Дочь Императора. Том 2 - Дарья Еремина

- Могу.

Закрыв глаза, женщина прижала руки к груди. Я подняла голову, улавливая нарастающий вой ветра, превращающийся в оглушающий гул. Прикрыла уши, жмурясь от страха. Выдохнув, когда звук оборвался, взглянула на женщину и отца. Он стоял на коленях, без сил склонив голову. Она же… Я застонала, подходя. Саша удержал. Казалось, пальцы ее высасывают из отца саму жизнь. Силу, державшую на ногах и позволявшую идти вперед.

- Скажу что ты… сама решит.

Я чувствовала, как по щекам текут слезы, ноги подгибались. Что ты делаешь, отец?

Минуты потекли бесконечно долгими ударами сердца. Я слышала, как слезы капают на каменный пол. Смотрела на отца, без сил ожидавшего чего-то. Женщина уронила руки и отошла на шаг, отворачиваясь. Я сглотнула, когда туман собрался в десятке шагов от них, уплотнившись до белого вытянутого кольца.

- Андрес?

 Я перестала дышать…

Когда отец поднял лицо, показалось, вся жизнь отразилась во вспыхнувших надеждой глазах. Он сидел и смотрел на ангела, каких не могло пригрезиться и в мечтах. Такого, о каких рассказывала мама в детстве. Совершенную, маленькую, удивленную…

- Андрес…

Рванувшись к отцу, она раскинула руки, падая в его объятья. Из груди ее вырвались рыдания. Она целовала его лицо, руки, губы. Смеялась, обнимая, и снова рыдала, не веря.

Обернувшись к Саше, я задала немой вопрос. Он разнесся по пещере, будто я кричала. Целесс… Смеялся воздух голосом хранительницы. Эхо, отражало этот звенящий звук тысячей «сс».

- Я не могу больше… - Сказала хранительница тихо и устало. – Возвращайся сейчас или оставайся навсегда.

Целесс обернулась к ней и покачала головой. Спрятала лицо на папиной груди, боясь оторваться от него. Он плакал, прижимая ее к себе. Я отвернулась, не смея смотреть. До слуха доносились лишь их слезы и поцелуи.

Не может быть…

Не знаю, сколько времени прошло после того, как рассеялся последний туманный лоскуток. Солнце на каменном полу тихо шипело, освещая небольшой круг вокруг себя. На грани его света сидел отец и женщина, которую он любил всю жизнь и, наконец, вернул. Что пришлось отдать за это, я не знаю. Возможно, это был тот подарок, упомянутый в день, когда Марго позволила навестить его. Сила, сохранившая ему жизнь.

Тяжело поднявшись, отец обернулся к нам с дедом. Я не верила своим глазам, не смея оторвать взгляда от Целесс. Я бы сама отдала жизнь, чтобы вернуть ее отцу. Если бы только попросил. Ради жизни этого существа на нашей земле можно отдать больше, чем жизнь. Я поняла всю грусть и неподъемную тоску, сыплющуюся сухой землей сквозь его пальцы у Воронки. Понимала все, что не способна была понять до этого дня. И воочию видела, какие они – ушедшая раса совершенных людей.

Целесс улыбалась, рассматривая меня и деда, не решаясь отойти хоть на шаг от отца. Тоненькая, свежая, источающая саму жизнь и любовь, она читала нас как открытые книги. Спокойно, деликатно и добро, будто все мы были сотворены ей самой. Когда ее ладонь выскользнула из пальцев отца, он выдохнул как от удара. Обняв Сашу, женщина расцеловала его в обе щеки. Дед снова тихо зарыдал, так и не произнеся ни слова. Улыбнувшись мне, она вернулась к отцу и подняла голову: пойдем? Он кивнул, прикрывая глаза. Потом посмотрел на нас с дедом и поманил к себе. Спустя мгновение я обернулась на отца уже в коридоре его дома. Целесс была впереди, все такая же молчаливая и необыкновенная. Оставив нас, отец пошел к женщине: быстро, стремительно. Подхватил на руки, кружа и целуя. А потом они исчезли.

