Отец (не) моей дочери - Елена Левашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, видимо, он такой, но… Сама не знаю, чем он меня так манит… Может, своей недоступностью?
– Где у тебя чайник? Черт те что тут устроили, а Аверин виноват, – Адам распахивает створки шкафов в поисках чая. – Нашел. Тут варенье, мед, печенье, безе… А ты разве его любишь?
– Не особо. Лев видимо наугад купил. Давай я заварю чай, вода закипела.
Разливаю напиток по кружкам и обдумываю, как увести внимание Адама от наших со Львом взаимоотношений. Не хочу обсуждать его с посторонними… Ни с кем не хочу…
Аверин откусывает печенье и заедает лакомство капустным пирогом. Мы молчим долгую минуту, а потом я все-таки нахожусь с вопросом:
– Считаешь нужно покопаться в материалах аварии? Это действительно важно?
– Все важно, Тери. Любая конфликтная ситуация, произошедшая с тобой или твоими близкими. Я собираюсь навестить твоих родителей и поговорить. Подготовь их, пожалуйста.
– Хорошо, мы можем вместе съездить, если хочешь.
– Боюсь, что твое присутствие навредит. Есть вещи, о которых не говорят при детях. И у тебя будут другие заботы – развод, например.
– Это точно. Как я рада, что он состоится! Сначала страдала, переживала, искала причины в себе или… – нервно помешивая чай, бормочу я. – Теперь у меня появились другие причины для страданий.
Адам гостит у меня еще немного. Расспрашивает о том, где я состояла на учете по беременности, записывает фамилии гинеколога в женской консультации и родильном доме. Я все их знаю наизусть… Он мог бы не тревожить меня болезненными воспоминаниями, а запросить всю информацию у следователя. Папка с делом так и лежит в управлении… Тоненькая и пыльная.
Лев приводит Дарину вечером. Осведомляется о моем самочувствии и уходит без лишних слов. Мы играем в прятки, рисуем, смотрим Лунтика, а потом засыпаем в обнимку. Странно, но меня не мучат мысли о Тине и том, что они сейчас делают – усталость берет свое. Просыпаюсь на следующий день от настойчивого звонка неизвестного абонента. Однако, номер кажется мне знакомым… Именно с него поступали сообщения моему мужу… «Люблю… Скучаю… Когда ты приедешь?». Вася спал, а я качала плачущую Дарину. Ходила с ней на руках по темным комнатам и пыталась успокоить. А телефон противно позвякивал, вспарывая ночную густую мглу звуками предательства…
– Да, слушаю, – отвечаю тихо, боясь разбудить дочку.
– Значит так. Я подключила свои связи. У вас с Васяткой развод сегодня. И не говори, что не можешь прийти, – шипит Яночка в трубку.
– Во сколько?
– В двенадцать. Так что руки в ноги и…
– Не надо со мной так разговаривать, Яна. Больше всего на свете я хочу этого развода. И прибегу к двенадцати, не волнуйся.
Дочка сладко посапывает. Решаюсь оставить ее ненадолго, быстренько умываюсь и иду ко Льву.
Сердце сжимается от боли и ревности, когда я вскидываю ладонь и неуверенно стучусь в двери.
– Ты? Заходи, – отворяет двери Тина.
Взъерошенная, очевидно зацелованная, она являет собой образец счастливой женщины… Той, кого любили всю ночь. Ее припухшие губы словно кричат об этом, а розовая гладкая кожа поддакивает.
– Тери? Что-то срочное? – с ноткой раздражения в голосе произносит Лев.
Как же, услышал меня. И тотчас явился. Выплыл из кухни, заполняя мощной фигурой все пространство.
Он, напротив, выглядит обычно: свежий, одетый в чистую сорочку, какой-то прилизанный… Франт и чистюля – что с него взять?
– Лев… Борисович, я хотела отпроситься на два часа. У меня сегодня развод в двенадцать.
– Развод? – округляет глаза Тина. – Лев, ты…
– Хорошо, Этери. Я вызову маму или Тина посидит с Дариной. Да, Тина?
– Конечно, любимый, – воркует она. – Посижу с удовольствием.
– Ну и хорошо, – бурчит Лев, не глядя на Тину. Смотрит прямо на меня, словно ища чего-то в моих глазах. А в них нет ничего… Холодность, решительность, твердость, мужество – я устала страдать и быть слабой. Пора отпустить их всех – Васю, Льва, Адама… Никого не хочу.
Глава 28
Этери.
Глубоко дышу. Разворачиваюсь и толкаю злосчастную дверь, окунаясь в ледяные объятия улицы. Сегодня же поеду в офис строительной фирмы и оформлю ипотеку. Съеду отсюда от греха подальше и буду строить свою жизнь. Знали бы вы, как я ненавижу это слово. Как будто от меня что-то зависит!
На автомате варю Дариночке кашу и поглядываю на часы. Перебираю скудный гардероб, гадая, что надеть. Останавливаю выбор на джинсах и шерстяной водолазке. У меня и выбора-то особого нет: часть вещей находится в ресторане, другая часть осталась в квартире, где теперь обитает Яночка…
Пока дочка досматривает сны, укладываю волосы и разбираю шкафы на кухне. Сердце наполняется теплом от осознания, что Лев позаботился обо мне: обеспечил запасом круп, макарон, специй, соли и сахара. И о содержимом холодильника не забыл – продуктов мне хватит на неделю.
Вот как в нем могут сочетаться внешняя холодность и забота? Что он за человек такой, этот Самойлов?
При мысли, что придется еще раз идти в его дом, дрожат колени… Надо с этим что-то делать. И срочно… Хватаю телефон и звоню Нике – она специалист высшего класса по поднятию настроения.
– Никуся, привет. А я… А мне…
– Господи, Тери, что ты там лепечешь? Говори уже, подруга!
– Я сегодня развожусь, представляешь? Яночка подсобила, с кем-то там договорилась и…
– Чудесно! Просто замечательно. Тогда я заеду за тобой, ты не против? Вернее, грозный Лев не будет против? Ты как освоилась на новом месте?
– Да… Нормально все, Ника.
– А голос грустный. Обижает тебя, достает?
– Нет, он… Он заботится и хорошо обращается, но…
– Тери, я уже еду. Кто посидит с Дариночкой?
– Его невеста, – выдавливаю, чувствуя, как это проклятое слово ранит горло, как лезвие…
Мне приходится взять себя в руки и снова прийти в его дом. Сжать пальцы в жесткий кулак и постучаться в двери… Даринка улыбается папе и мажет равнодушным взглядом по Тине, застывшей в дверях с глуповатой улыбкой. Чему она собирается учить мою дочь? Господи, разве об этом мне сейчас стоит думать? Пошли они все… куда подальше. Моя жизнь, моя судьба, мое благосостояние, счастье, здоровье – вот, что важно!
– Тери, я могу тебя подвезти, – неожиданно предлагает Лев. – Подожди меня пять минут, я…
– Не стоит, спасибо, – голос звучит непривычно холодно. – За мной приехала подруга.
– Когда ты вернешься? Я работаю до трех, можем созвониться, и я заберу тебя из…
– Лев Борисович, у меня есть дела в городе. Пожалуй, освобожусь в
