Эпоха мёртвых. Прорыв - Андрей Круз

— Ладно, давай поглядим, — согласился Василий.

Подкатили остальные машины, встали рядом.

— Маша, давай со снайперкой к нам, будешь прикрывать — тут по карте скоро лес должен кончиться. С Лёхой в паре пойдёте. Мы с Кэмелом вперёд, в случае, если на развилке кто-то есть, выводим вас на позицию.

— Поняла, — кивнула наша рыжая снайперша.

Мы с Васькой закинули по «Мухе» за спину, в качестве крайнего средства, на случай, если сразу моторизованного врага встретим. Сошли с дороги в кустарник вокруг, встали уступом, страхуя друг друга, и пошли, стараясь не шуметь и не выходить на открытое пространство. Пройдя метров пятьсот, услышали пистолетный выстрел. Затем ещё один и ещё. И — голоса. Это не перестрелка, больше похоже, что кто-то по мишени стреляет.

— Есть радиообмен, — доложила Ксения, дежурившая по связи.

— Что говорят?

— Радиоперекличка. Пост номер три доложил базе, что у них все тихо.

— Понял.

Не зря пошли пешими, у развилки точно кто-то есть. Опасливо сошли чуть глубже в лес, двинулись вперёд, страхуя друг друга, «гусеницей», хоронясь за кустами и стволами, не выходя из тени. И вскоре увидели в просвете деревьев людей, чётко услышали голоса.

Укрылись, присели за стволом завалившегося дерева, обросшим по кругу кустарником. Я глянул в бинокль, убедившись предварительно, что бликов не будет. Пространство перед нами прыжком приблизилось к глазам, ветки близлежащего кустарника расплылись.

Метрах в пятидесяти от нас лес заканчивался, дальше начиналось поле. Оттуда к лесу шёл просёлок, смыкавшийся с нашей дорогой, которая в этом месте огибала чуть выходящий в поле лесной «язык». На самом перекрёстке стояли две машины. Армейский «Урал» и старенький, но вполне боевого вида «бардак», то есть БРДМ-2, разведывательная машина, вооружённая точно так же, как и бэтээр. Что, в свою очередь, означало наличие могучего пулемёта КПВТ калибром четырнадцать с половиной миллиметров, пули которого могут прошибать стволы деревьев навылет пачками. Особенно тот ствол, за которым мы схоронились.

Впрочем, когда я присмотрелся внимательней, то обнаружил, что «бардак» — не самое худшее. Рассмотреть самое худшее помешал брезент, которым было накрыто нечто в кузове «Урала». И это «нечто» здорово напоминало «зушку», то есть ЗУ-23, спаренную зенитную установку калибром двадцать три миллиметра. Безнадёжно устаревшая как зенитное средство, она вместе с тем была чертовски эффективна как средство ведения огня по наземным малоподвижным или удалённым целям. Дальность эффективного огня ограничена лишь кривизной земной поверхности. Сейчас за «зушкой» никого нет, да и «бардак» без экипажа, похоже. Все дышат воздухом и вообще расслабляются на природе.

Возле этих двух машин собралось около десятка человек, пожалуй, больше даже. Одеты разномастно, однако с преобладанием камуфляжа и чёрного цвета. Стоят здесь, судя по всему, давно, никуда не собираются, скорее даже не стоят, а сидят на травке, расстелив большой брезент, прямо как на пикнике. И попутно развлекают себя стрельбой из пистолетов по висящему на дереве зомби. Таких там двое висит, у одного голова прострелена, а вот второй дёргается. Сказать точно, повесили ли это кого-то, а потом они обратились, или наоборот, уже невозможно.

Повнимательней присмотревшись к машинам, заметил нечто очень интересное. На дверях грузовика и на борту «бардака» свежей краской по трафарету выведена пятиконечная звезда из пересекающихся линий, заключённая в круг. Пентаграмма.

Интересно. Да и сами люди рядом с машинами одеты… скажем так, с уклоном в постапокалиптическую киношную стилистику, с налётом сатанизма. «Косухи», проклёпанные браслеты, лысые головы, волосатые головы, даже ошейники… полный набор, короче.

Все довольно молодые, кроме дядечки в толстых очках, смахивающего на маньяка Чикатило. Но главный не он, судя по всему, за главную там девица. Даже женщина, чуть за тридцать. Камуфляжные штаны натовской расцветки, берцы, убитая «косуха» сверху с такой же, как и на машинах, звездой на спине. Майки нет, только чёрный кружевной лифчик, на плоском, не по-женски мускулистом животе длинный ножевой шрам. Ещё шрам на узком сухом лице, не лишённом, впрочем, некой приятности черт. Волосы крашены в чёрный цвет, с белыми прядями, за спиной, стволом вниз, висит на ремне автомат.

