Серебряные башни - Евгений Панин

-Вы, что, хотите, чтобы я сел на него?

Атос нетерпеливо взвизгнул и снова толкнул меня мордой. Портос прижался ко мне и присел. Вот черт! Он конечно здоровый парень, но и я не пушинка. Подталкивания возобновились. –Ну хорошо, хорошо. – Я уселся на Портоса и сжал его бока ногами. И тут мои звери показали, на что они способны. Ни один конь не смог бы сделать такого. Они не бежали, а стелились над землей. Мягкий плавный бег, я почти не чувствовал толчков. Со стороны это, наверное, выглядело фантастически. Облако тумана, катившееся перед нами и мои псы, летевшие над землей. Они буквально пожирали пространство. И я, как всадник Апокалипсиса. По моим прикидкам мы делали не меньше девяносто километров в час. Я умудрился свериться со своим автоштурманом, стрелка показывала точно в направлении нашего движения. Ну и дела, все, все знают, один я как пушинка под ветром, лечу, а куда только ветру и ведомо. Мои звери нервничали, то Атос, то Арамис оглядывались на бегу через плечо и поскуливали, и только Портос прижав уши, летел вперед, ни разу не обернувшись. Вскоре и я почувствовал то, что было у нас за спиной. Ощущение мрачного взгляда и неумолимой злобы заставило меня обернуться. Ничего. То же сереющее небо, и еще не проснувшаяся земля. Я хотел было вызвать колдовское видение, но какой-то внутренний голос заставил меня не делать этого, и я только крепче сжал бока Портоса. На бегу, он секунду обернулся, и я успел уловить в его глазах благодарность и тревогу. Да, чувством долга мои собачки обделены не были. Ощущение злобы накатило сзади темной волной. Портос рыкнул и наддал еще ходу. Мы неслись уже минут сорок, когда впереди в неверном предрассветном свете показалась наша цель. Это было кольцо менгиров. Я думал, что мы летим с предельной скоростью, но когда Портос увидел это кольцо, он добавил еще. Последние пару километров мы неслись с такой скоростью, что я невольно зажмурился от встречного потока воздуха. Я лежал на Портосе, когда мы влетели во внутренне кольцо камней. Едва я соскочил с Портоса, как тот рухнул на землю вывалив язык. Облако тумана, переливаясь, замерло, от него снова просочилась мысль: "Здесь. Защита. Ждать". Я подошел к Портосу и погладил его по загривку. Он устало поднял голову и лизнул мне руку. На него было больно смотреть. Бока ввалились, дышал он так, что казалось сердце сейчас разорвется. Я достал из мешка флягу и, сложив ладонь ковшиком, стал лить воду тонкой струйкой. Он принялся жадно глотать воду. Когда вода кончилась, он с благодарностью лизнул меня и уронил голову на лапы. Я снова погладил его по загривку. Больше я ничем не мог помочь ему. Я осмотрелся. Атос и Арамис стояли рядом и тревожно смотрели на Портоса. Облако по-прежнему висело на том же месте. Небо светлело, и за кольцом камней все так же было спокойно. Чувство опасности исчезло. Мое внимание привлекли камни, и я подошел поближе, чтобы рассмотреть их. Сама древность смотрела на меня с них. Я почувствовал, что эти камни хранят в себе прошлое настолько древнее, что человеческий разум перед ними пылинка. На камнях были какие-то знаки и, когда я провел по ним рукой, во мне дрогнула неведомая ранее струна. Я не знаю, откуда, но ко мне пришло ощущение понимания. Я оказался в положении лингвиста расшифровавшего древние надписи, только наоборот. Лингвист знает, что означают слова умершего языка, но никогда не узнает, как они звучат. Я же знал, как звучат эти слова, но не понимал их смысла. Это был тот язык, на котором я разговаривал с похитителем душ. Я снова, с неведомым ранее мне благоговением, провел рукой по высеченным знакам и снова, неведомое звонкое слово сорвалось у меня с языка. Облако, приведшее нас сюда, всколыхнулось. "Нет. Нельзя" Уловил я пришедшую ко мне мысль. Секундой позже я осознал это и сам. Потому что, в ответ на сорвавшееся у меня с языка слово отозвалось то, что ушло, но не умерло. Мир взорвался, и я провалился в темноту без мыслей, без света, и жизни. Когда я очнулся, солнце стояло уже высоко. Мои псы стояли надо мной, и едва я открыл глаза, как три языка прошлись по мне изливая свое чувство тревоги и радости. Я сел и принялся успокаивать своих псов.

