Дж. С. Сэлинджер и М. Булгаков в современных толкованиях - Ирина Галинская

Характерная особенность рукописи 1928–1929 гг. по сравнению с рукописными черновиками других лет и окончательным текстом романа «Мастер и Маргарита» состоит в том, что здесь Булгаков свободно пользуется латинскими выражениями, названиями законов и цитатами из них по-латыни, вкладывая латинский текст в уста Пилата. В дальнейшем писатель от этого приема отказывается.

В рукописи 1932–1934 гг. булгаковская история Иешуа Га-Ноцри и Понтия Пилата рассказана в главе «Золотое копье» в начале книги. У Булгакова действие происходит рано утром, поскольку речь у него идет о «невысоком солнце» (1, с. 112). «Утром» происходит допрос Иисуса в Евангелии от Матфея (гл. 28, стих 1), «поутру» – в Евангелии от Марка (гл. 15, стих 1). «Было утро», сказано у Иоанна (гл. 18, стих 28). «Было, вероятно, около семи часов утра», – пишет Ф. В. Фаррар и далее рассказывает, что в «палату суда, куда приведен был Иисус Христос», Пилат вышел «встревоженный в такой ранний час» (10, с. 522). Булгаков следует за Евангелиями и текстом Фаррара, говоря о времени допроса.

Левий Матвей присутствует в этой редакции романа (и в предыдущей) пока только в рассказе Иешуа о том, как Левий был сборщиком податей, как Иешуа встретил его на дороге и разговорился с ним. «Любвеобильный глас Господа коснулся его сердца в то самое время, когда он находился, так сказать, в самом разгаре его мытарской деятельности», говорится в Библейской энциклопедии архимандрита Никифора (6, с. 461). Булгаков интерпретирует этот пассаж так: «Он послушал, деньги бросил на дорогу… шел мимо старичок, нес сыр. Он ему сказал: подбирай» (1, с. 113).

Иешуа говорит Пилату, что он – сириец. В книге Э. Ренана «Жизнь Иисуса» читаем следующий пассаж: «Население Галилеи было очень смешанное, на что указывает и самое ее название (Gelil haggoyim – «круг язычников»). Во времена Иисуса в числе ее жителей насчитывалось много неиудеев (финикияне, сирийцы, аравитяне и даже греки)» (9, с. 650). Вообще же, известно, что греческие и римские писатели называли «сирийцами» всех жителей Палестины и прилегающих стран (7, с. 491).

Прозвище Иуды, предавшего Иисуса Христа, Булгаковым в разных редакциях романа «Мастер и Маргарита» звучит по-разному. Во всех же четырех Евангелиях это прозвище – Искариот. В Евангелии от Марка – Иуда Искариотский (гл. 3, стих 19), в Евангелии от Матфея – Иуда Искариот (гл. 26, стих 14), в Евангелии от Луки – это «Иуда, прозванный Искариотом» (гл. 22, стих 3). В Евангелии от Иоанна – «Иуда Симонов Искариот» (гл. 6, стих 71).

В черновой булгаковской рукописи 1928–1929 гг. предатель зовется «Иудой из Кариот», либо просто «Искариотом» (1, с. 222). В книге Ф. В. Фаррара «Жизнь Иисуса Христа» (на стр. 142, 404, 457, 516) находим такое же употребление: Иуда Искариот или «Иуда, человек из Кариота» (10, с. 142–143).

В рукописи романа 1932–1934 гг. Булгаков уже пишет: «Кто этот из Кериота?» (1, с. 117). Аналогичное написание имеется и в черновой рукописи 1934–1936 гг. Здесь, видимо, Булгаков следует уже за Э. Ренаном, в «Жизни Иисуса» которого находим написание «Иуда из Кериота» (9, с. 251).

В рукописи 1937–1938 гг. Булгаков изменяет название города, из которого происходил Иуда, и пишет: «Иуда из Кериафа» (1, с. 423), а в окончательном тексте мы уже встречаемся с «Иудой из Кириафа» (2, с. 34). Именно такое название города находим в Библейской энциклопедии архимандрита Никифора: «Кириаф – из южных городов колена Иудина к югу от Хеврона» (6, с. 394), хотя самого Иуду Никифор называет Искариотским, причем добавляет, что он из города Кариота (6, с. 370). Словом, путаница вполне в духе Булгакова, который множество раз менял имена и фамилии персонажей своего романа «Мастер и Маргарита».

В рукописи 1934–1936 гг. рассказ о крестной казни Иешуа озаглавлен «На Лысой Горе». В Евангелиях Голгофа именуется еще и «Лобным местом». В Евангелии от Матфея сказано: «И пришедши на место, называемое Голгофа, что значит «Лобное место» (гл. 27, стих 33). Аналогичен текст и в Евангелии от Марка: «И привели его на место Голгофу, что значит: «Лобное место» (гл. 15, стих 22). В Евангелии от Луки говорится: «И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, другого по левую сторону» (гл. 23, стих 33). Наконец, в Евангелии от Иоанна читаем: «И неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа» (гл. 19, стих 17).

