Ученик демона - Александр Сухов

Заслышав волчий вой, Глан невольно вздрогнул. Не то чтобы он очень уж сильно испугался встречи с голодными тварями, у него был длинный острый нож, а на крайний случай, магический жезл и парочка пеластров к нему. Отобьется, не впервой. Однако если он расправится со стаей, Учитель его не похвалит, поскольку настоятельно требовал во время похода соблюдения всех маскировочных мероприятий. Глан же, понадеявшись на то, что дождь смоет следы, не воспользовался специальным порошком, маскирующим запах человека. Как результат зубастые твари его унюхали и теперь вряд ли отвяжутся добровольно. Если бы за ним гнались обычные собаки, он бы с легкостью оторвался от погони, хотя бы с помощью все того же чудесного порошка, но от волков, обладающих феноменальным верховым чутьем, ему просто так не уйти. Судя по скорости приближения стаи, встреча не за горами.

"Вот же незадача. Не миновать теперь очередной взбучки от Учителя", — обреченно подумал мальчик и не по-детски грязно выругался. Неделю назад лайр взял его с собой на ярмарку в Ле́шки — небольшое человеческое поселение на границе Дарклана и владений горного клана Ангуин. Там смекалистый питомец основательно пополнил запас отменной нецензурной брани. Однако ему хватало ума не щеголять этим своим знанием в присутствие светлого эльфа. Зато, оставшись в одиночестве, время от времени он давал волю языку и тщательно оттачивал словесное мастерство, в данном случае на волках.

Вскоре волчий вой прозвучал где-то рядом. Глан окончательно понял, что драки не избежать, а за незапланированный расход энергии, запасенной в кристалле, придется ответить перед грозным учителем. Он остановился, сорвал с плеч котомку, извлек оттуда боевой жезл и коробочку с магическими кристаллами. Зарядив оружие, развернулся лицом в направлении приближающейся стаи. Тут как по заказу снегопад прекратился, подул крепкий пронизывающий ветер и разогнал плотную пелену облаков. Хэш и Фести к тому времени успели убежать с небосвода, но света звезд вполне хватало, чтобы обозревать окрестности.

А вот и стая. Шестнадцать голодных пастей с высунутыми от утомительного бега языками. Точно, шестнадцать — мальчик еще раз пересчитал врагов по головам.

Несмотря на жутчайший голод, мучивший животных, они не бросились с бухты-барахты на слабого человеческого детеныша, так удачно оказавшегося в этом безлюдном месте. Осторожные волки всегда подозревают подвох и не торопятся набить животы плотью беззащитного существа. Парочка особо нетерпеливых однолеток хотела, было рвануть к человеческому детенышу, но осмотрительный вожак грозно рыкнул на неслухов и те, поджав хвосты, остановились как вкопанные, роняя горячую слюну на свежевыпавший снег.

Между тем матерый вожак с заметными проблесками серебра на холке внимательно посмотрел на мальчишку, изготовившего боевой жезл для отражения неминуемой атаки, и неожиданно заговорил человеческим голосом:

"Глан, вставай! Беда!"

"Какая беда?" — хотел спросить Охотник у вожака, но тут волчья стая начала таять. Он открыл глаза и понял, что говорил с ним во сне никакой не волк, а его друг Шуршак:

"Ну просыпайся же, соня!" — не унимался формик.

Глану хватило двух ударов сердца, чтобы окончательно прийти в себя. Еще мгновение и он на ногах водит стволом Волыны в поисках материальной причины беспокойства Шуршака. Еще несколько ударов сердца, и он окончательно сориентировался в пространстве и во времени. До восхода Анара еще целых два часа — спать и спать. Вокруг полный хищных тварей тропический лес, но под охраной своего друга формика ему, по большому счету, нечего бояться.

— Уф-ф, Шур! Напугал, Вельх тебя побери! — немного расслабившись, Охотник обрушился на друга с упреками. — Такой сон не дал досмотреть! Ладно уж, рассказывай, что тут у тебя произошло?

"Беда, Глан, в поселке что-то нехорошее (плохое, жуткое, ужасное) творится. Что конкретно там происходит, не могу сказать, чувствую лишь страх жителей (обитателей, населения) деревни и волну злобы от неведомого мне источника…"

— Не торопись! Излагай внятно, что случилось в Кайхат-Кахр? — Марра, там Марра и их еще не родившийся ребенок. Юноша почувствовал, как из потаенных глубин его души поднимается мутная волна страха, какого в своей жизни ему еще ни разу не доводилось испытать. Но, как известно, страх, лишь делу помеха, и Глан изо всех сил старался сохранить хотя бы видимость спокойствия.

"Ужас, боль, огонь, смерть. Скорее всего, на поселение кто-то (враги, варвары, изуверы) напал. Но точно утверждать не могу, лес (джунгли, сельва) гасят сигнал. Образы неопределенные, никого из жителей не могу идентифицировать".

— Понял, Шур. Давай сделаем так: я сажусь тебе на спину, и мы мчимся в деревню.

"Нет, Глан, будет не быстрее (спорее, стремительнее, резвее) чем на виверне, поскольку с тобой мне придется передвигаться (перемещаться, преодолевать расстояния) на четырех лапах, к тому же, терять время для выбора обходных путей (маршрутов, троп), чтобы тебя ненароком не скинула (снесла, смахнула) с моей спины какая-нибудь ветка. Давай сделаем (поступим, содеем) так: ты скачешь (мчишься, галопируешь) на виверне, а я тем временем спешу (тороплюсь, поспешаю) на помощь жителям (обитателям, аборигенам) Кайхат-Кахр".

— Действительно, одному тебе будет сподручнее, — скрепя сердце был вынужден согласиться Охотник. — В таком случае, отправляйся вперед, а я сейчас вытащу из леса зубастое чудище и отправлюсь за тобой. Думаю, часа через четыре поспею.

"А я постараюсь (напрягусь, попробую) за час управиться", — пообещал Шуршак и буквально растворился во мраке ночного леса.

— И смотри, чтобы с головы Марры волосок не упал! — крикнул ему вдогонку юноша, но ответа не дождался. Похоже, формик был максимально сосредоточен на выборе оптимального маршрута и тратить время и силы на ненужные разговоры не собирался.

Не к добру все-таки стая волков приснилась. Чуяло его сердце, не к добру.

Восход Анара Глан эр-Энкин встретил в седле. После нескольких добрых пинков сапогами в бока и тычка кулаком в основание черепа виверна быстро сообразила, что от нее требуется и помчалась через лес, не разбирая дороги. Если бы не тяжелая зубастая голова, Глана давно бы снесло какой-нибудь низко растущей веткой или пучком лиан. А для закованной в прочную чешую зверюги не существовало реальных препятствий. Перегораживающие путь стволы и неширокие водные потоки ящер перелетал на своих недоразвитых крыльях, при этом он громко квохтал. В другое время и при иных обстоятельствах это квохтанье несомненно позабавило бы юношу, но сейчас ему было не до шуток. Сердце кровью обливалось за жителей деревни, а главное, его Марру.