Хранитель мира - Алексей Глушановский

А все же, когда брат успокоится и немного подзабудет, надо будет уточнить у него невзначай, что это за фейри такие — с синими глазами без зрачков и самостоятельно шевелящимися волосами. Любопытно же, с кем мне поболтать довелось!

О, все ушли. Ну вот… Посуда, посуда… Ох. И насвинячили же эти гости. И накурено… Ну зачем было именно их звать, зачем?! Мама мне все уши оборвет, это не считая той лекции, что закатит братишка, и двухнедельного мытья посуды. Ох, тяжела ты, участь современной сводницы для барда! Ухи мои ухи, я вам заранее сочувствую! Вот почему все так несправедливо — план придумывает какая-то фейри, а уши драть будут мне?»

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Возвращение в деревню, или Оборотень для полного счастья

Всей своей жизнью Пушкин учит нас тому, что талантливому человеку нужно сначала научиться стрелять.

— Спишь, зараза?! — В чрезвычайно приятный, хотя и немного нескромный сон Артура, в котором принимали участие его вчерашние знакомые, несколько светлых эльфиек, тройка суккубов и почему-то молодая Анжелина Джоли, ворвался трубный голос Пилипенко. — А ну-ка, армейский подъем! Тревога первой степени! Мир горит, и дом пылает, пока бард наш отдыхает!

— А? Что? Где? Какого …? — вскакивая с дивана и очумело озираясь, переспросил Артур и тут же трагически сморщился. Произнесенное спросонья нецензурное слово ударило по мозгам, прогоняя сон ничуть не хуже ледяной воды. — Серж, ты что, больной? — немного придя в себя, сердито спросил он у агента.

— И больной, и усталый, и не выспавшийся. Это ты тут себе отдых устроил — с пьянкой, девочками и даже дракой, а я носился как подстреленный по кабинетам, доказывая каждой высокосидящей заднице, что кидать тролля на бабки крайне чревато, причем с немалой вероятностью не только для кресла, в которое эта задница умостилась, но и для самого ее обладателя. А знаешь, что самое противное?

— Что? — усиленно протирая глаза, равнодушно переспросил Артур, поглядывая в сторону дивана.

— Когда я это им все же доказал, заслуженный отдых вильнул пушистым белым песцовым хвостом и накрылся большим медным тазом. Собирайся быстрее, у нас срочный вызов в Шалю.

— Мы ж только что оттуда! — справедливо возмутился Артур, от негодования даже забывая о любимом диване. — Договор заключен, Туата де Данаан оплату приняли и всем довольны, обещались беречь и защищать… А свое слово они держат. Что там в этой Шале еще приключилось?

— Оборотень у них. Или несколько. Причем злющие. Три семьи уже порвал… или порвали. Количество этих самых оборотней, как ты понимаешь, никто выяснить даже и не пытался. Все сидят запершись по домам, дрожат и шлют панические вызовы.

— И правильно делают, — судорожно озираясь в поисках своего любимого камуфляжа, машинально ответил Артур.

Камуфляжа не наблюдалось. На том месте, где он обычно лежал — на стуле рядом с компьютерным столом, — просматривался только изрядно помятый и слегка испачканный после вчерашнего джинсовый костюм. Наконец Артур догадался поискать любимую одежду в шкафу и только тогда осознал все сказанное.

— Как — оборотень?! — возмущенно возопил он, потрясая наконец-то обнаруженными штанами. — Да скорее небо упадет на землю, а Сталин восстанет из мертвых и начнет проповедовать христианское смирение и любовь к ближнему, чем Туата де Данаан допустят на свою территорию кого-нибудь из Неблагого Двора! А тем более — оборотня! У них же вражда похлеще, чем у фашистов с евреями! Быть того не может!

— Может не может — это не мне судить, — флегматично откликнулся Пилипенко. — Ты — специалист, тебе и разбираться. На данный момент погибли одиннадцать человек. Все — разодраны в клочья, кости со следами характерных погрызов. Несколько раз люди видели какую-то тварь, напоминающую очень крупного волка, размером со среднюю корову. Один раз в нее стреляли. Стрелок, охотник с двадцатилетним стажем, клянется, что видел попадания, а тварь даже не почесалась. Кстати, промежду прочим, Сталин в юности обучался в семинарии, и, если б его с пятого курса не выгнали, кто знает, может, и проповедовал бы… Да и у фашистов, бывало, евреи не только среди солдат, но и даже среди высшего командования нет-нет да попадались. Так что слабоваты твои аргументы, получается, — откровенно ухмыльнулся бывший гаишник. — Ну что замер, одевайся быстрее! Самолет уже ждет. Твоя сестрица тебя ни в какую будить не хотела, так что пришлось мне ехать.

— Секунду. Дай хоть в себя прийти от таких известий. — В противоположность сказанному скорость, с которой Артур напяливал на себя камуфляж, только увеличилась. — Все. Я готов, — быстро зашнуровав берцы и слегка притопнув, заявил он из коридора через какую-то минуту. — Зубы почистить пару минут найдется? — с какой-то безнадежной интонацией поинтересовался он у своего компаньона.

— Пошли. Ничего с твоими зубами не случится, если один разок не почистишь, — полностью оправдал его худшие ожидания Пилипенко. — Машина уже ждет, самолет под парами…

— Эх, если бы один раз, — печально вздохнул Артур, тем не менее быстро сбегая вниз по лестнице.

Шаля. Небольшой поселок, нечто среднее между разросшейся деревней и мелким городишкой, расположенный в самом глухом закоулке Среднего Урала. Если бы не открывшийся неподалеку от него сид, о существовании данного местечка Артур так никогда бы и не узнал. И совершенно не жалел бы о подобном обстоятельстве. Говорят, что в Шале прекрасные рыбалка и охота, но увы. Из всех достопримечательностей данного места лично ему познакомиться довелось лишь со здоровенными, наглыми и чрезвычайно злобными комарами. Причем в отличие от нормальных вампиров эти кровососущие пикировщики никакого пиетета перед бардами не испытывали, со злобной радостью впиваясь в незакрытые одеждой места и жужжа над ухом самым зловещим образом.

Так что навещать данную местность вторично у Артура не было ровным счетом никакого желания. Он потер до сих пор чешущийся укус на шее и, повернувшись к не отводящему глаз от иллюминатора Пилипенко, поинтересовался со слабой надеждой в голосе:

— Ты хоть какой-нибудь репеллент прихватил, а?

— Там купим, — разбил все его надежды бывший гаишник.

— Угу. Купим. Как же… — недовольно пробурчал бард. — Если время будет. Ты-то купишь. Это ж не тебе по всяким болотам с комарами таскаться… Ты в уютном гостиничном номере с фумитоксом и ноутом сидеть будешь. Это я с гитарой наперевес в прошлый раз по холмам да лугам скакал.

— Да ладно тебе… У людей беда, а ты каких-то комаров боишься, — отмахнулся от его проблем приятель.