Гарем и легкость. Книга от депрессии (СИ) - Афанасьев Семён

Вошедшие явно относились к народу дроу.

Глава 14

— Извините, не успели даже познакомиться, — демонстративно не обращая внимания на чёрных эльфов, донельзя слащаво и подчёркнуто вежливо, кивнул хуману гном. — Я Бронкс.

— Виктор, — коротко поклонился в ответ хуман, всё же поднимая глаза на дроу и затем обращаясь к ним. — Я сейчас занят с клиентом, пришедшим до вас. Вам придётся обождать.

Последнее категорически было ошибкой.

Видимо, хуман не имел до сего момента личного опыта общения с дроу. В противном случае, он бы не нарушил сразу нескольких неписаных правил общения с ними.

Если бы кто-то решил прямо сейчас спросить Бронкса, зачем он сделал то, что сделал дальше, он бы достаточно связно пояснил: в мире не так много народов, которые почитают себя лучше других по одному лишь праву рождения. Возможно, кстати, народам тем и было чем гордиться когда-то, но в сегодняшнем мире большинство разумных смотрели не только на то, кем были твои пращуры.

Не менее важным считается и то, кем являешься лично ты.

- Қотағымды сор, — демонстративно уронил через плечо Бронкс.

Предлагая белобрысому в прямой форме, хоть и не на Всеобщем, выступить в роли женщины. И удовлетворить его одним, к-хм, достаточно смелым и трудоёмким способом. Названным сейчас вслух.

Разумеется, на самом деле ничего такого он в практических намерениях не имел, поскольку предпочитал для подобных операций только и исключительно фемин. А хоть и женоподобные (внешне), но всё же мужики, дроу явно шли по иному ведомству.

— Что ты только что сказал, коротконогий?! — старший из дроу поднял руку, останавливая своих тут же вскинувшихся спутников.

— Чего покраснел, ушастый? — хохотнул Бронкс, весьма правдоподобно изображая тот масляный и липкий взгляд, которым разгорячённые хмельным мужи провожают полуоткрытые молочные железы раздевающейся почти донага танцовщицы в ночном заведении. — Ежели не понял, то и растолковать могу. Жопа твоя мне до…, гхм, не интересна, одним словом… Предложение касалось такого способа: …

Дальнейшие объяснения не состоялись, поскольку дроу натуральным образом зарычал, подобно леопарду.

У неприкрытого хамства бывшего полусотника гномьего войска причины, разумеется, были. И было их сразу несколько.

Во-первых, хумана надо было если и не спасать от визитёров, то, как минимум, снимать с него фокус эльфийского внимания. Ибо за то, что сочли оскорблением, дроу могли его и из рабочего состояния вывести надолго (боевым магом Виктор явно не был, уж это Бронкс умел определять безошибочно).

Сюда же, к первому пункту, относился и тот момент, что гном намётанным взглядом заметил в руках дроу одну очень интересную маго-технологическую штуковину. Если опустить заумную научную мутотень, данный артефакт позволял на ограниченном расстоянии обнаруживать (а если повезёт, то и указывать направление на) различные амулеты.

Типа того переговорного, который Нургуль в своё время оставила у Бронкса в столе.

Ещё данная штука могла обнаруживать скрипты рун, они же информационные, один из которых гном вот прямо в данный момент принес магу (видимо, не один и не два раза потревожив активацией при проверке сохранности у себя в мастерской, да по дороге сюда — всё же, магом гном не был. Так, лишь энергетические потоки шевелить умел).

— Вот и дошевелился, — пробормотал он сам себе, впиваясь взглядом в поисковое приспособление тёмных эльфов и (спасибо родителям за соколиное зрение даже в тени) безошибочно определяя на нём чуть знакомую рунную цепочку. В строке поиска.

Следующая причина наглости бывшего вояки проистекала, в общем-то, из первой. Ну или первая из второй — тут как посмотреть.

У себя в мастерской, в момент расставания с Нургуль, он по орчанке отлично видел, что в допотопном связном устройстве её интересует не сам аппарат, а какое-то его содержимое. Она, кстати, и сама пыталась это сказать — но не сильно преуспела: во Всеобщем языке почему-то не было слова «информация» и соответствующего ему абстрактного понятия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Зато такое слово уже не первое столетие прочно обосновалась в языке гномов.

