Аконит (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

— Почему ты ещё не избавился от неё?

Я замерла возле дверей, ведущих в кухню, сразу, как только голоса стали разборчивыми, поняв, что речь идёт обо мне.

— Она опасна! Ты видишь, до чего всё дошло? Как ты мог это допустить?!

— О, вот только не надо притворяться, что заботишься о моих чувствах! Думаешь, не знаю, что за игру ты затеяла? Не считай меня глупее себя! Ты чуть ли не за руку притащила её ко мне в надежде, что избавлюсь от неё, как раньше избавился от других… и от тебя!

Голос Армана звучал укоризненно и почти игриво, так он говорил со мной, когда я несла чушь, будучи уверенной в своей правоте. Эльза ступала по тонкому льду — её упорство могло привести к тому, что он разозлится.

— А кто здесь говорит о тебе? Лико так и не стал твоим, а значит ещё не всё потеряно, — уверенно заявила она.

За дверью раздался громкий щелчок и почти сразу потянуло едким сигаретным запахом, от которого разболелась голова и я прислонилась к стене, чтобы не потерять равновесие от долгого стояния в неподвижной форме.

— Арман, почему она? Что в ней такого особенного, что ты решил оставить её у себя? Да ещё столько вкладывать в девчонку, которая только и умеет, что стонать от страха и страдать?

— Завидовать плохо, Лиззи, — мягко ответил Арман. — А то ты не знаешь почему. Эта девочка приняла его метку, они связаны крепче, чем все остальные вместе взятые. Более того, эта связь оказалась так крепка, что он не убил её вчера во время приступа, хотя в таком состоянии это обязательно должно было произойти!

— Как и его ранение! После того, как Алхимик узнал, что она в Питере, ему не потребовалось много времени, чтобы найти её здесь. Найти и напасть. Лико пострадал из-за неё! Что будет, когда Кай узнает, что они связаны? Лучший способ разорвать эту связь — убить одного из них, — обвиняюще заговорила Эльза. — Она проблема! Ты это понимаешь?

— Значит для тебя она уже бесполезна? Так быстро? — почти искренне удивился Арман.

— Да! Она пустое место, в её крови нет ничего, что указывало бы на иммунитет от яда. Она не противоядие, более того, есть вероятность, что Елена может снова стать зависимой, если примет неон.

После этих слов зажала рот руками, чтобы ни звука не вырвалось наружу. Ни единого стона или крика. От напряжения побелели пальцы, а в голове задыхающимися рыбами бились мысли: «Нет-нет! Только не опять, только не снова, нет, я не смогу, я не хочу, пожалуйста, нет, только не это!»

А с другой стороны, острейшая тоска прокатилась по телу, воскрешая воспоминания о небывалой лёгкости. О том, как просто было жить. Насколько воздушными были мысли и желания. Насколько приятно было чувствовать любовь и сопричастность к чему-то великому. К чему-то настоящему. Я отчаянно хотела вернуться и также отчаянно мечтала забыть всё, что чувствовала, находясь под кайфом.

Борясь с собственными мыслями, пропустила часть беседы и следующие слова подсказали, что Эльза и Арман когда-то были близки.

— Она что в постели лучше меня? Что может знать о сексе двадцатилетняя девчонка, чего не знаю я? — высокомерно говорила Эльза. — Ты готов сражаться за неё против Алхимика?

— Алхимик — омега, он слабее меня, а ты — дура, раз считаешь, что можешь задеть меня своим глупым бредом. Ты жалкая баба, которая таскается за Лико как сука, не имеющая ни капли уважения к себе. Пойми же наконец — он никогда не будет твоим!

Раздался громкий звук, но я не поняла — пощёчина это или же что-то другое, а следующие слова напрягли больше всего, что она говорила до этого:

— Кай может и омега, но он бывший фаворит твоего короля. И именно Демьян направил Кая в этот мир создавать этот наркотик. Интересно, что скажет король, узнав, что ты идёшь против течения? Что он скажет, когда догадается, что ты нашёл способ выйти из стаи, но при этом не стать омегой? — почти ласково заговорила Эльза.

— Убирайся! — рявкнул Арман, а она засмеялась в ответ.

