Ода ночной рубашке - Дамский LADY

Когда лорд набросился на свою жену, вжимая её в постель и даже не пытаясь быть нежным, Джудит испугалась еще больше. Она уже сомневалась, что он действительно сильно пьян, так как он явно знал, чего хочет. Он неистово гладил её тело, зарывался лицом в её густые волосы и шептал... шептал что-то о своей страсти к ней, его ненаглядной и желанной Гвен, которую он так любил, так ждал, так хотел... Девушка поняла, что сейчас он путает её с первой женой, и ей стало очень противно. Забыв об обещании самой себе быть послушной, она изо всех сил попыталась оттолкнуть этого безумца. Но неожиданно это разозлило мужчину, и он так сдавил её, что красные круги поплыли у неё перед глазами.

– Снова? Ты снова хочешь оттолкнуть меня, моя Гвен? У тебя ничего не получится! – зарычал он и резко овладел беспомощным телом. Несколько движений... и неожиданно Джудит получила свободу и возможность снова дышать. Родэрик вскочил на ноги, подхватил свечу со столика возле кровати и поднёс её к распростертому на постели телу жены в задранной к груди рубашке. Некоторое время он лихорадочно осматривал её низ живота и бедра, и даже проводил там руками, хотя девушка пыталась натянуть рубашку и съеживалась под его безумным взглядом. Она поняла – муж сообразил, что ему достался порченый товар, и ожидала криков, побоев, унижений. Её хитроумный план провалился, и она страшилась того, что теперь её может ждать.

– Неужели это повторяется? Ты снова оказалась гнилым плодом? Ах, моя Гвен, не для того я ждал так долго, желал тебя так страстно, чтобы подбирать объедки за кем-то! – его голос звучал глухо и жестко. Джудит так испугалась, когда он схватил её за руку и, стащив с кровати, потащил к окну, что её горло сжал спазм, и она не смогла издать ни звука. Она только пыталась цепляться за ноги лорда Родэрика. Но в мужчине, еще недавно казавшемся изрядно пьяным, силы оказалось, как в десятерых.

...В тот вечер в замке все поголовно отмечали свадьбу хозяина, и поэтому тело его молодой жены обнаружили только утром. Когда она выпала из окна спальни, не знал даже сам лорд – после большого количества вина, выпитого за праздничным столом, он спал беспробудным сном, и слуги с трудом растолкали его, чтобы сообщить дурную новость. Лорд Родэрик потом долго и с непонятным выражением лица смотрел из окна вниз, где на серых каменных плитах двора белым пятном выделялась ночная рубашка.

Посмотри на меня!

Автор: Russet

– Посмотри на меня!

Требовательный, чуть рассерженный голосок крадется в его ухо, сразу же овладевая вниманием. Смотреть нельзя, это известно ему почти с филигранной точностью, но удержаться так трудно – почти невозможно...

– Влад?!

Её гибкое тело, обрамленное чем-то тонким, полупрозрачным и безумно сексуальным оказывается совсем близко, овладевая вниманием мужчины, который – о, чудо – еще как-то держится.

– Влад!

Взгляд его скользит снизу вверх, отмечая самые любимые места: длинные ноги с розовой кожей и золотистым пушком волос; крутой изгиб бедер, обнятый прозрачной тканью; кружевные трусики, просвечивающие сквозь ночнушку; капельку пупка, обрисованную легким воздушным шелком; груди, так идеально помещающиеся в его собственные ладони, с темной ареолой и дерзко торчащими вверх сосками... Он снова замирает, боясь спугнуть требовательные интонации, звучащие в женском голосе.

– Ну, посмотри же!

Мужчина с трудом концентрируется на кружевном вороте, обнимающем глубокий вырез ночной рубашки, купленной по случаю его соблазнения. Успешного, надо сказать – это он знает наверняка. Правую щеку, к вечеру обзаведшуюся колкой щетиной, ласкает длинная прядь темных волос с неповторимым запахом. Что-то легкое, цветочное – так пахнет только она, этим сводящим с ума ароматом, отчего ему хочется плюнуть на собственную глупую игру и насладится собственным превосходством уже сейчас. Но разум уговаривает – «еще немного» – и он поддается, уверенный в том, что все же получит свое сполна.

– Влад?

В голосе растерянность. Она не просто называет его имя, лишь одной интонацией она спрашивает – «разве ты не ощущаешь такого же возбуждения, какое чувствую я рядом с тобой?». Его глаза устремляются к любимому лицу, позволив, наконец, отразить всю глубину чувств и желаний. Два темно карих омута и светло-серая сталь.

– Да? – наконец отзывается он.

В мужском взгляде пылает жаркий огонь. Едва сдерживаемая жажда.

– О-о-о! – выдыхает она, осознав. – Ты...

Его кадык ходит вверх и вниз, пока мужчина сглатывает внезапно набежавшую слюну. Он кивает, не в силах произнести ни слова, боясь, что сорвется на плотоядный рык. Раздевая её глазами, а потом и осуществляя задуманное, одними лишь кончиками пальцев поддев прозрачную ткань, покрывающую женское тело. Подол послушно скользит наверх, открывая бархатистую кожу бедер.

– Я очарован, – наконец мурлычет он. – Какая замечательная вещь... твоя новая ночная рубашка...

Рубашка-путешественница

Автор: Vlada

Погожим летним утром семилетняя Танюша выбежала во двор дома с большой коробкой игрушек. Там были кукольная посуда, одежда и даже маленький утюжок и швейная машинка! Пока мама в доме стирала, девочка увлеченно играла в куклы: наряжала, кормила, укладывала их спать и пела им колыбельные. Вскоре и мама вышла с полной корзиной выстиранного белья. Она ласково улыбнулась дочке и начала неспешно развешивать белье на веревки. Когда в корзине осталась только Танина ночная рубашка, у мамы закончились прищепки.

Танюша подбежала к ней и протянула на ладошке две игрушечные, пластмассовые, из набора «Маленькая хозяйка». Мама засмеялась, но прищепки взяла.

– Ах ты, моя хозяюшка! – она погладила дочку по голове и чмокнула в макушку.

Танюша помогла маме расправить ночную рубашку. Ах, что это была за прелесть! Из белого ситца в красный горошек, с рукавчиками и горловиной, отделанными кружевными оборками. Это был подарок Таниной бабушки, сшитый ее умелыми руками. Мама повесила рубашку на веревку и закрепила ее крошечными розовыми прищепками, затем подхватила пустую корзинку и вернулась в дом стряпать.

К обеду неожиданно налетел сильный ветер и начал трепать подсохшее белье. От его порывов Танина ночная рубашка сорвалась с веревки, взлетела в воздух и плавно поплыла. Танюша охнула и кинулась в дом звать маму. Когда они выбежали вместе во двор, ярко-красные горошины на белой ткани уже взвились над соседскими деревьями, словно флаг.