Я облокотилась о стену, не веря в произошедшее. В доме было тихо с минуту. Потом наверху раздался грохот, и несколько пар ног побежало вниз. Я удивленно улыбнулась, оборачиваясь к деду. Он смеялся. Был ли в жизни отца день более счастливый, чем этот, я не знала. Но то, что я наблюдала в обители Хранительницы, забыть было невозможно.

5.

Поочередно в течение того дня Марго, мама с теткой и Кларисс узнали о том, что Андрес вернул Целесс. Они не верили. То, что я видела это своими глазами (и не только я), даже то, что они, будто дрожащими руками, вытаскивали эти воспоминания из меня, не могло убедить их. Через несколько дней, когда Марго начала сходить с ума от волнения, Кларисс насмешливо успокаивала ее репликами типа: «мальчик взял первый за восемнадцать лет отпуск». А потом слухи о том, что Император вернул из другого мира свою ланитку взорвали Объединенные земли. Поставщиком слухов была у нас Анри. Марго иногда в шутку выгоняла ее из дома. Анри мечтала увидеть Целесс и ждала ее появления, кивая на то, что на самом деле ждет Императора, чьей помощницей все же является. Мы смеялись над ней, оставляя в покое, пока Ксю не вызывала ее по делам.

Как ни странно, вместе с Объединенными землями замерли и наши враги. Только Эсхон продолжал свои бандитские набеги. Харенхеш и Дозаран задумчиво выжидали. Чуть больше недели спустя в обеденную залу к завтраку появился отец с Целесс. Я сдержала порыв подойти к ней, чтобы прикоснуться. Ланитка влюбляла в себя так бесповоротно и всецело, что становилось страшно. Отец разительно изменился, будто все время до того дня не жил, а лишь существовал. Я не могла поверить в то, что видела собственными глазами.

Марго обняла ланитку тепло и с улыбкой. От двери послышался звоночек. Через четверть минуты в залу вошла Кларисс. Я улыбалась, наблюдая как высокая несуразная полукровка наклоняется к маленькой ланитке, сжимает в объятиях. Прокрутив в голове историю, я пыталась вспомнить, родня они или нет. Кивнула себе, понимая, что Кларисс, выйдя замуж за Ранцесса, бывшего Целесс дядей, стала ей теткой. Не родной, но все же…

То есть… Целесс является двоюродной сестрой Ройсу. Как-то он отреагирует на ее появление? Подняв взгляд к беседующим у стола родным и близким, я поняла, что ланитка смотрит на меня. Как далеко и глубоко она осмелилась зайти? И имеют ли основания мои подозрения вообще?

Прислушавшись, я вскинула брови. Отец говорил о том, что готов отдать раскопки Харенхешу, если они упорно будут не соглашаться на предложение о совместных изысканиях. Выведя боевую Гильдию с Сиана, мы сможем сконцентрировать воинов на юге, а так же вычесать эсхонских блох с нашей земли. Смотря на него, я понимала, что это далеко не все, о чем он думает. Возможно, это Целесс мягко доносила до меня, что они не забыли о месяце, который я провела в Харенхеше. Почему-то, слушая об отдаче раскопок Харенхешу я слышала другое: освободившись от необходимости держать внимание на Сиане, собрать все силы на юге. Этого хватит, чтобы вытоптать все, что попадется под ноги, не считая возвращения Милорана. Покончив же с претензиями южан отец собирался сделать тоже самое с Харенхешем. Но говорить об этом вслух не стоило. «А что с эсхонцами?» - задала вопрос Кларисс. Посмотрев на карту, Целесс подняла удивленный взгляд: какими эсхонцами? Что они задумали, страшно было подумать. Смотря на эту женщину, сложно было понять основания для ее уверенности в себе. Я явно чего-то не знала.