— Мне всегда так просто удавалось разозлить тебя, — промурлыкала девушка. — Я уйду, но ещё вернусь. Вдруг Лико потребуется новая доза противоядия. В конце концов, Алхимик мог что-то добавить в яд. Мне следует понаблюдать за раненным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не зли меня, Эльза. Ты всего лишь человек. Мне достаточно слегка напрячь пальцы, чтобы сломать твоё горло, со мной не стоит шутить, — грубо ответил Арман. — А теперь скройся с глаз моих, пока не исполнил угрозу!

После этих слов на цыпочках пересекла гостиную и поднялась по лестнице на второй этаж, боясь быть обнаруженной.

Сердце билось как бешеное, а в голове крутились совсем не весёлые мысли. Нужно бежать. Бежать как можно дальше и как можно быстрее. В этом доме нет друзей. Только те, кто хочет использовать меня тем или иным способом. Я не обладаю силой, чтобы играть в эти игры на равных с остальными игроками, а ценным призом быть не хочу.

В этот момент стоит спросить саму себя — способна ли дать отпор? Есть ли во мне противовес опасности? Кто я — жалкая овечка или волк?

***

Сначала собиралась отправиться прямо в комнату, надеть новую пижаму, зарыться в мягкое одеяло и заснуть глубоким сном без сновидений, но желание проведать Лико оказалось сильнее. Это такое естественное чувство, что очень быстро оказалась в дверях одной из гостевых комнат. Даже не поняв, как узнала где он.

Ему становится легче.

В комнате всё во тьме, только из-за штор виднеются далёкие фонари из парка, их света достаточно, чтобы видела очертания мебели и могла спокойно подойти к кровати, ничего не сбив по пути и не разбудив спящего.

Здесь слишком темно, чтобы видеть лицо Лико, но его дыхание, завораживающе-лёгкое и глубокое, почти гипнотизировало. Не знаю, сколько простояла на месте, всё не решаясь взять его за руку или поправить сползшее одеяло.

В этой тишине вернулось неповторимое чувство покоя, разбитое в тот миг, когда Лико пронзила насквозь отравленная стрела. Всё это время не могла найти себе места, постоянно хотелось быть рядом с ним, хотелось сделать что-то такое, что всё исправит.

Как оказалось — мне ничего не нужно делать. Мне вообще не нужно быть, чтобы всё было хорошо. Лико чуть не умер именно из-за меня. Как скоро Кай найдёт другой способ добраться до меня? И сколько близких пострадает тогда?

Я почувствовала движение позади, а обернувшись, увидела силуэт Армана в дверях. Жестом он попросил следовать за собой и я, всё-таки подтянув одеяло, ненароком коснувшись Лико, вышла из комнаты.

Молча следуя за мужчиной, вернулась в кухню, где он достал из холодильника контейнеры с едой. Хотела задать вопрос, но он взглядом осадил меня, разогревая в микроволновке то, что должны были подать на ужин.

— Ты за весь день съела лишь гроздь винограда, а сейчас теряешь кровь. Ослабеешь — не сможешь думать адекватно, — сухо сказал он, ставя передо мной тарелку. — И подслушивать нехорошо.

Смутившись, залившись краской, склонилась вперёд, закрывая лицо волосами.

— Ешь, позже поговорим в моём кабинете, — приказал он, выходя из кухни.

Закусив губу, взяла вилку с ножом и приступила к трапезе.

***

— Что ты сделала ему? — угрюмо спросил Арман, когда, постучавшись, зашла в его кабинет.

В этой части дома раньше не бывала, это личные владения волка, в которые могли входить только горничные и его особые гости.

Меня удивила простота и даже некий минимализм в обстановке. Мебель, картины, ковёр — всё в серых, тусклых тонах в противовес светлым стенам, потолку, занавескам и белоснежному полу. Несколько стеллажей с книгами, чёрный стол, напротив два неудобных, но стильных стула для гостей, с правой стороны кожаный диван с журнальным столиком, а на стенах картины того самого фотографа, на чью выставку попала больше месяца назад. Мрачные пейзажи зимнего леса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В этой комнате под ярким светом люминесцентных ламп нет комфорта. И, заметив мою неуверенность, Арман, не вставая, выключил верхний свет, оставив гореть только лампу на столе. Плотнее запахнув халат, присела на один из стульев, скрестив руки перед собой и мрачно посмотрев на Армана.