Защитница. Киррана-1 - Любовь Черникова

– Сайкер, а ты часто бываешь в городе? – спросил Нааррон.

– Порой случается, – ответил парнишка.

– А что, есть там приличные места для ночлега?

– Приличные-то? А то как же! От северных ворот ведет улица, вы на ней не

останавливайтесь. Там самые дорогие заведения. Хозяева – ворюги!

– Все как один? – уточнил Крэг.

– Ага, – с готовностью подтвердил мальчишка.

– Так, где же лучше остановиться?

– Поверните к западным, через Калашную улицу. Увидите вывеску – огромный

колос пшеницы. Это постоялый двор «Полный колос» – туда не заходите. Там дорого и

хозяин…

– Ворюга? – приподнял брови Крэг.

– Не такой, как у северных, но тоже ворюга и скупердяй. И пиво кислое наливает,

– Сайкер скривился с видом знатока, – дай волю и три шкуры сдерет.

– А ты то почем знаешь?

– Так это.. Батька же сказывал, – развел руками парнишка.

– Где же нам лучше ночевать-то? – Нааррон заерзал в седле.

Ему уже мерещились льняные, пахнущие лавандой, простыни. Ноздри почти

улавливали запах свежего хлеба. Грезились, тонущие в масле, клубни молодого

картофеля, и нежный барашек вращался не спеша на вертеле… В животе громко

заурчало.

– Напротив «Полного колоса» увидите другой постоялый двор «Четыре кошки».

Там ещё вывеска такая… Ну, забавная. Вот туда и идите. То что с виду невзрачно – не

обращайте внимания. Зато еда свежая и берут по-честному.

– Спасибо за напутствие, – поблагодарил Крэг, решив, что не так уж плох

мальчонка, и спросил: – А рынок где?

– Так у западных ворот же ж и находится. Сейчас как раз, должно быть, ярмарка.

Купцы с заморскими товарами понаехали...

Нааррон, в свою очередь проникшись, кинул пареньку мелкую монету. Тот её

ловко поймал и, засияв, тут же спрятал под одежду.

Глава 9

Солнце клонилось к горизонту, но до заката ещё несколько часов – хватит, чтобы

почистить и выгулять Полночь. Кира остановилась и взглянула на небо. После обильных

дождей, пришедшихся на свежие посевы, стояла прохлада. Березняки щедро

украсились веселыми шляпками подберезовиков, от них не отставали и подосиновики,

а в дубовых рощах не редкость в это время были и крепенькие белые – собирай не

хочу! Плечи оттянул тяжелый короб с грибами. На поясе болталась пара куропаток и

небольшая увязка целебных трав – несколько пучков завернутых в тряпицу. Их надо бы

занести бабке Матрене – обещалась, да в придачу грибов отсыпать. Самой-то знахарке

недосуг по лесу шататься, особенно сейчас.

Кира днями пропадала в лесу, возвращаясь лишь под вечер. На ней была

мужская одежда, кою она носила почти постоянно с тех самых пор, как в деревне

объявился новый Защитник. Мать вопреки обыкновению не ворчала, наоборот,

одобрительно кивала, провожая её взглядом. Русые волосы, ещё влажные после

купания, двумя косами привычно ложились на к счастью не слишком пышную грудь.

Рядом, не отставая и не обгоняя, бежал Туман – верный Защитник от всякого зверья.

Розовый язык пса мотался из стороны в сторону. ещё щенком-несмышленышем его

подарил ей Каррон, он был сыном убитого Волчка.

Кира задумалась и внезапно осознала, что идет прямиком к площади, как

делала сотни раз в своей прежней жизни. Она сбавила шаг. Домик Матрены

расположился на другой стороне деревни в тупичке, окруженном огородами. Самый

короткий путь отсюда пролегал как раз через площадь, у которой высился дом

Защитника. Раньше деревенские, не задумываясь, ходили мимо, но теперь все

изменилось. Никому не хотелось лишний раз попасть под горячую руку. Сиротливо

понурил ветви и старый дедушка-дуб – молчаливый свидетель творившихся бесчинств.

Кира решила обойти, сделав крюк по тихому переулку, пролегающему между задними

дворами двух улиц.

Женский вопль раздался в тот момент, когда она направлялась обратно и уже

было повернула. Кира остановилась и горько вздохнула – опять Пасита. Когда же

уймется, гад, наконец? Что ни день, то девку мучит, то парня сечет ни за что ни про что.

Как будто другого дела нету! Похоже, этой ночью будет работа.

Находчивые не стали ждать, сразу отправили дочерей к родне по соседним

деревням. Некоторые даже спешно замуж выдали, лишь бы подальше. Вон в Вороньих

Гнездах Защитник хоть и вредный, зато старый. Не до девок ему давно.

Анасташа тоже Киру отослать пыталась к тетке, даже грозилась, да охотница

наотрез отказалась, не желая оставлять мать одну. Те, кто долго раздумывал, теперь

только разводили руками да сетовали на собственную недальновидность и глупость.

Раскусил Защитничек эту хитрость, да видимо испугался, что так в деревне одни старухи

да вдовы останутся. Остановили его бугаи очередную подводу с прошлогодним сеном.

Дядька Брюл под тем сеном дочку Аханнку запрятал.

«А ну стой! Что под сеном?» – вопрошал Мордан. Дядька Брюл струхнул, но

отвечает: «Дык, сено везу». Те: «А под сеном?». Дядька им: «Ничего под сеном нету!». А

они уж и вилы притащили. Говорят: «Сейчас тыкать станем, коли ничего нету». Ну

Аханна-то перепугалась и выскочила. Побежала по дороге. Бугаи за ней, догнали и к

Защитнику в хату. Так и снасильничали девку. И вот, похоже, снова...

Кира вздохнула и остановилась, стянув с плеч лямки короба, опустила его на

землю возле изгороди. Туман, настороженно принюхался, глядя в лицо хозяйке.

– Туман, стереги. Тебе там делать нечего, – пес тихо заскулил и наклонил голову,

– Не спорь! – погрозила Кира ему пальцем, памятуя незавидную судьбу Волчка.

Она зашагала в обратную сторону. Пес, продолжая тихо поскуливать,

переминался с ноги на ногу, но не смел ослушаться.

Крики на площади сменились протяжным плачем. Там собралась

немногочисленная толпа хмурых мужиков и несколько перепуганных женщин. У

крыльца стоял разодетый в парчу Защитник Пасита, рядом заливалась слезами

красавица Ламита. Черная, как смоль, коса туго намотана на кулак «благодетеля».

Руками девушка пыталась, придержать волосы, чтобы не было так больно отчего вся её

поза казалась какой-то неловкой.

От греха Кира не стала подходить ближе – все равно сейчас помочь не сможет.

Наблюдала из-за палисадника крайнего дома, ставни которого были аккуратно

прикрыты, выдавая отсутствие жильцов. Пожилые и уважаемые хозяева не так давно

перебрались на окраину к детям, не в силах более терпеть неспокойное соседство. А