The Elder Scrolls. Адский город - Грегори Киз

— Да. Или их противопоставление.

— Так вот, с «метагастрологиком» в первом блюде будет сохраняться обычное сочетание, но, поскольку он останется на языке, то вкусы последующих блюд начнут изменяться. Сладости покажутся солеными, горькое — эфирным и тому подобное. И все это будет меняться произрольно, ни одно сочетание не повторится.

Слир смотрела на нее долго, потом ее лицо озарилось радостью понимания.

— И ты сможешь это сделать?

— Да.

— Нужно все очень тщательно продумать. Сочетания могут быть любыми, но они должны оставаться приятными для языка, какое бы изменение вкусов ни произошло.

— Да, — согласилась девушка. — Потребуется определенный опыт и мастерство повара.

— Хорошо. — Слир вздохнула, но уже без прежней обреченности. — По крайней мере, готовить такую пищу будет не скучно.

Аннаиг честно пыталась не глядеть в спину уходящей женщине, но не удержалась и украдкой бросила косой взгляд, когда та оказалась уже далеко. После, вознеся краткую молитву с благодарностью всем богам, она осторожно открыла бутылку и принюхалась.

— Тоже не то, Люк! Продолжай искать! Но я попрошу не приносить их сразу ко мне. Сейчас я буду очень занята работой. Пока прячь находки в своем сундуке.

— Люк понял. Люк сделает!

— Хорошо, но вначале разыщи повара и скажи ей, что мне нужно оживить эту змею.

— Люк сделает! — Хоб убежал, но очень скоро вернулся вместе с хобом Куиджн, который волок недлинный гладкий жезл.

Девушка положила змею на стол, прижала к ее шее острый секач и коснулась чешуи жезлом.

Как только гадюка резко шевельнулась, возвращаясь к жизни, Аннаиг налегла всем телом на секач, начисто отделив голову от шеи. Тело змеи, извиваясь и дергаясь, отлетело в сторону, чем вызвало возбуждениеи крики хобов, а голову девушка подхватила двумя пальцами и тщательно перелила весь яд в стеклянный пузырек.

Увлеченная дальнейшей работой, она не заметила, как прошло несколько часов. Только почувствовав затылком чей-то пристальный взгляд, Аннаиг отвлеклась, обернулась и увидела внимательно наблюдающую за ней Куиджн.

— Повар?

— Почему твой хоб обыскивает все сундуки? Все, что там лежит, мне известно.

— Вам, но не мне, — спокойно ответила Аннаиг. — Если я должна угодить лорду Джолу, то позвольте мне тоже узнать, что же хранится в наших сундуках и комодах.

Лицо Куиджн не дрогнуло, но она с интересом посмотрела на снадобье, которое готовила Аннаиг.

— Я не совсем понимаю, что ты делаешь.

— Это пищевая добавка.

— Объясни.

Девушке пришлось во второй раз повторить, какими свойствами предположительно обладал «метагастрологик». Куиджн слушала, склонив голову к плечу.

— Другими словами, ты занимаешься готовкой, — сказала она наконец. — Тогда как я поручила тебе описание составляющих.

— Да, повар.

— Значит, ты работаешь по собственному желанию, а не выполняешь мои поручения?

— Да, повар. Но Слир очень волнуется.

— Слир? Выходит, Слир поручила тебе готовить снадобье?

— Нет, повар. Я сама… Это моя идея. Вчера вечером мы потерпели неудачу. Я не хотела, чтобы это повторилось.

— Нет, конечно же нет… — рассеянно пробормотала Куиджн. Судя по пустому взгляду, ее мысли были уже далеко-далеко. — Продолжай. Только знай, если лорду снова не понравится ваша работа, я убью Слир, а тебе отрублю одну ногу. Согласна?

— Это ваше право, повар.

— Я не шучу. Не думай, что это шутка.

— Я не думаю, что это шутка, повар.

Приготовленную еду унесли наверх, и Слир медленно побрела прочь. На ее лице явственно отражался страх. Аннаиг тоже ушла, улучив мгновение, чтобы посмотреть на медальон, но он оставался темным. Тогда девушка отправилась в свою комнатушку отдохнуть.

Но вскорости к ней вбежала Слир.

— Поднимайся! — закричала она с порога. — Пойдем со мной.

Аннаиг торопливо шла за поваром по извилистым коридорам, через кладовые и помещения, похожие на винные подвалы — их заполняли тысячи бутылок с разноцветными жидкостями.

— Сюда! — Слир указала на отверстие в стене, лишь отдаленно напоминающее дверь.

С трудом протиснувшись в узкий проход, девушка попала в маленькую рукотворную пещеру. Сверху, через узкую шахту, устремленную к поверхности, проникал свет.