-Со мной все в порядке. Успокойтесь.

Но это оказалось не так просто. Вылизывание продолжалось с такой интенсивностью, что я понял, если это не остановить, меня просто слижут напрочь. Пришлось вставать на ноги и снова убеждать их, что со мной все в порядке. Наконец они успокоились. И я смог привести свои мысли в порядок. Из своего беспамятства я вынес ощущение тяжелого, но не злого оценивающего взгляда, в каком-то большом замкнутом пространстве. Что же это было? Впрочем, похоже, у меня есть ниточка. Я повернулся к облаку, которое в свете дня превратилось из облака тумана в облако пуха и, сосредоточившись, мысленно спросил: “Кто ты?” Ответ пришел не сразу: ”Спутник. Охранять”. “Кто послал тебя?” Ответа не было, только смутный образ большого и любимого. “Почему?” Снова тот же образ. Толкуй, как хочешь. Кто-то большой и любимый послал потому что, он большой и любимый. Или большой и любимый потому, что послал. “Что это за место?” Тишина. “Почему мы здесь?” “Безопасность”. Да, продуктивный разговор, ничего не скажешь. “Сколько нам здесь нужно быть?” “Весть”. Все определеннее и определеннее. Одно понятно, надо ждать. Больше никаких ответов не было, как я не старался. Верно говорят, ждать и догонять хуже нет, особенно, если ждешь сам не зная чего. Я уже осмотрел все камни и выяснил что кольца три. Два внешних и третий едва видимые холмики в середине. Мы находились между вторым и третьим кольцом. Когда я попытался войти во внутренний круг, облако пуха решительно преградило мне путь. И я решил не пренебрегать таким предупреждением. Мало ли… Не стоит тянуть что-то за хвост, если не знаешь что на том конце. А этот мир и так оказался куда как не прост. То, что это место сил и дураку понятно. Дважды покурил. Есть не хотелось. Одна мысль о подметках местного армейского рациона вызывала отвращение. Хуже всего было отсутствие воды. Всю воду из фляги я споил Портосу, и больше взять было негде. Выбрав себе тень, от одного из камней я уселся в позу лотоса и занялся медитацией. Вскоре мне удалось отключить внешние раздражители, и я ушел из этого мира в свой внутренний. Там было намного комфортнее, хотя вопросов требующих разрешения не убавилось. Вернул меня во внешний мир удар грома, грохнувший, как мне показалось, у меня над ухом. Я открыл глаза. Было темно. Я глянул на свою солнечную тень и убедился, что до конца дня еще далеко. Значит темнота от грозовых туч, окутавших горизонт. Снова громыхнуло. Это славно. Дождик, это просто прекрасно. По крайней мере, спадет жара ставшая уж совсем невыносимой, да и напиться будет можно. Как вскоре выяснилось, я ошибся во всех пунктах. Солнце скрылось за тучами, но прохладнее не стало. Наоборот, появилось ощущение, что кто-то, добавил огню в нашей духовке. А вместо дождя на нас обрушилась поднятая ветром пыль. Зато, грома и молний было с перебором. Громыхало так, что мне казалось, мои барабанные перепонки разлетятся на кусочки, а от блеска молний можно было ослепнуть даже с закрытыми глазами. Мои псы жались ко мне и только скалили зубы на развернувшееся стихийное бедствие. Они словно старались прикрыть меня, от поднявшейся круговерти. И только наш одуванчик висел себе, как ни в чем не бывало. Мне бы его спокойствие. Когда все закончилось, я с трудом продрал глаза от набившейся пыли. Хотелось плюнуть, но тут была проблема, нечем. Глотка напоминала пересохшую шкуру. Черт бы побрал местные природные катаклизмы. Я с трудом разогнувшись, встал. Солнце еще высоко стояло над горизонтом. Значит, прошло не так много времени, а мне показалось не меньше суток. Сколько же нам тут еще сидеть. Еще один день и меня можно будет вместо мумии выставлять в любом музее. Выглядеть я буду, наверное, даже покруче. Одуванчик колыхнулся и, прокатившись по кругу камней, остановился передо мной. “Весть. Идти. Опасность ушла”. Хоть одна приятная новость.