Тщательно скопировав всю каллиграфическую рунную цепочку на специальную плашку, Бронкс ещё тогда с удовлетворением отметил абсолютно одинаковый энергетический спектр полей на устройстве — и наскоро изготовленной им копии.

Его мысль была простой. Что бы ни хотела сохранить орчанка на старом агрегате, технология хранения информации в исполнении гномов уже давно ушли вперёд в сравнении с другими народами.

К сожалению, подстраховываясь, Бронкс упустил из виду второй немаловажный момент: в амулете ведь была ещё связная функция. Видимо, она же дублировалась и той самой рунной вязью. Гном, периодически подпитывая плашку, наверняка активировал и само заклинание или что там было… хоть и в холостом режиме… тому прибору, который он сейчас видел в руках дроу, этого оказалось достаточно.

Третьей же, и окончательной, причиной являлось то, что хуманов дроу испокон веков почитали за животных. Сидевший перед Бронксом маг был мягким и интеллигентным, и бывшему вояке просто не хотелось позволять кому-то трамбовать при себе деликатного духом учёного. Не говоря уже о том, что, если того спросят о рунном списке в руках, он может и озвучить что-нибудь ненужное.

Чего допускать было категорически нельзя. Ради Нургуль.

А для этого, в свою очередь, годился старый, как мир, трюк: обычная свара между представителями разных народов, на которую обычно приносится рысью местная стража и разнимает смутьянов.

А там, глядишь, и от мага эльфы отстанут, забыв, зачем сюда шли.

— Ты смерти ищешь? — прошипел дроу и рукой скользнул под балахон.

Извлекая на свет клинок длиной с локоть и ладонь, сложенные вместе.

— Херасе, — неподдельно подивился Бронкс, тут же бодро перемещаясь со стула в вертикальное положение. — А ведь оружие в городе, кажись, запрещено?!

Однако, удивить Бронкса вовсе не означало поразить его. Паче того — уязвить.

В ответ на такой разворот несущихся галопом событий (и тёмных эльфов), из неразлучной с ним армейской котомки на свет в мгновение ока появились два тщательно закалённых и склёпанных кольчужных наруча, которые мгновенно оказались на руках Бронкса.

— Как в воду глядел! — довольно сообщил он эльфам, тепло улыбаясь самому себе светлой и отстранённой отеческой улыбкой предусмотрительного парня, и сжимая руки в кулаки. После чего постукивая костяшками левой руки об костяшки правой (как иногда с нетерпением делают ожидающие подачи игроки в мяч).

— Эй, девочки, а ничего, что вы сейчас нарушаете уложение государства и города?!

Вместо ответа гному, высокий дроу что-то прокаркал своим спутникам и абсолютно аналогичное оружие появилась в руках и у тех.

Наметанный глаз Бронкса безошибочно определил, что клинки были скорее церемониальными, чем боевыми. Хотя-я, в умелых руках и они были способны доставить неприятностей.

По счастью, личный практический опыт в таких вот ситуациях весит ничуть не меньше, чем природные преимущества (в виде длинных рук) или обретенная фора (в виде тех самых клинков).

К тому же, ушастые явно приняли Бронкса за гномьего малолетку, из-за сбритой бороды. Соответственно, за опасного противника не посчитали.

— Зря, — кивнул гном самому себе, мгновенно считывая тактический расклад ситуации и шапкозакидательский настрой противника. — Э-э-э-э-эх, шешен ам…! — возвестил гном эльфам, проходясь попутно по родословной ушастых.

А что. Выведенный из психологического равновесия противник уже становится на вершок слабее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Бронкс искренне не понимал, что такого было в руно-скрипте Нургуль, чтоб ради него слаженная (увы, да), боевая (тут ещё посмотрим, насколько) тройка (точно да, если только ещё кто за дверями не притаился снаружи) дроу кинулась нарушать уложение Орк-ленда о запрете оружия на территории поселений.