Звезды в ладонях - Олег Авраменко

— Да, мистер Матусевич?

— Пожалуйста, возьмите трубку.

Так он и сделал. Я отключил внешний динамик, чтобы нас не слышала Рита, и спросил:

— Скажите, профессор, тот пистолет Махдева ещё у вас?

— Да.

— Отлично. А господин Шанкар не вооружён?

Агаттияр был явно озадачен моими вопросами, но тем не менее ответил:

— Вряд ли. Скорее всего, нет. Почти уверен в этом... А в чём собственно дело?

— Кое-что произошло, — сказал я, продолжая наблюдать за изображением из кают-компании. Шанкар, как ни в чём не бывало, продолжал работать с терминалом. — Но прежде всего, велите Рите идти дальше. Она нужна в рубке.

К моему удивлению, профессор без лишних расспросов сказал дочери:

— Ступай к капитану, Рита. Он тебя ждёт.

Рита так же беспрекословно подчинилась. Очевидно, сам факт присутствия на военном корабле настроил их на соответствующий лад. А может, они просто доверяли мне. Что ж, коли так, то сейчас это доверие подвергнется суровому испытанию...

Когда Рита скрылась за поворотом, я вновь заговорил:

— Господин профессор, вы должны сделать одну крайне неприятную для вас вещь.

— Да?

— Возвращайтесь обратно в кают-компанию и арестуйте господина Шанкара.

— Что?!

— Именно то, что я сказал, профессор. Я почти уверен, что ваш учитель не замешан в... в то, что происходит на корабле, но на всякий случай его нужно временно изолировать. До выяснения всех обстоятельств.

— Но, мистер Матусевич...

— Пожалуйста, профессор, сделайте то, что я говорю. А все объяснения — потом. Заприте господина Шанкара в какой-нибудь каюте...

— Каюта номер шесть, — подсказала Рашель. — Она предназначена для содержания под домашним арестом. Например, если кто-то из пассажиров напьётся и начнёт дебоширить, или с кем-то случится нервный срыв... Ну, вы понимаете.

— Отведите его в шестую каюту, — произнёс я в интерком, а, взглянув на схему помещений корабля, добавил: — Третья дверь справа по коридору в пассажирском отделении. Вход туда — как раз возле терминала, где сидит господин Шанкар.

У Агаттияра был вконец потерянный вид.

— Мистер Матусевич, вы...

— Я знаю, что делаю, профессор. Прошу вас, положитесь на меня. Я уже сказал вам, что не верю в возможность предательства со стороны господина Шанкара, но мы должны перестраховаться. Сейчас я полностью доверяю только вам и Рите. Пожалуйста, не вынуждайте меня к более радикальным мерам. Ведь я вполне могу приказать компьютеру парализовать вашего учителя — но он очень старый человек, и у него, наверное, слабое сердце.

Мой последний аргумент подействовал безотказно. Весь ссутулившись и понурив голову, Агаттияр повесил трубку на место, достал из кармана пистолет и отправился выполнять моё распоряжение.

Когда в дверь рубки позвонила Рита, я через интерком попросил её немного подождать, чтобы она не видела, как её отец арестовывает своего учителя. Это было крайне тягостное и душераздирающее зрелище. Лишь после того, как Агаттияр запер за Шанкаром дверь каюты под номером шесть, я позволил девушке войти.

Увидев распростёршихся на полу Ахмада и Ортегу, Рита замерла на пороге как вкопанная.

— Ради Бога! Что здесь случилось, Стас?

— Позже мы всё объясним, — сказал я. — А сейчас помоги нам с Рашелью. У нас постпарализационный синдром. Где-то здесь должна быть аптечка.

Рашель вяло подняла руку и указала на небольшой шкафчик в стене. Рита, чьи профессиональные инстинкты возобладали над любопытством, тотчас бросилась к аптечке, достала все необходимые медикаменты и подошла к нам.

Пара внутривенных инъекций и несколько проглоченных капсул быстро сделали своё дело, и я снова почувствовал себя человеком. Рашель тоже полегчало, и на её щёчках опять вспыхнул румянец.

К этому времени пришёл Агаттияр. После ареста Шанкара он уже ожидал застать Ахмада и Ортегу в недееспособном состоянии, поэтому не выказал особого удивления, а немедленно потребовал от меня объяснений. Я рассказал ему о попытке Ахмада захватить корабль и подвёл итог следующими словами:

— К счастью для нас, он оказался дураком. Видно, он мало читал книг, смотрел фильмов и не участвовал в виртуальных реальностях. Тогда бы он знал, что одной из обязанностей бортового компьютера является защита капитана. С его стороны было величайшей глупостью делать это в рубке управления. Если бы он дождался, когда мы окажемся вдвоём где-нибудь в укромном месте, например, в жилой каюте... — Я покачал головой. — Нам крупно повезло, что у него не хватило терпения.

