Порочный брат моего жениха (СИ) - Смит Джейн

Они обнимались у всех на виду?

- Я просто не понимаю, - звучит позади мелодичный громкий голос, и я оглядываюсь. Взгядом натыкаюсь на эффектную девицу. Глаза разукрашены косметикой, короткая юбочка, откровенная блузка. Она прижимает к уху телефон и жалуется на что-то, лицо ее искажено словно рыдать собралась. - Я - Ника Ржевская, у меня в роду написано - актрисой быть. А тут пигалица безродная, провинциалка, ну как ты думаешь, почему роль ее? Сказать?

Не замечаю, что пристраиваюсь к ее шагу, подслушиваю, пигалица и провинциалка - кажется, звезда Ника говорит про Ангелину.

- Так вот, - Ника замечает рядом мою тень, скашивает глаза. Приглушённо охает в трубку и тут же убирает телефон в висящую на локте сумочку. - Здравствуйте, Алекс, - она даже отступает у выхода, галантно пропуская меня вперёд.

- Проходите, - не двигаюсь и взмахиваю рукой, насмешливо смотрю на нее. - После вас.

- Да, спасибо, - она выскакивает на крыльцо и оглядывается, убедившись, что я никуда не денусь, продолжает. - Как хорошо, что я вас встретила. Очень бы хотелось обсудить с вами роль. Понимаю, Ангелина получила ее не за красивые глазки, но эта роль моя, для меня создана.

- Или вы для нее?

- Да-да, - торопливо поправляется Ника и стучит каблучками к колонне, подальше от окон. - Вы мне поможете? Я не знала, что вы...такой отзывчивый, - подбирает она слова.

- Что ты хочешь? - хмурюсь, ее хождение вокруг да около начинает утомлять, мне Ангелину нужно найти, либо Алекса, и разобраться, что эти двое творят у меня за спиной.

- Это ты что хочешь, Алекс, - вдруг говорит Ника и сдвигается в сторону, встаёт прямо перед мной. Смотрит в глаза и облизывает блестящие губы. - Все будет. Когда захочешь, и как захочешь. Ты сразу почувствуешь, что роль отдал не той актрисе, я лучше Ангелины.

Ветер треплет ее волосы.

Смотрю на блестящие губы, как по ним язык скользит, и сразу все встаёт на свои места.

Алекс прислушался к моей просьбе, и выбил Ангелине роль.

А она...решила его отблагодарить?

И они...только что уехали.

И чем эта стерва Ангелина лучше Ады? Прикидывалась нежным цветком, а сама что творит?

Чёртовы двойники.

Забываю про Нику, раздуваю ноздри, одним махом перепрыгиваю ступени. В голове словно карта, маршрут до ее дома, ничего не вижу вокгруг, ноги сами несут туда, на улицу Яблочную, где я эту дрянь и убью.

Как она посмела?

Уже издали, едва сворачиваю к дому вижу машину с откидным верхом, запаркованную у забора, и Алекса в салоне, одного.

Так даже лучше.

Сначала убью его.

В спину бьёт ветер, качает деревья, листва шелестит, а у меня в ушах шумит злость. Нескольких секунд хватает, чтобы оказаться рядом с машиной и схватить брата за шкирку.

Тот, нападения не ожидавший, выпускает из рук телефон, поднимает на меня изумленные глаза точь-в-точь, как мои.

- Выгружайся, - вытряхиваю его на улицу, в траву. - Сука.

- Финн, да я щас все объясню, - Алекс нервно улыбается, ставит блоки, пытается подняться, но я не слышу, продолжаю его метелить. - Она сама! - рявкает брат, и тоже не сдерживается, чувствую, как тянет меня за воротничок новой рубашки, раздается треск.

А потом хлопает калитка. И испуганный голос Ангелины разрезает нашу драку:

- Финн, Господи! Вы так друг друга убьете!

Разбираться при свидетелях, тем более при виновнице - уже совсем не то, и я отпускаю Алекса, поднимаюсь из травы.

Ангелина в возбуждении подпрыгивает возле забора. Прижимает руки груди. Лицо бледное, бескровное, глаза расширены от ужаса.

И тут я убеждаюсь - актриса она гениальная, мне даже поверить ей хочется, что она испугалась, что выскочила нас разнять.

Да с таким талантом ей ничего через постель добиваться не надо, ей хоть прямо сейчас в кино, заламывать руки в драматичных лентах.

- Финн, - она неуверенно шагает ближе ко мне. - У тебя кровь. И рубашка порвалась. Ты...- она с сомнением косится на Алекса, в таком же костюме, такого же измазанного травой и землёй. Снова смотрит на меня и повторяет. - Финн?

