Жаркое свидание в Майами - Гонсалес Надин

Когда наступало время ложиться спать, по крайней мере на ее побережье, они переписывались, пока она не засыпала. Однажды он спросил, сможет ли Энджел когда-нибудь его простить, и она ответила «да».

В один из вечеров Сандро перешел на серьезные темы:

— Что ты решила с работой?

Энджел было нечего ответить. Она уже сбила ноги, бегая по собеседованиям.

— Ангел, ты можешь поговорить со мной, — сказал он. — Я не собираюсь тебя осуждать. У меня такое было. Месяцами переходить от одной актерской работы к другой — тяжело и унизительно. Если бы у меня не было друзей, с которыми можно поговорить, я бы сошел с ума.

Энджел точно знала, что он чувствовал. Она уже с ужасом ждала каникул в Орландо.

— У меня есть несколько многообещающих зацепок, — слабо произнесла она.

Она рассказала ему о своих собеседованиях на должности в двух известных художественных музеях. Это были должности начального уровня, и платили там не так уж много. Но и то и другое будет иметь большое значение для того, чтобы стереть пятно Шестой галереи с ее резюме.

— Ладно. — В его голосе не было и следа энтузиазма.

— Один из таких музеев — музей Переса, — сказала она. — Мне повезет, если я найду там работу.

— Может быть… — сказал он. — А чем бы ты хотела заняться, если бы у тебя была такая возможность?

Энджел устало закрыла глаза, а он продолжал:

— А как насчет твоего собственного искусства? Почему я его до сих пор не видел?

— Ты видел мои картины.

— Те немногие, что на твоих стенах? Разве ты не была ребенком, когда рисовала их?

— Ну… да.

— К тому же это картины страны, в которой ты никогда не бывала.

— Какое это имеет значение? Когда-нибудь я это сделаю.

— Я тоже хочу побывать на Кубе. Может быть, мы вместе отправимся в паломничество. Я хочу сказать: я знаю, каково это — быть преследуемым потерянной родиной.

Энджел нравилось, как много у них общего. Их родословные были насильственно вырваны с корнем в Карибском море и посажены на берегах Флориды без каких-либо исследований почвы или удобрений. В результате это были гибриды, приносящие всевозможные странные плоды. Но на этом сходство заканчивалось. У Алессандро была свобода экспериментировать. Энджел была заперта в отчаянной попытке заслужить одобрение родителей.

— Но вернемся к тебе. У тебя прекрасные рисунки Кубы. Почему бы тебе не рисовать Майами?

— Ты предлагаешь мне нарисовать торговый центр на Линкольн-Роуд?

— Или просто вид за окном, — сказал он. — Почему нет? Теперь мы здесь. Флорида — это дом.

— А что, если я попробую еще раз, и это не сработает? — выпалила она.

Ее вопрос состоял из двух слоев. Пауза перед ответом сказала ей, что он понял.

— А если сработает?

— Хорошо, но что, если это не так?

— Ну, тогда ты хотя бы попытаешься. Никаких сожалений.

После того как они пожелали друг другу спокойной ночи, Энджел включила приложение для цифрового рисования на своем телефоне и пролистала свое портфолио. Она подумывала о том, чтобы поделиться своими набросками с Алессандро, но по сравнению с ее картинами маслом, аккуратно нарисованными в родительском доме, наброски казались такими простыми. Будет ли он смеяться?

Ее взгляд скользнул по стенам спальни, которую она превратила в галерею рисунков Сандро, доставляемых к ее двери по пятницам. Каждый быстрый набросок был для нее драгоценен. Она никогда не осудит их и не посмеется над его техникой. Они принесли ей столько счастья.

Прежде чем Энджел потеряла самообладание, она выбрала несколько своих цифровых набросков и отправила их Сандро.

Ее телефон тут же зазвонил.

Глава 25

В пятницу перед «Золотым глобусом» рисунок от Сандро не пришел. Энджел предположила, что Алессандро слишком занят подготовкой.

В субботу утром он позвонил и сказал, что будет дома до воскресенья.

— Это сумасшедший цирк.

— Я понимаю. И я болею за тебя.

