Гечевара - Мария Чепурина

– Ну, раз ты не хочешь мне доверить свой секрет – то сам помучайся! Достану, постараюсь. Способ есть.

– Спасибо, – сказал Лёша. – А когда?

– Ну, скажем, завтра. Раньше не могу.

Так… завтра… Но сегодня надо что-то же сказать соратникам. Сказать, что заведение закрылось, и Алёша не попал? Но все же догадаются! Ах, чёрт, ведь о закрытии «Мак-Пинков» знает уж, наверное, весь город! Парни сразу просекут, где он работает, и прочее! Что делать?… Снова, снова врать… Но как, что?

– А играл ты в «Птичку?» – вдруг спросила Лиза.

21.

К вечеру стал собираться дождь, и Алексей боролся сам с собой: ему хотелось не промокнуть, поскорее оказаться дома, но при этом оттянуть встречу с соратниками. Он решил соврать им, что в его кафе внезапно отключили воду, и поэтому сегодня – именно сегодня – Алексей не мог туда попасть, работу отменили. Было страшно: вдруг поймут? По голосу, глазам… Но что-то ведь сказать необходимо!

На крылечке общежития курил Серёжа-программист.

– Привет, – сказал он Лёше, как всегда невозмутимый и любезный. – Погоди, немного докурю. Что, как дела?

– Нормально, – отвечал Двуколкин. Очень не хотелось, чтобы Сергей вот прям сейчас спросил – где вещи, где пакет?

Тот не спросил.

– А я, – сказал он вместо этого, – прикинь, почти закончил. В плане взлома. Завтра вот ещё проверю: и всё, можно запускать.

– Ты тише! – испугался вдруг Алёша.

Но вокруг никого не было.

Сергей немного помолчал, наверно, наслаждаясь мыслью об успехе такой важной, такой длительной работы, а потом спросил:

– Слышь, Лёх… Пельменей не купил?

– Купил, – сказал Двуколкин.

– Это хорошо! – одобрил программист и бросил свой окурок на асфальт, пока что буржуазный, стало быть, нечистый. – Ну, пошли, а то вон дождь!

– Пошли… – вздохнул Алёша, повторяя в мыслях заготовленную фразу о воде.

Ребята поднялись на пятый этаж и пошли по коридору. В уши неожиданно ударила нелепая мелодия: какая-то фигня от группы «Сопли».

– У Аркадия звонит! – сказал Серёжа, прежде чем Двуколкин сам успел дойти до этой мысли.

У вождя на телефоне специально в качестве звонка стояла эта чушь. Во-первых, объяснял Аркадий, это маскировка. Во-вторых же, по его теории (хоть может, не его, а взятой из какой-нибудь «запретной» книги тиражом сто двадцать тысяч), чтобы стать хорошим бунтарём, сначала надлежало толком пропитаться буржуазностью, чтобы полностью ощутить к ней отвращение. Кстати, телефон вождя был тоже призван вызывать гнев против мещанства: плоский, раскладушка, разумеется, с цветным экраном, видео – и фотосъемкой, цветом, идеально подходящим к знамени анархии, которое вождю ужасно нравилось.

– Алло, – сказал Аркадий, когда Виктор отворил дверь в комнату уныло постучавшему Алёше.

Посредине комнаты, где был натянут бельевой шнур, пацаны развесили постиранные шмотки, полотенца. Обычно Лёша это зрелище любил: тогда ему казалось, что он не в общаге – что само по себе не так уж плохо, это ж пролетарский вид жилья – а в бойо, хижине из листьев в джунглях Эскрамбрайских гор на милой Кубе. Но сегодня не было желания мечтать. Сейчас, сейчас Алешу спросят про пакет…

– Ну… да… – сказал Аркадий. – Это я.

Как будто его голос дрогнул. Или показалось?

– Так… Так… Понял… А зачем? Не телефонный?

Сто процентов дрогнул. Кто звонит?

– И вы мне ничего не объясните? А, при встрече… Хорошо… Давайте в понедельник… Ну… Ну… Ладно, завтра.

Взгляд вождя, испуганный, скакал по лицам Виктора, Серёжи, Алексея. Они молча посмотрели друг на друга.

– Это кто? – спросил Двуколкин тихо.

Парни, видимо, не знали.

– Хорошо, – сказал Аркадий. – Я приду. Хм… А? Светлые волосы. Чёрная куртка такая… э-э… с надписью «Спорт»… Да. До завтра…

Аркадий захлопнул мобильник и бледный, бессильный, упал на кровать. Две минуты молчал. Наконец, пацанам удалось «оживить» его более-менее.

– Ну, блин! Кто там? Ты, блин, скажешь иль нет? – шумел Виктор.

Аркадий бессмысленно глянул наверх, в потолок, и негромко сказал:

– ФСБ.

Виктор громко матерился, Алексей испуганно молчал, Сергей смотрел по сторонам как идиот. Аркадий повторял в который раз то, что ему сказали. По большому счёту, не сказали ничего. Тот сотрудник, что звонил вождю, даже не изволил сообщить своей фамилии. Сказал, что, мол, хотел бы встретиться. Зачем – не телефонный разговор. Решили завтра утром, в девять, на крылечке института. Фээсбэшник интересовался, как он сможет опознать вождя. Аркадий сообщил цвет своей куртки и волос. Каких-то разъяснений получить он так и не сумел.