- Финн, Финн, - издевательски подтверждает Алекс, открывает машину и плюхается на сиденье. Сбрасывает с рубашки травинки. - Спасибо братец. У меня важная встреча через пятнадцать минут. А я в таком виде.

- Ещё мало получил, - огрызаюсь и смотрю на Ангелину.

- Пойдем, умоешься, - она неуверенно касается моей руки. - И рубашку зашью. И все расскажу.

С сомнением изучаю ее лицо, поверх ее головы рассматриваю дом.

- Ладно, - шагаю к калитке. - Пойдем, зашьешь.

Ангелина

Финн как чужой. Волком смотрит на меня, когда я завожу его в комнату, когда расстегиваю рубашку и усаживаю на стул.

Злится.

Ревнует.

Это мне ревновать нужно!

- Финн…

- Не начинай, Лина. По твоему лицу ясно, чем вы занимались. Жаль, что прервал, но смотреть на продолжение я не был готов.

- Финн!

- Алекс настолько тебе нравится, да? Хочешь его? А Магнуса… может, ты простить меня не можешь, что я прервал его?

- ФИНН!!!

- Что, Лина? Может, перестанешь из себя святошу строить? – Финн, сузив глаза смотрит на меня, и смешным, что удивительно, не выглядит – сидит без рубашки, которую я нервно штопаю, и давит словами, не дает ни слова в ответ сказать. – Роль получила, а я помню, как важно для тебя это, как ты переживала. Поняла, что Алекс может намного больше дать тебе, чем я? Решила не ждать, пока я поднимусь, и более перспективный вариант выбрала?

- Идиот! Финн, ты гребаный идиот! Ада вернулась, и он меня перепутал с ней…

Он взмахивает рукой, не в состоянии меня услышать, и понять. Встает со стула, нависает надо мной, и я, не в силах выдержать тяжелый взгляд, опускаю глаза на свои подрагивающие руки, и продолжаю шить.

Пожалуй, теперь я понимаю этих средневековых жен, которые вышивкой развлекались. Что еще было делать? Да и мужчины были еще более скотскими, а так хоть какое-то отвлечение. И повод в глаза не смотреть, ведь я… дьявол, мне приятно было с Алексом. И с Финном тоже.

Разные они. Внешне практически одинаковые, лишь днем можно различия найти, а так – одинаковые, но вот по характеру они как лед и огонь. И тянет к обоим.

- Снова Адой прикрываешься? Не надоело?

- Ты в своем уме, Финн? Слышишь вообще, в чем меня обвиняешь? – я не выдерживаю, и швыряю в него смятой, заштопанной рубашкой. – Если ты привык к таким, как Ада, то не стоит всех грести под одну гребенку. Ада объявилась, ясно тебе? Я видела ее, разговаривала с ней, и она прямо мне заявила, что и ты, и Алекс ей нужны, и…

- И ты решила соблазнить моего брата раньше. Понимаю, - снова перебил парень. – Вот только не ври насчет Ады.

- Мы виделись, - спорю упрямо, - и с Алексом она говорила, притворившись мной. Потому он и позволил себе лишнее. Она вас обоих хочет, и вы… черт, да вы оба просто дураки! Почему я должна оправдываться?

- Может, потому что ты моя невеста?

Смеюсь горько, и этот мой смех коробит Финна. Но ничего поделать не могу – день был ужасный, полученная таким мерзким способом главная роль не радует, и еще аукнется мне – в этом я уверена. Ада, Алекс, Финн, утверждающий, что я его невеста…

- Ты прошлую свою помолвку еще не разорвал, Финн. С Адой, - кривлю губы, а самой больно на него смотреть. Плюю на свою гордость, и достаю аптечку. – Сядь, пожалуйста, я обработаю раны, - парень послушно садится на стул, и я приближаюсь к нему со смоченным перекисью ватным диском. – Я не помню, когда ты успел сделать мне предложение. Невеста – это как звание какое-то звучит, как личная территория.

- Для мужчин так и есть, Лина. Для того и женимся, - Финн поутих, бушевать перестал, сидит, и позволяет мне обрабатывать раны, говорит со мной бесцветно. – Значит, невестой ты быть не хочешь, так? И я тебе вообще не нужен? Тогда зачем все это? Из жалости? Или к Алексу подбиралась?

Может, зря я кровь ему вытираю? Так и тянет взять что-то тяжелое, и стукнуть покрепче. Чтобы мозги на место встали. Тоже мне, Отелло!