Драконья Кровь. Легенда Первая - Евгения Бойко

Как только я свернула за угол, стены дрогнули от раздавшегося взрыва. Я упала на пол, слыша, как рушатся камни, закрывая проход к лаборатории. Вопреки инстинктам, я не бросилась бежать, а осталась лежать, закрыв голову руками.

Странно, но дальнейших разрушений не последовало. Пожалуй, пора отсюда выбираться…

Я поднялась на ноги и, услышав шум, повернулась к расположенной напротив заваленного прохода двери. Оттуда выглядывала клыкастая морда демона, с горящими желтыми глазами. Будь у меня меч, я сдала бессмысленную попытку замахнуться им, но он благополучно остался в заваленном проходе, потому я бросилась бежать к выходу.

Надо отдать должное Вариану, бегал он быстро. Но демон все равно настигал.

Прощаться с белым светом не хотелось, и резко затормозив, я набрала в горсть лежащего на полу песка и сыпанула его в глаза демона. Он взвыл и начал трясти рогатой головой.

Я хотела продолжить побег, но тут ближайшая дверь распахнулась и появившаяся оттуда рука схватила меня за воротник и втянула в комнату.

Глава 10

Прощайте крылатые боги,

Ваших глаз нам вовек не видать,

Мы предали себя по неволе,

Нам за это вечность страдать.

Никогда за последние… да что там говорить, последние лет двести, он не чувствовал себя так хорошо. Встречный ветер развевал алые пряди волос, иногда бросая их в лицо. Запряженная голубоглазыми лайками, упряжка быстро двигалась к поселку, который примостился почти на самом берегу острова.

Впрочем, нет. Только чужаки могу называть Арахант островом — это материк. Пусть небольшой, но самобытный, со своими тайнами, обычаями, флорой и фауной, Арахант был единственным, что он на самом деле любил. Единственным, с его суровым климатом и фиолетовыми молниями, и бездонным небесами с ярким диском зимнего солнца. Единственным, с его буйными порой ветрами, качающими корабли с синими парусами в гавани.

Он ни капли не лицемерил, когда признавался в этой любви к острову. Арахант был единственным кому он мог доверить свои тайны. Ему, да еще круглой, бледной красавице луне… Они никогда его не предавали, никогда ничего от него не требовали…

Его имя — Вариан, что в переводе значит «Ветер» как нельзя больше ему подходило. Свободный, неприрученный, порой ласковый как касание руки, порой жестокий и безжалостный как шторм в темном море… Он никогда не любил свою семью — равнодушного ко всему отца, вечно погруженного в государственные дела, и требовательную мать, суровую, мечтающую с его помощью покорить и подстроить под себя Дакар.

Сначала он не задумывался о власти, но потом понял что единственный выход — править самому. Все же у него было больше от отца, чем он думал. И от матери тоже. То, что было способом обрести желанную свободу, скоро пришлось ему по вкусу, хотя и требовало ответственности: за свой народ, свой остров, покой этих покрытых снегом земель…

Как неожиданно ворвалась в его жизнь эта своенравная девушка с бушующим на голове пожаром! Она резко контрастировала со знакомыми ему придворными дамами — томными, страстными, готовыми на все ради своих целей. Вот кажется ей совершенно все равно, что о ней думают, и как относятся, а в следующий миг она то тает от его ласки, то дерзко отвечает на шутку. Сумасбродка, авантюристка и шутница. Из таких девушек как она, получаются либо великие куртизанки, либо примерные жены.

Действительно, ей не нужно ни магии, ни меча, чтобы заставить мужчину подчиниться. Пока она не понимает, какой силой наделила ее природа… и это хорошо. Не хватало еще потерять голову, тем самым, нарушив клятву, данную богине Света. Очень дано, еще до того как он стал Властелином.

Тогда он поклялся, что никогда и никого не полюбит. Как же глуп он был.

Но с другой стороны, зачем любить человека или эльфа, или демона? Все они независимо от расы изменчивы и непостоянны — сегодня девушка клянется в любви тебе, завтра кому-то другому. Бросает пламенные взгляды и томно вздыхает. А потом смеет обвинять Тебя в непостоянстве.

Какая глупость.

Страсть — вот что на самом деле люди принимают за любовь. В той или иной степени влечение соединяет мужчин и женщин. Желание обладать красивой вещью, хвастать своими приобретениями.

Вариан тряхнул головой, отгоняя непрошенные размышления на больную для него тему.

Фи! Любовь….

Какая там может быть любовь, когда у него дел по самое горло? И эта непоседливая девчонка их только добавляет. Наверняка пока он позволяет себе расслабиться, она уже влипла в какую-нибудь неприятность. Ну почему, почему Северные Боги, она не может вести себя как все? Выбирать наряды, гулять по парку и посещать балы (желательно в другом королевстве)?

Да. Как непредусмотрительно с его стороны, было отпустить ее отца в родовое имение. А может, и ее туда отправить? От греха подальше?

Вариан пожал плечами, так и не прейдя к окончательному выводу. Остановил упряжку, и поправил рыжий лисий воротник.

Дом встретил его пряным теплом, запахом печенья и объятиями сестры. Лесана была полной противоположностью Рины — очень высокая для своих пятнадцати лет, с темно-каштановыми волосами и светлыми синими глазами. Даже кожа была чуть смуглой, нежно — золотистой, еще храня полученный на материке загар.

Вся подвижная, как натянутая струна, как стрела готовая сорваться с тетивы лука. Быстрые, резкие движения разительно отличались от кошачьей грации сестры.

«Красавица» — подумал Вариан, — такие всегда пользовались спросом среди дворян. Настоящее украшение дома — классические черты, безупречные манеры и приятная предсказуемость. Но эти милые создания с такой же легкостью заводили любовников и участвовали в заговорах…».

Ну вот, в каждой, даже самой лучшей девушке, он выискивает недостаток. Это уже паранойя.

А Лесана Реджина, безусловно, хороша. Может сосватать ее министру внешней политики, когда подрастет? Красивая будет пара — он светловолосый, с темными глазами, и она — темноволосая со светлыми. Ночь и день.

И министр, возможно, перестанет требовать надбавку к жалованию…

Властелин улыбнулся своим мыслям. Все в талантах устраивать выгодные браки, ему не откажешь. Так же, как и убивать. В этих направлениях ему не было равных.

Когда Лесана весело напевая, выбежала к подругам, Вариан остался один на один с Риной — матерью Риндевей. Ее всезнающие глаза не отрывались от его глаз.

— Приветствую вас, Ваше Величество. — Женщина, несомненно, похожая чертами лица на его Рину (он и сам не заметил когда это Рина, стала «его») присела в грациозном реверансе.