Лорд Хаоса - К. Н. Кроуфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Схватив его за руку, я кивком указала на восток.
– Что произойдет, если ты туда войдешь?
Он приблизил губы к самому моему уху.
– Уже пробовал. Ничего не вышло. За ворота попасть невозможно. По словам Умирающего Бога, трагические события там разворачиваются своим чередом, и предотвратить их нельзя.
Я медленно кивнула.
Мы шагали дальше, направляясь к темному лесу. Вот и Уитчкрафт Пойнт. На улице, где я жила, – в моем времени она называлась Уолкотт-стрит, и на ней располагались «Фэмили Доллар» и «Данкин Донатс» – здания отстояли друг от друга на куда большее расстояние, чем будут впоследствии.
Слева от нас возвышался Гэллоуз-Хилл, тот самый скалистый склон, на выступе которого на корявых ветвях вяза болтались тела четырех женщин. Сучья скрипели и стонали под их весом, а ветер разносил призрачный вой по окрестностям.
В видении меня именно здесь и вздернули. Душу обуял ужас. С того места, где я сейчас стояла, лиц повешенных было не различить, зато я отчетливо видела, что волосы у них отнюдь не седые. Они были примерно одного возраста со мной. В Салеме XVII века, мире, где правили мужчины, женщина могла попасть в немилость уже за то, что она стара, уродлива и давным-давно утратила свежесть юности. Или, наоборот, за свою молодость и соблазнительность – ведь именно такие заставляли мужчин грешить. И, конечно, в этом тоже винили их самих.
Когда мы проходили мимо, я взглянула на четыре трупа, чьи тела задубели и посерели, потом покосилась на Ориона. Власть, сосредоточенная не в тех руках, чертовски опасна. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы он стал единоличным правителем королевства демонов. Сломленный и одержимый жаждой мести, он превратит жизнь подданных в кошмар. Последуют казни, зачистки, пытки… возможно, мне и самой уготована медленная мучительная смерть, если он по-прежнему считает меня Мортаной.
– У меня такое чувство, будто ты что-то замышляешь, – бархатистым голосом промурлыкал Орион.
Я похлопала ресницами с наигранным простодушием.
– Это потому, что ты параноик, вот и чудится невесть что.
С его губ сорвался негромкий безрадостный смешок, сверкнули в полумраке голубые глаза.
– Сплошные интриги и уход от прямого ответа. Как это похоже на Мортану!
Пока ветер трепал мои рыжие волосы я задумалась о том, возможно ли, что Мортана предала лилит ради самосохранения, потому что ее вынудили обстоятельства?
Мы направлялись на север, в лес. Я подумала о том, что мой прежний дом находится где-то неподалеку, и тут же захотелось перенестись обратно в свое время.
Подойдя к опушке, мы услышали завывание ветра в кронах деревьев и шелест листьев. Многие стволы, облепленные восковыми оранжевыми грибами, были покрыты льдом, а ветви присыпаны снегом.
Мне снова вспомнились слова детского стишка:
Король – самозванец,
Чье сердце хранит
Золотое кольцо.
Его забери,
И правитель падет,
А город опять расцветет.
В голову закралась мысль, что эти строки похожи на руководство к действию, которое родители оставили специально для меня, а вовсе не для Ориона.
Вопрос в том, как мне одолеть Лорда Хаоса? Несомненно, он был куда более искусным бойцом, чем я. Кроме того, я поклялась рассказать ему о кольце Камбриэля.
Пока мы пробирались по лесу, солнце стало клониться к закату, окрашивая верхушки деревьев в кроваво-красный цвет. Под плотным пологом мелькали тени, откуда-то доносился пронзительный вороний крик.
Воздух здесь пах мхом и землей, снегопад усилился. Я ощутила, как тело ласкает нечто мощное, холодное, электризующее. То была магия, которая неумолимо влекла меня, манила, вызывала неодолимое желание забраться поглубже в чащу, отведать опасность на вкус.
От далекого волчьего воя по коже побежали мурашки.
Мы двинулись дальше сквозь стволы кленов и гикори, хрустя мерзлой листвой. В темноте глаза Ориона горели демоническим огнем.
– Роуэн, я что же, улавливаю страх? Ты боишься леса?
– Скорее, это печаль, а не страх, – выдохнув облачко пара, отозвалась я.
Перед мысленным взором вновь промелькнула самая ужасная ночь в моей жизни, когда я мчалась, петляя между деревьями в стремлении спастись от маминого убийцы. Будь сейчас рядом кто-нибудь другой, я бы солгала. Кому охота слушать о тех мрачных событиях? Но Орион тьмы не страшился, поэтому я продолжила:
– Мою маму заживо сожгли в этих лесах.
Остановившись, он смерил меня пристальным взглядом.
– Что именно тебя напугало?
Я выдохнула еще одно облачко пара, обдумывая вопрос.
– Воспоминания. Я боюсь точно вспомнить события той ночи.
Орион нахмурил брови.
– Опасаешься, что ее смерть – твоих рук дело?
Мне стало трудно дышать.
– Нет. Но я многое позабыла.
– Тебя гложет вина.
Хоть эта констатация факта и была верна на сто процентов, я не желала соглашаться.
– Понятия не имею, за что.
– Возможно, за то, что жива, а она нет. Вскоре ты кое-что увидишь, и это убедит тебя в том, что ты недостойна жить.
– Вот спасибо, – огрызнулась я.
– Не потому, что это правда, а потому, что именно так и бывает, когда ты единственный выживший. Кажется, будто боги ошиблись с выбором. Когда кто-то преследует, как случилось с тобой и твоей матерью, когда кто-то могущественный пытается убить тебя, приходится принимать решения за доли секунды. Иногда эти решения оказываются не в пользу других. Например, не следует отдавать всю свою еду тому, кто умирает от голода. А замерзающему стоит забрать пальто у человека, находящегося при смерти. Так вот, когда вы убегали от убийцы, возможно, ты приняла правильное решение, а твоя мама – нет. Может статься, бегство спасло тебя, хоть ты и чувствуешь, будто не заслуживаешь жить.
Лунный свет пробивался сквозь зазоры в сплетенных ветвях. Орион посмотрел на меня, и я прочла в его глазах глубокую душераздирающую печаль.
– И у демонов, и у людей силен инстинкт самосохранения. Так уж мы устроены. Сталкиваясь лицом к лицу со смертью, все становятся эгоистами. Нет смысла притворяться, словно это не так, и нет смысла из-за этого переживать.
Возможно, в его словах имелось зерно истины.
– Хорошо.
– Поверь мне, милая, – тихо добавил Орион, – если станешь бороться со своей сутью, то непременно проиграешь, и тебя сломают. Прими себя такой, какая ты есть, – это будет менее болезненно.
Душу обуял ледяной холод. Какова моя суть – вот в чем заключался вопрос. Очевидно, наши натуры имели свойство меняться со временем, потому что я чувствовала себя уже не той, кем была всего несколько месяцев назад.
Ласкающий кожу лесной воздух сделался теплее. Да и сама я испытала некоторое