Впрочем, там у всех автоматы, лишь у одного крупного парня в городском сером камуфляже и чёрной бандане — РПК. Оружие явно из НЗ, такое же, какое военные на заправке возле Солнечногорска раздавали — ни разу не стрелянное, без царапинки. «Зушка» тоже выглядит совсем новой, да и «бардак» аж блестит. Точно, это с каких-то складов длительного хранения, сумели как-то добраться, обормоты. Как умудрились — кстати, по внешнему виду ни за что не скажешь, что их на пушечный выстрел к таким местам кто-то подпустить может.

Теперь вопрос: что делать? Напасть можно, можем даже из двух «Мух» их технику сейчас рвануть, не промахнёмся. Зато ввяжемся в бой, их там десятка полтора, чем закончится? Неизвестно. Дистанция боя в лесу маленькая, со снайперской дистанции атаковать не получится, как давеча на мосту. Как говорится, нонеча — это вам не давеча.

А всё это означает, что даже без техники преимущество будет у противника. И будут у нас тогда потери, а потерь нам хочется избегать. Что ещё мы имеем с гуся? Имеем то, что мимо них мы никак не проедем, дорога одна. И самое главное — у нас нет доказательств их агрессивности, сатанинские символы ни о чём не говорят, если уж быть до конца честным. Может, у них страсть к эпатажной символике.

— Маша, Лёха, занимайте позиции, страховать будете, — скомандовал я.

— Принял, — сказал Лёха. Маша просто кивнула.

— Идите слева от дороги, далеко не отходите. Там разберётесь, где сесть, цели тоже увидите. Просто страхуйте.

В любом случае снайперов мы разместить сможем. Хоть и не идеальная позиция, но левее нас метрах в ста пятидесяти от потенциального противника сядут. Они ушли, а мы ждали, продолжая наблюдать. В общем-то там ничего не происходило, даже по трепыхающемуся зомби стрелять перестали. Сидят, курят, болтают лениво, по сторонам почти не смотрят.

Снайперы доложились. Я достал из сумки «монку», заложил её в грузовой подсумок для всякого всего и подвесил его себе на грудь. Ввернул электродетонатор, провода от него запихал себе под парку. Совсем другой кусок провода подсоединил к подрывной машинке, пропустив их через рукав, машинку взял в руку. Нажал на кнопку, хрустнувшую в руке. Сердце непроизвольно замерло, хотя от такого обращения с неподсоединённой машинкой ничего случиться, естественно, не могло. Но если со стороны смотреть, то чисто шахид палестинский. Кэмел глянул на меня, затем вытащил из рюкзака вторую «монку» и повторил всю процедуру. Подмигнул мне. Теперь можно и договариваться.

— Как наблюдаете? — запросил я снайперов.

— Терпимо, — послышался голос Лёхи в наушнике. — Но если война пойдёт, то они нас отсюда в момент сшибут, даже из автоматов.

— Это понятно. Попытаемся без войны, — вздохнул я. — Пошли, друг Вася, пообщаемся с людьми.

Мы быстро переместились к дороге, откинули очки и маски, отошли друг от друга на несколько шагов, чтобы под одну очередь не попасть, и неторопливо направились в сторону стоящих на опушке машин. По мере приближения мы почувствовали запах палёной тряпки. То, что курили там траву, видно было и в бинокль, а теперь убедились окончательно. Как бы они не перекурили, чтобы нам всё же за пределы человеческой логики во время общения не выбиваться.

Нас заметили не сразу, все были увлечены разговором, да и серо-зелёные «горки» сливались с окружающим пейзажем.

Когда мы подошли метров уже на тридцать, я помахал рукой, и уже это движение привлекло внимание. Компания на дороге замолчала и раздалась в стороны, образуя полукруг. Двое отбежали к «зушке», но подниматься в кузов грузовика не стали. Вперёд выступила девица в лифчике, а с ней «Чикатило», вставший чуть сзади и левее её. Комиссар, что ли?

— Мир вам, — поприветствовал я девицу.

Автомат миролюбиво висел у меня за плечом, стволом вниз, руки сложены на груди, зажатая подрывная машинка в глаза не бросается. Кэмел встал правее и сзади, оружие в таком же положении.

— И вам мир, — ответила девица.

Голос хриплый, но приятный. Глаза спокойные, скорее даже безмятежные. Такие у людей под сильным кайфом бывают, прямо в астрал поглядывают. «Чикатило» смотрит в упор, глаза неправдоподобно увеличены за очень толстыми, как дно пивной кружки, стеклами очков. Как он-то сюда затесался? Остальные девице соответствуют, но этот…

— Вы откуда взялись и что хотите? — так же безмятежно спросила девица.

— Мы мимо едем, — улыбнулся я.

— И что?

— Зашли поздороваться, убедиться, что дальше проедем.