Она оплатила просмотр фильма «Черный рынок», за который его номинировали на «Глобус». Его роль разочарованного копа была безупречной.

— Спасибо, ангел, — сказал он. — Люблю тебя.

Ее живот напрягся.

— Я тоже тебя люблю.

У Энджел теперь был свой собственный график, которого она должна была придерживаться. Она снова просыпалась в шесть, чтобы рисовать, но на этот раз выходила из квартиры только со смартфоном и стилусом. Ее новая задумка была продолжением экскурсий в обеденный перерыв, только теперь она рискнула проехать мимо Линкольн-Роуд в Литтл-Гаити, Литтл-Гавану, Винвуд и Мидтаун. Она выбирала улицу и рисовала окрестности, изображая здания и людей такими, как она их видела.

Рисунки были яркими, какими никогда не могли быть натюрморты с фруктами. В мгновение ока у нее появилось целое портфолио. Цифровое искусство было развивающейся областью. Недостатка в грантах и курсах при учебных заведениях не было. Энджел подала заявку на несколько курсов. Она была особенно взволнована ординатурой в престижном институте. Она не могла заставить себя надеяться и никому не сказала, даже Алессандро, из страха сглазить этот шанс.

Энджел провела субботу в Корал-Гейблз, рисуя участок бульвара Понсе-де-Леон, но не могла перестать думать об Алессандро.

Почему она упустила возможность посетить церемонию награждения? Скорее всего, такая возможность выпадает раз в жизни. К концу вечера она могла бы тусоваться с Трейси Эллис Росс и обмениваться контактной информацией с Амаль Клуни.

В ту ночь Энджел заснула с телефоном в руке. В два часа ночи она проснулась и обнаружила, что пропустила сообщение. «Ты не представляешь, как сильно я по тебе скучаю».

В воскресенье Энджел не смогла сдержаться. Она позвонила ему. Это было утро «Золотого глобуса», и она хотела услышать его голос. Она хотела чувствовать себя как-то связанной с ним. И она хотела в последний раз пожелать ему удачи. Она надеялась, что он победит.

Звонок перешел на голосовую почту.

Она поливала медом овсянку, когда на экране появилось оповещение по электронной почте. Она получила сообщение от Art Tech, программы художников-резидентов в Лос-Анджелесе. О боже!

Она пересекла комнату и плюхнулась на диван. Наконец-то! Это было то самое сообщение, которого она ждала, но получила его в воскресенье… Она боялась отказа, но не было никакой возможности узнать, пока не прочтет его.

Энджел потянулась за подушкой и прижала ее к животу, чтобы не упасть. То, что начиналось как несбыточная мечта, превратилось в нечто гораздо большее. Она хотела этого или чего-то подобного. Она хотела иметь возможность сосредоточиться на своем искусстве. Если это окажется вежливым отказом, она взвоет от разочарования. Какое-то мгновение она боролась с желанием выбросить телефон в окно. Энджел быстро пришла в себя. Она могла пережить плохие новости. Небольшое разочарование никогда никого не убивало, но страх перед плохими новостями мог довести ее до сердечного приступа.

Она задержала дыхание и постучала по сообщению.

«Поздравляю! Вы были отобраны для участия в годичной программе в Art Tech в Лос-Анджелесе, штат Калифорния».

О, господи!

Энджел зарылась лицом в подушку на коленях и закричала. Она кричала до тех пор, пока ее горло не заболело. Наконец-то хоть что-то для нее!

Я победила! Я победила! Я победила!

Алессандро тоже выиграл. Легкомысленная актриса открыла золотой конверт и прочитала его имя на карточке. Ангел открыла бутылку шампанского, выплеснувшегося на ее пижаму.

Камера поймала ошеломленное выражение лица Алессандро. Он сидел рядом с красавицей Джиджи Гарсиа. Она обняла его и поцеловала в щеку. Энджел смотрела, как он поднимается по широким ступеням на сцену. Он выглядел невероятно красивым в классическом черном смокинге. И как бы она ни была счастлива, как бы ни гордилась собой, она не могла избавиться от кислого чувства. Это был важный день для них обоих, и они должны были наслаждаться им вместе.