Похороненный дневник - Д. М. Пулли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выпустив доску из пальцев, он задумался, что сделала бы с ним мама, получи она подобную записку. Она тоже наказывала его, конечно, — шлепала от души, но совсем иначе, чем сегодня это проделала мисс Бэбкок. Мама всякий раз теряла запал после двух-трех шлепков. Потом она сама выглядела так, будто ее отшлепали, и, кажется, переставала интересоваться, плачет ли он и вообще — дышит ли. Ему приходилось часами изображать веселье, прежде чем мама могла хотя бы улыбнуться. Стоило показаться улыбке, все становилось на свои места.
Вот только с дядей Лео и тетей Вельмой напускное веселье не сработает. Джаспер все еще не забыл того, как дядя наставил дробовик в голову своей любимой коровы. И даже глазом не моргнул, нажимая курок. А ведь корову он наверняка любил сильнее, чем беспутного, никчемного племянника.
Волоча ноги, Джаспер доплелся вдоль Харрис-роуд до поворота на проселочную дорогу, ведущую к неизбежной погибели. Уэйн остановил его прежде, чем Джаспер успел поставить ногу на ступеньку крыльца.
— Па сейчас в сарае, — шепнул он. — Иди, поговори с ним. Ма уже знает.
— Ты ей рассказал?
— Ага. Обычно у нее здорово получается сообщать дурные вести, а я хотел соломки тебе подстелить. Порой па способен… ну, он может еще сильнее разозлиться, если ляпнешь что-то не то.
— И что мне сказать?
— Ма говорит, он уже не в духе, потому что треклятый трактор все еще протекает. В общем, наберись духу и старайся не бубнить под нос. Не распускай нюни, не извиняйся. Просто расскажи ему напрямик, что ты натворил, и ничего не упусти. Если в той записке он прочтет что-то, чего ты ему не рассказывал, стегать будет вдвое сильнее.
Джаспер кивнул, но потом опустил глаза:
— Я не читал записки.
— Давай сюда, — Уэйн схватил листок и прочел вслух:
Уважаемые Леонард и Вельма Уильямс!
К сожалению, я вынуждена сообщить, что сегодня ваш племянник стал причиной серьезного нарушения школьной дисциплины. Пожалуйста, обсудите с Джаспером это происшествие, чтобы он смог продолжить у нас свое обучение.
Искренне Ваша,
Мисс Эллен Бэбкок
— Так что мне сказать? — спросил Джаспер. Мисс Бэбкок не обо всем написала.
— Расскажи ему все. Если о чем-то смолчишь, могу обещать: он как-нибудь разузнает, и поркой ты уже не отделаешься. Фермеры часто судачат о том о сем, да с него станется и в школу заглянуть.
Джаспер снова кивнул и развернулся к амбару. По какой-то кошмарной причине ему вспомнилась корова по имени Салли и ее душераздирающие крики. Даже во рту пересохло.
— Теперь только не струхни, — легонько толкнул локтем Уэйн. — Я запросто пережил самую худшую порку в своей жизни. Неделю не мог сидеть ровно, но пережил. Даже шрамов не осталось.
От этого признания Джасперу вовсе не полегчало. Какой-то внутренний механизм, не подчинявшийся его контролю, уже направил его в сторону сарая.
У ворот его встретили неумолимые запахи моторного масла, горячего металла и пота.
— Дядя Лео? — прошептал он паре рабочих ботинок, торчавших из-под трактора.
Ботинки даже не шелохнулись.
— П-прошу прощения? Дядя Лео? — произнес он чуть громче, приседая на корточки, чтобы увидеть дядю. Ходовую часть трактора подсвечивала стоявшая рядом керосиновая лампа. Это был целый перевернутый мир, состоящий из металлического лабиринта запутанных узлов.
— М-м-м? — дядя Лео отбросил в сторону глухо брякнувший кусок металла. — Протяни мне тот торцевой ключ.
Джаспер обыскал стоявший на полу ящик с инструментами. Торцевой ключ? Он подобрал нечто, что могло оказаться торцевым ключом, и вложил в дядину широкую замасленную ладонь.
— Черт тебя дери, парень! Это же разводной ключ, — выругался дядя, выбираясь из-под трактора. Его лицо было закапано маслом, а в глазах читалась досада. Он перебрал разные железные штуки в своем ящике, с лязгом отбрасывая ненужные. Джаспер всем телом ощущал, как они падают. Наконец дядя нашел, что искал, и ткнул инструмент ему под нос. — Вот. Этот торцевой. Теперь дошло?
Джаспер закивал, боясь вымолвить хоть слово.
С головы по пояс дядя вновь скрылся под трактором, унося с собой ключ. Пора уже все рассказать, понял Джаспер. Он не сможет просидеть тут весь день, оттягивая признание. Каждая секунда промедления грозила обернуться лишним ударом.
— Дядя Лео, сэр?
— Что там еще, Джаспер? — дядя Лео принялся что-то подкручивать. Весь трактор закачался из стороны в сторону.
Джаспер с трудом сглотнул.
— У меня тут… Я принес вам письмо от учительницы.
— Вот как? — перестал раскачиваться трактор. — И что в нем?
— Там говорится, сегодня я послужил… нарушил дисциплину.
Наступила долгая тишина. Дядя все еще сжимал ключ в кулаке, но до поры предпочитал оставаться под трактором.
— Я… ударил кое-кого, — голос Джаспера сник до шепота.
— Говори громче, парень! — прорычал дядя.
Уэйн советовал набраться духу. Джаспер выпрямил спину и сказал, ясно и громко:
— Я ударил кулаком другого ученика. На школьном дворе.
Дядя Лео не отвечал.
Выждав несколько секунд полнейшей агонии, Джаспер решил, что молчание не доведет до добра.
— Я совершил плохой поступок. Теперь я понимаю это, сэр.
По-прежнему ничего.
Джаспер ничего не смог поделать. Слезы хлынули сами собой.
— Мне очень жаль, что так получилось. Я больше не буду. Обещаю.
Целую минуту, не меньше, дядя Лео слушал всхлипы Джаспера, а потом вновь пустил в ход торцевой ключ. Кажется, трактор зашатался сильнее прежнего.
Джаспер был совсем растерян. Он просто сидел там, пытаясь взять себя в руки и вздрагивал всякий раз, стоило дяде шевельнуть ногой: ждал, что тот вынырнет из-под трактора и сорвет с себя ремень. Но дядя все продолжал работать.
Когда, вполне возможно, миновал уже целый час в ожидании, дядя Лео наконец вылез из-под трактора. И, похоже, был изрядно удивлен при виде сжавшегося у его ног мальчика.
— Ты еще тут?
Джаспер не шевелился, вконец оцепенев.
Его дядя поднялся на ноги и отряхнулся. Он убрал инструменты, вовсе не замечая племянника, съежившегося наподобие загнанной в угол мыши. Когда порядок в сарае был окончательно наведен, дядя погасил лампу и ушел.
Еще несколько минут Джаспер так и сидел во тьме, теряясь в догадках, что предпринять теперь. Записка по-прежнему зажата в руке. Он понял, что державшие ее пальцы совсем задеревенели. «Мне лучше остаться здесь? —
