Мечты сбываются, или Инстинкт против логики - Юлия Шилова

— Конечно, даже не думай. О чем разговор! Нужно только разрешение Евгения Леонидовича.

— Кого? — При мысли о том, что я должна получить разрешение от мертвого человека, меня затрясло еще больше.

— Нашего начальника, — повторила Жанна.

— Но ведь он сегодня не вышел на работу. — Меня просто распирало желание сообщить о том, что он никогда больше не сможет прийти на работу. И все же я понимала, что нельзя этого делать.

— А ты позвони ему на мобильный.

— А можно?

— Ну а почему бы и нет?

— Я даже не знаю…

— Ничего необычного. У тебя же такое несчастье.

— Я боюсь. — Я округлила глаза. Мне совсем не хотелось быть первой сотрудницей «Ориона», узнавшей о смерти шефа.

— А что тут страшного-то?

— Может, лучше ты позвонишь? Скажешь, что я плохо себя чувствую и мне тяжело разговаривать.

— Ну хорошо.

Жанна принялась набирать номер мобильного шефа, а мне казалось, что сердце того и гляди выскочит из груди. Оно билось так сильно, что стало тяжело дышать.

— У него мобильный отключен, — разочарованно произнесла Жанна, но тут же нашла выход из положения: — Тогда нужно звонить заместителю.

Дозвонившись до зама, я получила разрешение на кратковременный отпуск и написала заявление. Мы с Жанной обменялись номерами мобильных телефонов.

— Это на всякий случай, — сказала подруга.

— Да я сама хотела спросить твой номер телефона.

— Ты, главное, не волнуйся. Возвращайся быстрее. Пусть бабушка выздоравливает.

— Спасибо. Ты такая добрая!

Я благодарно чмокнула Жанну в щеку, она отправилась к себе, а я домой. Выйдя на улицу, я несколько раз глубоко вдохнула свежий воздух. Голова у меня кружилась, земля мягко уходила из-под ног. Я доехала до набережной, села на лавочку и вытащила мобильник.

— Привет, — убитым голосом сказала я, услышав голос Леонида, с трудом сдерживая желание разрыдаться в трубку.

— Ну как дела у моей девочки? — Баритон Леонида звучал мягко и проникновенно. Это наводило на мысль, что сейчас он один, скорее всего, у себя в кабинете. Находится в хорошем расположении духа и готов к разговору.

— Плохо, — только и смогла ответить я.

— А почему голос такой унылый? Где былая уверенность, девочка моя? Ты же можешь настраивать себя на успех, когда захочешь.

— Что-то ничего у меня не получается.

— Сейчас не получается — значит, потом получится, — Леонид пребывал в прекрасном настроении и был полон радужных надежд.

— Промышленный шпионаж не по мне. Плохая из меня шпионка.

— Не говори ерунды. Ты самая замечательная шпионка на свете. Так какие вести с полей?

— Плохие вести. Шеф не вышел сегодня на работу и отключил свой мобильный.

— Мало ли! Я тоже так часто делаю.

— Послушай, Леонид, а если возникнет форс-мажор, что тогда?

— Какой еще форс-мажор? — не понял он.

— Да любой. В жизни всякое бывает. Может, шеф завтра на улицу выйдет, и его машина собьет, а может, у него сердце откажет.

— Да черта с два, — рассмеялся Леонид.

— Почему ты так считаешь?

— Знаешь, сколько машин потребуется, чтобы сбить этого борова? А сердце у него дай бог каждому.

— Откуда ты знаешь, какое у него сердце?

— Да он скорее наш «Каскад» в могилу вгонит, чем у него сердце откажет.

Поняв, что с Леонидом бесполезно разговаривать на эту тему, я решила прояснить другой вопрос:

— Леня, а у кого есть еще ключи от квартиры твоего брата?

— Да вроде ни у кого.

— А если хорошенько подумать? Что, был всего один комплект?

— У меня дома еще один лежит. После смерти брата я не менял замки. Но исключить, что он кому-нибудь еще при жизни давал ключи, нельзя. Из квартиры, правда, никогда ничего не пропадало.

— А почему ты не поменяешь замки?

— Малыш, мне просто некогда этим заниматься. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Кто-то бывает в квартире, — задумчиво произнесла я.

— Что-то пропало?

— Нет.

— Тогда почему ты так решила?

— Я вижу это по вещам. Я кладу их в одном порядке, а когда прихожу с работы, они уже по-другому лежат.

— Может, там завелся милый и добрый барабашка? — рассмеялся Леонид.

— Может быть, только этот барабашка злой и нахальный шантажист.

— Вика, произошло что-то серьезное?

— Нет, — уклонилась я от ответа. — Я просто хотела узнать, как погиб твой брат.

— Мой сводный брат, — поспешил поправить Леонид.

— Да какая разница, сводный или нет, вы же росли вместе.

— Росли вместе, а когда выросли, общались нечасто. Он был очень замкнутый человек. Уехал в Петербург, организовал свой бизнес, купил квартиру и почти не наведывался в Москву.

— А погиб-то он как? В автокатастрофе?

— Нет. Почему ты так решила?

— Не знаю. Просто сейчас тьма людей погибает в автокатастрофах.

— Его отравили.

— Кто?

— Это до сих пор неизвестно. — Голос Леонида стал печален. — Понимаешь, в последнее время он совсем от меня отдалился. У него были проблемы с бизнесом. Он стал прикладываться к бутылке. Временами надолго пропадал. В очередной раз я приехал в Петербург, открыл дверь своим ключом и увидел мертвого брата, лежащего на кухне. На столе — бутылка водки, закуска и несколько рюмок. Он умер три дня назад и все это время лежал на полу в квартире. Завели уголовное дело. Опросили его знакомых и никого не нашли. Сначала сказали, что водка была суррогатная, но дело в том, что мой брат не бедствовал, ты видишь это по обстановке в квартире. Он не стал бы пить водку, купленную по дешевке. Он мог позволить себе покупать дорогие напитки.

— Но ведь паленую водку можно купить и в дорогом супермаркете.

— В его организме нашли сильный яд, в результате чего и произошла остановка сердца. Кто-то подсыпал отраву прямо в рюмку с водкой.

— А кто? Собутыльников-то нашли?

— Нашли. Их было двое.

— Оно и понятно. Брат был третьим.

— Так вот, собутыльников нашли, только от этого никому легче не стало. В оставшихся рюмках не было следов яда.

— Значит, они остались живы?

— Естественно. Пили-гуляли, потом отправились домой. А брат хлопнул еще рюмку и умер. Прямо мистика какая-то.

— Значит, «глухарь»?

— Да. Свалили все на паленую водку и сдали дело в архив. Типичный случай. Брат общался с ограниченным кругом людей, но они не вызывали подозрения. Я не знаю, была ли у него постоянная девушка? Соседи видели, что к брату изредка приходили гостьи, но все они были разные.

— В квартире брата что-нибудь пропало?

— Самое интересное, что следствие даже не рассматривало версию ограбления. Я не знаю, может, у брата и были какие-то ценности, о которых мне не было известно, но и знакомые, и родные в один голос уверяли, что из квартиры ничего не исчезло.