Эликсир молодости - Барбара Картленд

В каталоге было полно описаний различных флаконов из хрусталя и темного стекла для хранения орехового масла, ароматических солей, освежающих лосьонов и, конечно, душистой туалетной воды.

Трина подумала, что им, наверное, стоит воспользоваться каким-нибудь старинным косметическим рецептом, чтобы маркиза осталась довольна.

Однако времени сделать что-либо другое, кроме уже созданного ею эликсира, не оставалось, поэтому она решила, что для него вполне подойдет флакон янтарного цвета, который к тому же был украшен забавной серебристой пробкой, изображавшей танцующего фавна.

Трина собиралась добавить в уже приготовленный ею состав еще один или два ингредиента. В частности, то лекарственное растение, которое, как считал герцог, было высажено в замковом парке еще во времена Екатерины Медичи.

В те времена растения и вещества, из которых производилась косметика, были в большой моде из-за того, что их использовала безумно ревнивая королева Екатерина, пытавшаяся с помощью всяческих приворотных зелий отбить у короля его фаворитку Диану де Пуатье.

Красоту последней и тот факт, что внешность ее с годами не изменялась, приписывали колдовству. Однако истинная причина юного облика Дианы крылась в том, что она купалась в холодной воде, предпочитала простую пищу и овощи тяжелым и жирным блюдам, которые поедались в чрезмерных количествах при королевском дворе.

«Интересно, как питается маркиза?»— подумала Трина. Она вспомнила, что ее мать упоминала, что маркиза часто употребляет пищу, не вполне подходящую для ее возраста. Злоупотребление сладким и жирным могло заметно сказаться и на состоянии кожи маркизы, и на ее фигуре.

«Может быть, для лучшего усвоения эликсира надо потребовать, чтобы она включила в свое меню продукты, способствующие поддержанию ее тонуса и укреплению здоровья?»— размышляла сама с собой Трина, растирая необходимые для приготовления эликсира растения.

Она улыбнулась мысли о том, что думает о сохранении красоты маркизы так, как будто это для нее дело чести.

«Если мне удастся хоть немного улучшить ее самочувствие и внешний вид с помощью приготовленного снадобья, я буду чувствовать себя не такой виноватой, получив деньги за обман», — убеждала себя Трина.

Девушка чувствовала, что, хотя мать никогда и не говорила этого, в силу врожденной честности и порядочности, присущей ей, натура ее противится обману даже такой недалекой и упрямой женщины, как маркиза Клайвдон.

«Мы спасаем ее от худшей участи, — сказала себе Трина твердо, — что уже само по себе достаточно хорошо, что бы другие ни подумали об этом».

К моменту возвращения леди Сузи и герцога она уже успела растереть лекарственные травы для эликсира, поэтому привела себя в порядок и спустилась к ним в музыкальный салон.

Она уже взялась за ручку двери, когда услышала свое имя и застыла на месте, пораженная словами матери.

— Я не говорила тебе этого раньше, Жан, — донесся до нее негромкий голос леди Сузи, — потому что думала, что когда ты увидишь, как Трина похожа на меня, то влюбишься в нее.

— Ты думаешь, что я люблю тебя только за твои безумно красивые глаза? — спросил герцог.

— Я думаю, — продолжала Сузи так, как будто не слышала его, — в один прекрасный момент до тебя дойдет, что Трина может дать тебе нечто большее, чем я.

— Ты думаешь о деньгах?

— Да. В день совершеннолетия Трина станет очень богатой, и у тебя не будет никаких трудностей в поддержании замка, окружающих его земель и всего остального, чем ты владеешь.

На мгновение наступила тишина. Затем герцог требовательно сказал:

— Сузи, посмотри на меня!

— Ты не обращаешь внимания на то, что я говорю тебе! — воскликнула леди Шерингтон.

— Ты не сказала мне ничего, на что бы уже неоднократно ни намекала мне, дорогая. Ну а поскольку я догадываюсь обо всем, о чем бы ты ни думала, чувствую все то, что чувствуешь ты, то понимаю — эта мысль не оставляла тебя с того момента, как Трина вернулась из пансиона.

— Ну а если ты знаешь, о чем я думаю, то почему не можешь понять, что я всей душой желаю тебе счастья?

Де Жирон рассмеялся.

— Я обожаю тебя, дорогая Сузи! — воскликнул он. — В некоторых случаях ты проявляешь невообразимую наивность, и это, наверное, еще одна причина, по которой я тебя так сильно люблю. Неужели ты веришь, что мужчина в моем возрасте не разбирается в своих чувствах или может охладеть к любимой женщине из-за того, что другую ему будет любить гораздо выгоднее?

— В твоей жизни было так много женщин? — нерешительно спросила Сузи.

— Да, много, — согласился герцог, — но все они разочаровывали меня. Скорее всего, это происходило из-за того, что я слишком многого от них ждал, требовал от них, чтобы они старались походить на тот идеал, который я создал для себя.

Он замолчал на мгновение и нежно сказал:

— Так было, пока я не встретил тебя.

— Жан, почему ты именно мне говоришь эти прекрасные слова? — воскликнула Сузи.

— Потому что я люблю тебя, — ответил он, — и потому что ты любишь меня. А еще потому, моя обожаемая наивная леди, что твоя дочь является всего лишь бледным твоим отражением, а я не готов размениваться на худшее!

— Зачем ты говоришь такое, Жан? Ведь ты совсем не знаешь ее! А я готова сделать все, чтобы… помочь тебе.

— Я знаю, дорогая Сузи, но твои усилия напрасны и, с моей точки зрения, очень неэффективны.

— Ты просто смеешься надо мной! — запротестовала Сузи.

— Я еще больше люблю тебя за то, что ты прежде всего думаешь обо мне, а потом уж о себе. Можешь ли ты себе представить, что я сделаю именно так, как ты хочешь, и тебе придется постоянно видеть, как я и Трина милуемся у тебя на глазах, и она занимает место, по праву принадлежащее тебе?

— Ради твоего блага я попробую все это вытерпеть.

— Ты прекрасно знаешь, что это невозможно, и когда будешь ночью ворочаться без сна в постели, то все время будешь думать обо мне, так же как и я о тебе.

Леди Сузи нечего было возразить на это.

— Моя единственная, преклоняюсь перед тобой за заботу обо мне, — продолжил Жан де Жирон, — однако я достаточно самостоятелен, чтобы самому позаботиться о себе. Кроме того, я отчетливо понимаю, что только ты являешься единственной в мире женщиной, способной сделать меня счастливым.

— Это правда? — Голос леди Сузи дрожал от волнения. — Это действительно так?

— Конечно же, это правда!

— О, дорогой, я тебя так люблю!

Наступила тишина, и Трина догадалась, что герцог целует ее мать.

Она тихонько отошла от двери и удалилась с понимающей улыбкой на лице.

Теперь она поняла, что в планы ее матери входило замужество Трины с де Жироном, чтобы тот смог воспользоваться ее богатством.