ДМБ-2010 - Андрей Щербаков

- Но я смотрела твои бумаги. Вы за полгода прошли путь, на который нам понадобилось шесть лет. Вы предложили новую архитектуру операционной системы. И что же, это все бросить?

- А ты чувствуешь разницу между грустными словами "один и две десятых микрона" и более веселыми "семнадцать сотых микрона"? Разница почти на порядок и в пятнадцать лет.

- Вы умеете первое, зато мы умеем второе.

- И кто же позволит делать российские карты на вашем железе?

- Тебе не жалко своего труда?

- Бобру надо плотину строить, да только мех у него больно красивый на боярскую шапку хорош. Это цитата.

Я смотрю в окно. Выставка достижений народного хозяйства залита расплавленным предзакатным золотом. Да, я же забыл, что народного хозяйства у нас больше не существует.

- Но ты не возражаешь, если мы используем твои записи?

- Не возражаю. Вы же должны что-то получить взамен за лекции.

- Неизвестно, кто кого там учит. - Фыркает. - Вспоминаю все время твою утреннюю шутку.

- Скажи, Шур, почему ты так смотрела на меня, когда я попросил поставить Вивальди? Я почувствовал, что затронул что-то не очень приятное.

Она молчит, вертя в руке стакан с соком.

- Шур, мой взгляд все время останавливается на твоих розовых пятках. Ты не боишься щекотки?

- Хороший вопрос. Меня уже лет десять никто не щекотал за пятки.

- Сейчас я это исправлю.

Усаживаюсь на краешек кресла и кончиками пальцев мягко провожу вдоль ступни к восхитительно-розовой пятке. Минут пять занимаюсь этим увлекательным занятием. Она не подает признаков жизни.

- Шур, ты заснула?

- Сейчас умру от удовольствия.

- Вот это будет сенсация первых полос: Французская разведчица умерла от удовольствия. Ее звали... нет, не Никита, конечно. А просто... Шура. А главное, никто не поверит, что я просто гладил тебе пятку.

- Ты должен почитать мне стихи. Для полного удовольствия.

- Хорошо. Слушай:

Как хорошо под шум дождя

Не спать полночными часами.

Как хорошо под шум дождя

Лежать с открытыми глазами.

Как хорошо под шум дождя

Мечтать о чем-нибудь беспечно.

Как хорошо под шум дождя

Подумать о великом, вечном.

Как хорошо под шум дождя

Припомнить прожитые годы.

Как хорошо под шум дождя

Забыть ошибки и невзгоды.

Как хорошо под шум дождя

Чему-то грустно улыбнуться.

Как хорошо под шум дождя

Уснуть и больше не проснуться25.

Шурка потягивается и мечтательно повторяет последнюю строчку.

Вдруг на щиколотке... Нет, я не верю, мне почудилось. Я задерживаю пальцы.

- Шурка, что это? - Чувствую, что не владею голосом.

- Комарик укусил. - Лениво так отвечает.

- С железным жальцем?

- Да, да! Какое тебе дело?! Сейчас я кое-что покажу тебе...

Вскакивает и убегает. Через минуту возвращается. Без своей пижамы от кутюр. Подходит почти вплотную ко мне.

- Ну смотри, смотри... Что же ты уставился в пол?

Поднимаю глаза. Мне, как всегда, становится холодно. Крис отстраненно смотрит на меня глазами экскурсовода. И таким же голосом говорит:

- Да, это плеснули кислотой. И вот еще, метили в лицо, но я увернулась.

Под правой грудью - серо-розовое пятно в форме креветки, только значительно больше. Такая же клякса между ключицами.

Поворачивается.

- А вот это - электрическим проводом.

Поворачивается обратно. Только теперь я понял, что значит фраза "нет живого места".

Меня притягивает глубокий треугольный шрам слева под ребрами.

- Не бойся, потрогай. Ты видел, как туши подвешивают на крюк?

Явно двигаюсь к потере сознания, хотя видел и не такое.

- Я была в плену. Рассказать тебе, что делали со мной и что я сделала с теми, кто мне все это устроил? Потом, когда я сбежала?

Я молчу.

- Ладно, я пожалею тебя, мой маленький Котик. У каждого свои котята, утопленные в помойном ведре. Память - упрямая и опасная вещь, правда?

Смотрит на меня, а потом продолжает:

- А музыка играла громко-громко, чтобы не было слышно, как я визжала... Иногда я пытаюсь забыть это... Ты понял?

Уходит и шуршит какой-то тканью. Одевается. Говорит уже спокойным голосом:

- Нас водили в музей. Там фотографии. Почти всех тех, кто сегодня сидел на лекции. Всех этих сотрудников электромеханических заводов. С погонами и орденами.

Я знаю, что она сейчас скажет. Сейчас мне будет очень трудно.

- Ты там тоже есть. За что у тебя такая красивая медалька, а?

Подходит ко мне и смотрит мне прямо в глаза. Я твердым голосом отвечаю:

- За котят. За котят, утопленных в помойном ведре.

Она отшатывается как от удара. Резко отворачивается и отходит к окну. Несколько минут стоит неподвижно. Потом поднимает над плечами руки ладонями вверх. Я вкладываю свои руки. Она мягко, но сильно притягивает меня к себе. Щекой прижимаюсь к ее плечу. Мне кажется, что через тонкую ткань я чувствую каждый шрам на ее спине.

Мы смотрим, как закатное золото становится красным. На руки мне тихо течет чистая и теплая влага.

ЧИНОВНИК

Только те, кто против тех, кто против нас, не справляются с ними без нас.

Из детской считалки

Звук вскипающего чайника совпал с осторожным постукиванием в оконное стекло. Такое впечатление, что постукивают ногтем. Это весьма занимательно, поскольку окошко мое находится на третьем этаже. Я оторвал взгляд от чайника и посмотрел в окно - красивый разноцветный волнистый попугайчик сидел на моем подоконнике.

В соседней комнате - рабочем зале - раздалось громкое жеребячье ржанье. Гала, секретарь нашего отдела, процокала каблучками по коридору. Начался очередной рабочий день.

Две желтенькие липучие бумажки, висящие на системном блоке моего компьютера, говорят о том, что сегодня мне предстоит отчитываться по долгам. На одной из них написано - "дискета", на другой - "Платон Каратаев".

Все-таки интересно, откуда взялся попугай? Он по-прежнему печально сидит на улице и изредка тюкает клювом в стекло. Эта птица наверняка перелетела через дорогу от соседствующего с нами мрачного пятиэтажного здания, к которому каждое утро подтягивается толпа веселых людей с погонами медицинской службы. Не пущу я этого попугая, не нравится он мне. Комплекс царя Дадона. Наклюет он меня сейчас в слабую голову и все. Заболею какой-нибудь бубонной чумой.

Навестим пока подчиненных. Дверь в соседнюю комнату открыта. Все на месте - Иван, Михаил и два Алексея. Как только я появляюсь на пороге, моя дорогие коллеги встречают меня уже слышанным мною сегодня ржанием. Они показывают на меня пальцами и наперебой:

- Посмотрите на него! Она от него проперлась, просто проперлась!

Вчера я выступал на конференции Министерства образования с сообщением о новых программах обучения по нашим специфическим специальностям. Короткое рутинное выступление на секционном заседании. Но вдруг через минуту после начала в наш зальчик заглянула толпа высших чиновников Минвуза. Я спокойненько отговорил свое и уселся на место, надеясь в первом же перерыве сбежать. Но на вопрос ведущего: "Не желает ли кто-нибудь выступить?" вдруг последовала нетривиальная реакция.