она.
– От тебя да! Давно!
– Так, всё! Уходи! Ты переходишь все границы!
– Только если поцелуешь, – Паша улыбался и приближался к ней.
Лика нахмурилась, но не отступила ни на шаг, скрестила руки на груди. Паша замер в нескольких сантиметрах, смотрел в её сердитое лицо. Она молчала. Взаимности во взгляде не было ни грамма. Но Паша вновь не стал себя сдерживать, потянулся к её губам, а Лика выставила ладонь и отвернулась, отступила от Паши, заговорила строго и холодно.
– Если ты ещё раз выкинешь что-то подобное, я вообще перестану с тобой общаться!
И эти слова ранили, Пашу наполнила горечь обиды:
– Лик, ну почему?!
– Паш, тебе семнадцать! Ты лучший друг Тимошки! Так! Мы с тобой ходим по кругу, я тебе уже говорила «Нет!», я не буду с тобой, и больше ко мне не приставай! Даже не думай об этом!
– Даже думать запрещаешь?! – Паша сжал подрагивающие пальцы в кулаки, боль в груди нарастала и прорывалась дрожью в голосе.
– Да, даже не думай! Я запрещаю!
– И как же ты мне запретишь любить тебя?! – в горле стоял ком, глаза щипало.
Чайник закипел и щёлкнул. И пока Лика отвернулась, Паша вылетел из кухни. Схватил рюкзак, куртку и резко захлопнул за собой дверь. Одевался на ходу, лишь бы Лика не заметила, как позорно по его щекам потекли слёзы.
Глава 17. Страдальцы
Отца не было дома, но, может, это и к лучшему. Паша расхаживал по комнате туда-сюда, каждый раз нервно взъерошивал волосы и не знал, что делать. Лика будто застрелила его словами, сначала стало невыносимо больно и обидно, потом он злился и на себя, и на Лику. А следом, когда уже начал потихоньку успокаиваться, позвонил Тим и позвал к себе на крышу.
Набрав по дороге еды, Паша завалился к нему – это было местом силы друга, он мог там сидеть часами, просто слушая музыку и попивая кофе. Яны не было, но зато Тимоха сразу проявил осведомлённость об их с Ликой ситуации, поджал губы в знак солидарности.
– Опять к Лике приставал?
Хоть Лика и была его сестрой, но Тим оставался на стороне Паши: он хотел бы, чтобы они встречались.
– Давай не будем об этом, – вздохнул Паша. Не хватало ещё при Тимохе начать пускать сопли. – Я смотрю, у тебя тоже не всё удачно прошло.
Паша обвёл крышу взглядом и развёл руками, показывая, что Яны здесь нет.
– Откуда только в ней вдруг взялось столько упрямства?! Она всегда быстро отходила.
– Ревнует, наверное.
– Что-то не так, Яна мне что-то недоговаривает. Она так быстро вытолкала меня за дверь, соглашаясь на всё, сказала, сама придёт позже ко мне поговорить.
– Любовник в шкафу, – расхохотался Паша, вырисовывая в воображении картину.
– Это вряд ли, – хмыкнул Тим. –
