Деловое соглашение - Анна Костовская

Я набрал ее номер, но ответа на звонок не последовало. Это было не похоже на Катю. Телефон она всегда держала при себе и отвечала почти моментально. Происходящее могло быть совпадением, но я в этом очень сомневался.

«Что-то случилось, я чувствую».

В груди зародилось чувство тревоги и распространилось по всему телу, побуждая к действию. Через спутниковую сеть я нашел примерное местоположение её телефона. Хоть данный способ и не давал точных результатов, хотя бы сужал круг поиска.

«Она не дома и не в офисе», — напрягся я, — «это по дороге домой. Примерный маршрут, по которому она обычно ходит».

И тут страшная догадка посетила мои мысли.

«Черт! Именно на этом пути ее преследовал тот подозрительный тип!»

Через пять минут я уже на полной скорости мчался в сторону точки, пульсирующей на экране моего телефона и указывающей диапазон возможного местоположения. Бросив машину на обочине, не думая больше ни о чем, я побежал. Оказавшись примерно посередине обозначенного участка, вновь набрал её номер. Раз за разом я продолжал звонить, стремительно передвигаясь между домами и прислушиваясь на каждом шагу. В одном из проулков, зажатый между стенами соседних строений, виднелся пустой участок земли. Когда-то там стоял дом, сгоревший много лет назад. Теперь же, очищенная от обломков земля поросла густым кустарником. Именно оттуда доносился слабый звук звонящего телефона.

«Черт. Черт. Черт».

Я почувствовал, как глаза предательски защипало, когда перебегал дорогу на красный свет. Возмущенные водители сигналили мне вслед, но я не слышал ничего, кроме той самой слабой мелодии, что теперь будет сниться мне в кошмарах. Больше никогда в своей жизни я не хочу слышать этот звук.

К горлу подступил тяжелый ком, мешающий сглотнуть, заставляющий задыхаться. Руки трусились, когда я прокладывал себе путь сквозь заросли кустарника. Сильнее всего на свете я хотел увидеть просто валяющийся на земле телефон, украденный или потерянный. Но никак не тело своей возлюбленной.

Она лежала, согнувшись в неестественной позе. Волосы на затылке спутались, перемешавшись с рыхлой землей, в которой находилось её лицо. Но подойдя ближе, я увидел, что это была совсем не земля, а запекшаяся кровь.

Нечеловеческая сила наполнила мое тело, а сознание прояснилось, словно отрезвев от увиденного. Одним уверенным движением, я аккуратно поднял её тело и с невообразимой скоростью понесся к машине. Инстинкты обострились, благодаря чему я умудрился не попасть в аварию, нарушая все правила дорожного движения по пути в больницу.

Всю дорогу я смотрел через зеркало на заднее сиденье, в надежде увидеть проявление хоть каких-то признаков жизни. Взгляд зацепился за что-то белое. Листок, зажатый в её кулаке.

Когда я переносил ее из машины в отделение неотложной помощи, то успел переложить странную находку к себе в карман. И пока Катя находилась в реанимации, прочел содержимое оставленного мне послания.

«Никакие деньги не стоят человеческой жизни, ни так ли?»

Глава 38

Яркий белый свет ослепил, отчего я инстинктивно заслонила лицо руками. Понадобилось некоторое время, для того чтобы понять, что происходит. «Я нахожусь в больнице», — эта мысль отдалась тупой болью в затылке, такой сильной, словно я без остановки пила несколько дней подряд, а теперь, наконец, протрезвела. Обрывки воспоминаний плавали в моем сознании, пытаясь вновь слиться воедино.

«Где отец? Как он?»

Я хотела приподняться, но тело не слушалось. Оно точно было залито бетоном, превратившись в одно целое с больничной койкой. Привыкнув к свету, я принялась изучать обстановку. На диване у окна в помятом костюме сидел Алексей, уснувший в напряженной позе. От его вида тепло разлилось где-то в районе груди. Мне захотелось немедленно вскочить, оказаться рядом с ним. Он выглядел таким уставшим и обеспокоенным, даже во сне.

— Лёша, — с трудом выдавила я из себя почти беззвучно.

Его глаза моментально открылись и устремились прямо на меня. Через долю секунды он уже держал мою руку.

— Как ты себя чувствуешь? Как голова? Кружится? Тебе плохо? — затараторил он, нервно, поправляя укутывавшее меня одеяло.

— Тише, тише, — я погладила его по плечу.

От этого движения он немного пришел в себя и прижал мои пальцы к своим губам.

— Я засажу этого ублюдка за решетку. Нет, сначала не оставлю на нем живого места, а потом брошу гнить в тюрьме, — глаза Алексея блестели дьявольским огнем, а лицо исказила гримаса ненависти.

— Вау, полегче, — рассмеялась я, о чем сразу пожалела. Голову пронзила волна нестерпимой боли, отчего руки сами потянулись к вискам.

— Больно? — в его голосе было столько страданий, будто он чувствовал то же самое.

— Порядок. Как мой отец? Сколько я была в отключке? — перешла я к единственной волновавшей меня теме.

— Пару дней. Врачи сказали, — он на пару секунд замялся, затем продолжил, — что у тебя опухоль мозга. Тебе осталось пару месяцев, я серьезно.

Игнорируя болевые ощущения, я рассмеялась настолько громко, что, казалось, стекла задрожали. Понадобилось несколько минут для того чтобы отойти от веселья, охватившего нас обоих. Я не ожидала услышать подобное от Алексея в такой ситуации. И он, кажется, тоже сам от себя не ожидал. Эти слова были адаптированной цитатой одной популярной песни нашей юности.

— Прости, не смог удержаться. Видимо стресс сказался.

Действительно, сила скопившегося напряжения уменьшилась в два раза как минимум. Не зря говорят, что даже во время тяжелых жизненных испытаний следует поддерживать боевой настрой шутками и развлечениями, чтобы не сойти с ума.

— На самом деле, я правда хотел пересказать слова врачей. У тебя черепно-мозговая травма среднего уровня тяжести. Без повреждений черепа, но рана на затылке выглядела серьезно. Её зашили максимально аккуратно, чтобы не было видно шрама, когда волосы отрастут.

Рука сама собой потянулась к затылку. Участок головы на нем был выбрит и заклеен большим пластырем. И только после обнаружения этого факта ко мне пришло осознание случившегося.

— Меня пытались…убить? — голос задрожал. Переживания об отце настолько поглотили мое сознание, что я забыла о себе самой. Теперь же животный страх охватил все мое существо, отчего ладонь, до сих пор находившаяся в руках Алексея, вспотела и начала слегка подрагивать.

— Я больше никогда не допущу подобного, — его серьезный тон говорил сам за себя. Он пожалеет о том, что сделал это.

— Кто?

— Мой брат, — последовал сухой ответ.

— Ты уверен, что это был он?

— Не собственной персоной, но я почти на сто процентов уверен, что это его рук дело. Я уже связался с владельцами зданий неподалеку от места происшествия.