– Пойду, – сказал Аркадий. – Я не трус. Пойду.

– Всё раскрылось нафиг, – бурчал Виктор. – Это Тартаков! Артём донёс им!

– Никакой не Тартаков, – прервал Серёжа.

– Кто тогда?!

– Откуда, блин, я знаю! Нам сейчас не это надо думать!

– Точно, точно…

– Остаётся ночь, – предложил Виктор. – У нас всё готово, так я понимаю? Значит, начинаем! Начинаем, и сейчас же!

– Ничего не начинаем!

– Это почему?

– Да потому… да потому что рано. Текст не скомпонован. И Сергей, похоже, ещё в чём-то не уверен.

– Мне ещё денёк бы…

– К чёрту! – кричал Виктор. – Мы всё сделаем сейчас! Алёха, давай тексты!

– Если выступим сейчас, то всё испортим! Да послушай меня, Виктор!

– Тсс! Потише…

– Виктор… блин… я в курсе ситуации. Сейчас начать – провал на сто процентов. Если завтра я иду на встречу, шансы есть. Конечно, я рискую, но есть шансы!

– Нету шансов!

– Прав Аркадий…

– Если бы они хотели взять его, – нежданно вклинился Алеша, – то бы взяли. И не стали приглашать на встречи. Давать время для побега.

– Лёха прав!

– Фигня! Тут по-любому дело плохо! Блин, Аркадий, вспомни, в чём там дело может быть?

– Наверно, связано с Гургеном…

– Связано, конечно!

– Они будут угрожать, – внезапно понял Виктор. – Захотят, чтобы ты им всё рассказал. Пацана-то они взяли, а свидетельств нет. Им надо показания! Всё понятно.

Вождь закрыл лицо руками.

– По-любому будут угрожать! Наверно, сведений потребуют, а если ты откажешь – заберут. Бесшумно так…

Все замолчали.

– Я пойду, я всё равно пойду! – вскричал Аркадий. – Я их не боюсь! Может, я погибну, зато все увидят, кто они такие!

– Не болтай фигню, Аркадий. Мы тебя не пустим.

– Мы не можем рисковать.

– Но ведь если Аркадий не придёт, сбежит, нас сразу заподозрят, – рассуждал Алёша.

– Ты дурак, они и так подозревают! Да они, небось, уже уверены!

– Не знаю…

– Он не знает! Так вот я тебе скажу! А, кстати, где Евгений?

– В комнате у нас, – ответил программист. – С ним всё нормально. Но он не подходит.

– В смысле – не подходит? Для чего?

– Как для чего? Пойти вместо Аркадия. Он брюнет же. Значит, не подходит.

– Вместо? – спросил Виктор. – Я об этом не подумал…

Вновь повисла тишина. Ребята рассуждали над Сергеевой идеей. Сам Серёга был шатен и ценный кадр. Виктор тоже был шатен, к тому же только что постригся – почти налысо – и, кажется, являлся слишком полным, чтоб надеть Аркадиеву куртку. Оставался только Лёша с его светлой шевелюрой.

– Алексей… – сказал негромко Виктор.

– Да. Конечно, – отвечал Двуколкин.

В двери постучались.

– Да кого ещё несёт?! – истошно-нервно заорал Аркадий.

– Парни… вы чего? – донёсся голос Сани.

Когда Саня получил консервный нож и умотал, все внезапно ощутили, что над ними вновь висит угроза обыска.

– Тогда, – сказал Алёша. – Я пакет наш отнесу обратно на работу.

Все, конечно, согласились.

Алексей взял сумку, с которой он ходил сегодня (в ней обычно сиротливо болталась лишь одна тетрадь по всем предметам), и ушёл. Он где-то час слонялся по окрестностям. Печально рассуждал о том, что будет завтра. Алексей не мог понять, что хуже: перспектива встречи с ФСБ или товарищеский суд за то, что не принёс пакет (чего он избежал благодаря чекистам). Думал долго, но к решению так и не пришёл.

Потом Двуколкин обнаружил гастроном и купил водки.

22.

На следующее утро Алексея коллективно разбудили все товарищи. Их лица были грустны и серьёзны, и Двуколкину не надо было даже вспоминать – из-за чего. Уснул он часов в пять и спал совсем поверхностно. Поднялся, собрался быстро и молча, нацепил Аркадиеву куртку. Парни дали ему ценных указаний и решили идти вместе. Спрятаться поблизости, чтобы Лёше было не так страшно, чтобы если что – прийти на помощь.

На крылечке института утром было зябко, но уже толпилась куча разного народу. Алексей встал так, чтобы его видели. Внутри у него, казалось, всё вот-вот порвётся. Очень захотелось плакать и бежать. Но Лёша вытерпел.

Почти что сразу рядом с ним возникла пара человек в простой одежде с очень русскими, непроницаемо-доброжелательными лицами.

– Аркадий? – спросил первый.

Алексей кивнул.