— А что Арчи? — спросил Агаттияр, взглянув на своего ученика.

— Это моих рук дело. Если Ахмад оказался предателем, то и мистер Ортега...

— Нет! — решительно заявил Агаттияр. —Этого не может быть. Арчи — человек. Безусловно, вне всяких сомнений. Да, я обманулся в Махдеве, но тут совсем другое дело. Махдев был просто моим сотрудником, он часто захаживал ко мне — но в основном из-за Риты. А Арчи... Арчи всегда был для меня как сын. Я взял его на заметку ещё когда он был тринадцатилетним мальчишкой, а я председательствовал в жюри Всепланетного конкурса юных физиков, и... В общем, могу поклясться чем угодно, что он человек.

— Мистер Раман тоже человек, — заметила Рашель. — На корабле стоят детекторы, они бы обнаружили пятидесятника. Мистер Раман — человек-предатель... — Девочка с омерзением поморщилась. — Это отвратительно! Я, конечно, не стану говорить, что у нас на Терре-Галлии нет ничего подобного. Было несколько случаев, когда люди выдавали агентам-чужакам государственные секреты — ну, понимаете, шантаж, угрозы, взятки...

— И Церковь Искупления! — вдруг выпалил Агаттияр. — Да. Скорее всего, именно это.

Девочка недоуменно посмотрела на него:

— О чём вы?

— У нас на Махаварше есть такая религиозная секта. Её главная доктрина состоит в том, что всё случившееся с человечеством, это кара за его грехи перед другими цивилизациями. «Искупленцы» проповедуют смирение и покорность, а некоторые из них напрямую сотрудничают с чужаками.

Целую минуту Рашель обдумывала услышанное.

— Но это же глупо! Это мерзко! Это ещё хуже, чем продаваться за деньги. Как могут потомки отвечать за преступления своих предков? К тому же ни Терра-Галлия, ни Махаварша, насколько я знаю, никогда не причиняли обид Иным. На наших планетах представители всех разумных рас пользовались равными правами... Да, я знаю, у некоторых других человеческих государств были сложные отношения с чужаками, случались конфликты и войны. Но ведь и сами Иные порой воевали между собой. Так почему же мы должны расплачиваться за чьи-то грехи? Это похоже на то, как когда-то христиане преследовали евреев, вменяя им в вину, что давным-давно их предки, а точнее — отдельные представители их предков, отвергли Иисуса и обрекли его на смерть. Это дико и нецивилизованно. Ведь мы живём в космическую эру, а не в средневековье.

Агаттияр вздохнул:

— В том-то и дело, моя дорогая. В этом вся наша беда. По моему мнению, люди чересчур рано вышли в космос, прихватив с собой многие пережитки средневековья. Ну а о других расах и вовсе говорить не приходится. Именно в этом я вижу самую большую ошибку и самое тяжкое преступление человечества. Мы совершили насилие над естественным ходом истории и теперь расплачиваемся за это. Например, тех же пятидесятников мы одним махом пересадили с примитивных паровозов на скачковые корабли, альвов буквально за уши вытащили к звёздам из их бронзового века, а габбары в момент обнаружения их планеты и вовсе жили в пещерах. Около шестнадцати столетий назад на Земле было двое умных людей, писателей, которые в своих книгах предложили идею так называемого «прогрессорства» — внедрение в отсталую культуру с целью ускорения её развития. К сожалению, наши предки, осваивая Галактику и открывая населённые планеты, не захотели воспользоваться этим рецептом — и в результате мы имеем то, что имеем.

Агаттияр умолк, подошёл к распростёртому на полу Арчибальду Ортеге и присел перед ним на корточки. Его взгляд лучился теплотой и отцовской нежностью.

— Нет, мистер Матусевич, — убеждённо произнёс он. — Нет и ещё раз нет! Арчи не может быть предателем. Это исключено. А подозревать гуру... в смысле, господина Шанкара, и вовсе полнейший бред.

— Относительно него я с вами согласен, — кивнул я. — И, пожалуй, я погорячился, требуя его изоляции. Будь он предателем, никакого подполья на Махаварше уже не существовало бы, к тому же у него была масса возможностей сдать нас чужакам. Но, надеюсь, господин Шанкар всё поймёт и не будет держать на меня зла. Но что касается вашего ученика, мистера Ортеги... — Тут я замялся. — В общем, они с Ахмадом оказались в одинаковом положении. Обоих увели в Катакомбы без всяких объяснений, потом, всё так же без объяснений, доставили к океаническому терминалу, и только там они узнали о наших планах. Ни у того, ни у другого не было возможности связаться со своими хозяевами и доложить о происходящем.