Таким образом, название «Лысая Гора» Булгаков взял не из Евангелий, а из другого источника, каковым, на наш взгляд, была книга Э. Ренана «Жизнь Иисуса». Ренан пишет: «Место это находилось на Голгофе, расположенной вне города, но близ его стен. Слово “Голгофа” означает “череп”; по-видимому, он соответствует нашему “Лысая Гора”, французскому “Chaumont” и, вероятно, означает обнаженный холм, имеющий форму лысой головы. Место нахождения этого кургана с точностью неизвестно. Наверно, он находился где-нибудь к северу или северо-западу от города, на высоком неправильном плоскогорье…» (9, с. 270). И далее: «Нет решительно никаких оснований помещать Голгофу в то определенное место, на котором, со времен Константина, все христианство привыкло ее чтить» (9, с. 270).

Ф. В. Фаррар в книге «Жизнь Иисуса Христа» пишет, что неизвестно, почему место казни Христа называлось Голгофой, или Лобным местом. «Возможно, что это было обычное место казни, или быть может получило свое название от обнаженного, круглого, лобообразного возвышения. Принято называть его “горой Голгофой”, но евангелисты просто называют его “местом”, а не “горой”» (10, с. 543).

Касательно местоположения Голгофы, напоминает Фаррар, написаны целые тома, но определенного ничего не известно. Для более или менее достоверного определения, продолжает он, совершенно нет никаких данных. И, по всей вероятности, действительное место Голгофы погребено и забыто под грудами развалин много раз разорявшегося города. «Скалистая и обрывистая гора, изображаемая обыкновенно на картинах, есть просто плод воображения, равно как и череп или голова Адамова, часто изображаемая у подножия креста. Как самое изумительное и потрясающее событие в истории человечества, распятие Христа, естественно, вызвало множество разных сказаний; но все, что мы знаем о Голгофе, что будем всегда знать и что Богу было угодно открыть нам, это то, что она находилась вне городских ворот», – заканчивает этот пассаж Ф. В. Фаррар (10, с. 543).

В окончательном тексте романа «Мастер и Маргарита» Булгаков пользуется названиями «Лысый Череп» и «Лысая Гора» (2, с. 37, 44, 45, 46, 290, 292).

В черновых рукописях 1928–1929 гг. и 1932–1934 гг., как и в окончательном тексте романа «Мастер и Маргарита», Иешуа мгновенно вылечивает Пилата от гемикрании, безумной головной боли, мигрени: «Сознайся, – тихо по-гречески спросил Пилат, – ты великий врач?» (2, с. 30). Как пишет киевский врач Ю. Г. Виленский в книге «Доктор Булгаков», «Иешуа приданы черты опытного проницательного врача» (3, с. 188). Здесь мы подходим к вопросу о том, как рассматривать чудеса, совершаемые Иисусом Христом.

В Евангелиях «все четыре повествователя о жизни Иисуса единогласно восхваляют его чудеса», пишет Э. Ренан (9, с. 192). Он даже считает, что чудеса эти «утомительно» перечисляются в Евангелиях (9, с. 188). Ф. В. Фаррар полагает, что чудеса Христа соединяют «в себе все отличительные черты милосердия, знамения и пророчества» (10, с. 97).

В романе Булгакова, по мере рассмотрения этого эпизода в черновых рукописях и в окончательном тексте, находим переход от толкования чудес Э. Ренаном к толкованию их Ф. В. Фарраром. Э. Ренан, который, как уже было сказано выше, рисует Иисуса Христа не божеством, а идеализированным человеком, отмечает, что «Иисус был чудотворцем и заклинателем лишь поневоле… он скорее подчинялся чудесам, которых от него требовало общественное мнение, нежели совершал их. Обыкновенно чудо является делом публики, а не того, кому оно приписывается» (9, с. 193). В черновых рукописях 1932–1934 гг. Булгаков четко указывает на то, что Иешуа не вылечивает прокуратора от мигрени, что боль проходит сама по себе:

– «Ты как это делаешь? – вдруг спросил прокуратор… Он поднес белую руку и постучал по левому желтому виску.

– Я никак не делаю этого, прокуратор, – сказал… арестант» (1, с. 116–117).

В рукописи 1928–1929 гг. арестант, как опытный врач, объясняет прокуратору, что мигрени у него происходят потому, что он слишком много сидит во дворце, мало гуляет на свежем воздухе, отчего он и предлагает Пилату пойти с ним прогуляться на луга. Здесь, собственно, ни о каком чуде нет и речи.

В окончательном тексте «Мастера и Маргариты» Иешуа опять-таки отрицает, что он великий врач, чудотворец, а Пилат соглашается с тем, что это можно «держать в тайне» (2, с. 31). Но весь эпизод подспудно внушает читателю мысль, четко выраженную Фарраром, что чудо «знаменует таинственный союз Христа с церковью», «что Он воистину был Бог… что Он делал на земле такие дела, которые могут быть совершаемы только силою Божией» (10, с. 96–97).

В «Прибавлении» к книге «Жизнь Иисуса» Э. Ренан пишет: «В четвертом Евангелии пропущено землетрясение и прочие феномены, которыми, по словам наиболее распространенной легенды, сопровождалась смерть Иисуса» (9, с. 323). Рассказывая в книге о крестной казни, Э. Ренан ограничивается замечанием, что «небо было сумрачно» и что облако скрыло от Иисуса «лик его Отца» (9, с. 275).