За серой полосой - Кайко Юрьевич

Я загодя опустил стекло со своей стороны и выставил в проём ствол опрыскивателя. Запалил ветошь и нажал спусковой рычаг, посылая горящую струю прямо по ходу джипа. Одновременно с этим я надавил на сигнал, устроив "психическую атаку". Стоило к реву гудка присоединиться первому воплю обожженного разбойника, как шайка брызнула в разные стороны, мгновенно превратившись в скопище перепуганных одиночек. Только главарь решился выступить против невиданного железного дракона, но сразу же пал от стрелы Иалонниэль.

Шумно фыркали лошади, где-то стонал раненный, негромкий говор сливался в равномерный шумовой фон. Вокруг злосчастного обоза бродили люди, занимаясь своим скорбным делом. Некоторые собирали убитых для последующего захоронения, кто-то чинил поломанные повозки, лекари перевязывали увечных, которых к ним продолжали подносить. Часть охранников оседлала уцелевших лошадей и, под напутствия заламывающих руки купцов, отправились по следам угнанных подвод с товаром.

За этой суетой никто не обратил внимания на молодую эльфийку, которая бродила вокруг возов, собирая стрелы. Эльфа одни брала сразу, другие придирчиво осматривала, а большинство просто игнорировала. Постепенно она приблизилась к середине каравана, где её приметила пара внимательных глаз, и больше уже не выпускала из виду. Словно почувствовав чужой взгляд, эльфа подняла голову и посмотрела в лицо наблюдателю. Синие и серые взоры встретились.

И скрестились, приобретя твёрдость стали, прожигая насквозь.

— Тёмная! Ненавижу вас всех! — прошипела обладательница синих глаз.

— Светлая! И я не люблю ваше племя. — гораздо спокойнее ответила сероглазка.

— Радуйся, я одиночка. Но готова скрестить с тобой оружие!

— Я тоже вне клана. Ты помогла нам отбиться и, в благодарность за это, я не стану тебя убивать.

Внезапно шум и говор, окружающий непримиримую парочку, стих. В полной тишине, под многочисленными взорами, к обозу подъехала упряжка из четырёх лошадей. Она тащила за собой повозку, которую все узнали сразу, хотя и видели сегодня впервые в жизни. И не мудрено, ведь ещё недавно эта повозка ездила самостоятельно и беспощадно раздавила разбойничью шайку, казалось бы уже окончательно захватившую обоз! Проехав вдоль телег, повозка остановилась возле двух эльфиек, продолжавших сверлить друг друга взглядами.

Негромко щелкнул запор и из повозки вышел Вовка, сразу направившийся к спорщицам. Он коротко глянул на светлую, перевёл взгляд на её оппонентку, осмотрел ту с головы до ног, чуть задержался на шраме, изуродовавшем её левую щеку, и вновь пристально посмотрел на светлую. Под его взором та в первое мгновение едва заметно стушевалась, но потом в её глазах промелькнули дерзновенные искры, тут же сменившись неприкрытым вызовом. Володя отрицательно чуть качнул головой, а вслух сказал:

— Иалонниэль, пойдём.

Эльфа гордо вздёрнула подбородок, повернулась и, не глядя по сторонам, прошествовала в повозку. Вовка укоризненно посмотрел ей в след, но ничего не сказал, а молча сел на водительское место. Упряжка тронулась и неторопливо покатилась в сторону головы обоза, где нежданных спасителей уже поджидали первые лица каравана.

Как не уговаривал Вовку начальник охраны, сколько бы не сулили ему золота купцы, присоединяться к обозу для совместного передвижения он отказался наотрез. Хотя и согласился принять небольшой кошель в знак благодарности. Гораздо более ценным, чем звон монет, для него были сведения о столице, о тамошних законах, нравах и ценах. Всё это ему поведали на стоянке, которую обозники организовали сразу же, как только вывели караван из теснины на простор. Скрепя сердце, Вовка согласился провести одну ночь с купцами, поставив джип в узком проходе между составленных в круг подвод. В случае повторного нападения, ему надлежало выехать за пределы круга и там, на воле, показать лиходеям где раки зимуют. Взамен этого его освободили от ночного бдения, клятвенно пообещав, что разбудят лишь в случае реальной опасности.

Казалось, голова только коснулась свёртка с вещами, устроенного в изголовье вместо подушки, как над ухом раздался тревожный шепот:

— Господин маг! Господин маг! Пробудитесь же! Внове разбойнички подступают!

— Где?

— Ось тамочки, у той сторонки гоношатся.

— А здесь?

— Туточки покудова тихо усё.

Вовка сел, протёр ладонями лицо, с силой надавив на веки. Темно, хоть глаз выколи. Встал, подошел к машине и воткнул шнур от фары в гнездо. Кое-как, на ощупь влез на верхний багажник и огляделся. Ни одного огонька, лишь редкие звёзды проглядывают сквозь мелкие разрывы в облаках, затянувших небо.

— Ну, и кому тут у нас не спится? — Вовка включил фару-искатель и провёл лучом по траве за тележным кругом, осветив несколько крадущихся фигур.

— Гляди, вон они! — раздались крики охранников. Одновременно с этим из-за повозок в нападающих полетели стрелы. Из травянистых зарослей поднялись пять лучников и выстрелили в ответ. Не прицельно, поскольку глаза им слепил невероятно яркий свет. Прежде чем они успели наложить новую стрелу на тетиву, их, видимых как на ладони, взяла на прицел Иалонниэль. А все те, в кого она прицеливалась, жили крайне не долго. Не дольше одного удара сердца.

— А это что такое? — сам себя спросил Вовка, осветив копну сена, выросшую за ночь в трёх метрах прямо перед джипом. — Ой, не нравится она мне!

Струя горючего превратила в яркий костёр копну, как оказалось, маскировавшую собой толстое копьё, под наклоном упёртое в землю и направленное остриём точно в радиаторную решетку.

— Нет, вот хитрецы! — восхитился Вовка, заводя мотор. Распахнув переднюю дверцу, в салон влетела хмурая Иалонниэль и деловито заняла место башенного стрелка. Джип выбрался за кольцо возов, обогнув приготовленную ловушку, и зажег дальний свет фар.

Дальше было не интересно. Ослеплённые светом фар, разбойники сразу бросались врассыпную и лишь немногие из них пытались причинить нам хоть какой-нибудь вред. Но с такими моментально разбиралась эльфа, прочно обосновавшаяся в верхнем люке. Моё дело было баранку крутить, да посылать для пущей паники в сторону разбойников струю-другую из огнемёта. Это если их больше трёх собиралось, а одиночки и так разбегались шустрее, чем тараканы от тапка.

Вот со стороны обоза наши действия смотрелись, наверное, очень эффектно: рёв мотора в ночи, пляшущие лучи фар, и огненные струи, разлетающиеся в разные стороны! Купцы и охрана об этом потом взахлёб рассказывали, с таким детским восторгом, что мне даже неудобно стало их слушать. Чтоб остановить поток их красноречия, я извинился, сослался на усталость и пошел досыпать.