Данмер вручила ей бутылку и корзину, от которой шел приятный запах съестного.

— Ему понравилось! — сказала она прерывающимся голосом. — Он даже послал одного из слуг, чтобы поблагодарить меня. — Слир потупилась. — То есть нас.

— Хорошие новости!

— Их нужно отпраздновать! Попробуй вино. Напиток понравился Аннаиг с первого глотка — это было сухое вино с легким анисовым ароматом. А в корзине лежали рулеты с начинкой из мяса — ну или чего-то на него похожего.

— Что это? — спросила девушка, указывая на рулет, который только что надкусила.

— Орхидейная креветка. Они живут в Клоаке Сущности.

— Вкус восхитительный!

— Мы готовили их для слуг лорда Приксона к вечерней трапезе. Но я оставила немного и для нас.

— Спасибо!

— Да-да… Поешь. Выпей чуть-чуть…

— Что слышно от Куиджн?

— Она пока молчит. Но наш успех способствует и ее возвышению тоже. Лорд Джол уже задумывался — не обратиться ли к другой кухне? А когда лорд отказывается от услуг какой-то кухни, главного повара обычно меняют. Мы одержали маленькую победу, а значит, Куиджн увидит нас в другом свете. Возможно, мы получим некоторые привилегии.

— Какие?

— Ну… Как я могу предположить, доступ к самому лучшему сырью, меньше слежки. Или, например, за нами не будут наблюдать ночью.

Аннаиг почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

— Ах, Слир…

— Не льсти себе, — усмехнулась серокожая. — Я лишь подумала, возможно, тебе понравится приходить сюда чаще. Смотреть на небо. И не спать в шумной вонючей общей пещере. Я люблю здесь бывать, сидеть в одиночестве. Вряд ли кто-нибудь знает о моей привычке. Только я не смею это делать слишком часто.

— Тогда хорошо, — улыбнулась Аннаиг. — Это меня устраивает.

После первой бутылки вина Слир стала говорить свободнее.

— Я кое-что слыхала о твоем друге, — доверительно произнесла она.

Девушка поперхнулась и закашлялась.

— Правда? О Глазе? С ним все хорошо?

— Он в Клоаке Сущности.

— Что? — охрипшим голосом шепнула Аннаиг. Дурное известие поразило ее словно молния.

Но Слир широко улыбнулась.

— Нет, ты не о том подумала. Он не умер — он работает в Клоаке Сущности. Парень, который принес креветки, рассказывал о нем. Ты знала, что он может дышать под водой? Все работники Клоаки Сущности и Выгребных Ям только о нем и говорят.

— Конечно, я знала. Все аргониане могут дышать мод водой. А он — аргонианин.

— Опять ты используешь непонятные и бессмысленные слова. Там, внизу, все похожи на него?

Аннаиг вспомнила резню в Лилмоте.

— Да, я думаю… — удрученно сказала она.

— О! Это любопытно и занятно!

— Никогда не смей… — яростно начала девушка, но вовремя себя одернула. Ей нужно следить за словами. Одно неосторожное высказывание, и ее замыслы будут раскрыты. А мыслей о том, чтобы остановить Умбриэль, ей здесь не простят.

Слир спокойно ждала.

— Ты когда-нибудь бывала выше? — неожиданно для себя спросила Аннаиг.

— Во дворцах? Нет. Но я мечтаю туда попасть. — Данмер нахмурилась. — Что это? — Она указала пальцем вверх, на малюсенький кусочек ночного неба, открывающийся их взорам.

Девушка вздохнула.

— Это звезды. Ты никогда раньше не видела звезды?

— Нет. А что это?

— Все зависит от того, кого ты спросишь или какую книгу прочитаешь. Некоторые утверждают, что это крошечные отверстия в мире Мундуса, а тот свет, что мы видим, не что иное, как внешний эфир. Другие полагают, что это части Магнуса, создавшего наш мир.

— Они красивые.

— Да. Это верно…

Потом они ели, пили вино, беседовали о том о сем. Впервые с того момента, как попала на Умбриэль, Аннаиг снова почувствовала себя обычным человеком. Когда Слир, устав после трудного дня, свернулась на подстилке, с головой накрывшись одеялом, девушка снова открыла медальон. Ничего…

Это могло означать только одно — Щебетун больше не с Аттребусом.

Больше часа она ждала, надеясь, что принц все-таки ответит, но, так и не дождавшись, забылась в тревожном сне.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лежавшие на траве трупы показались Колину похожими на сломанные куклы, разбросанные капризным ребенком. Он не мог никого из погибших представить живым, дышащим, говорящим, смеющимся, даже не мог посочувствовать тем, кто умер самой худшей смертью, — некоторые тела обуглились до неузнаваемости. Наверное, ему полагалось расстроиться или испугаться, но не получалось.