Охота на лис - Майнет Уолтерс

— Отсюда, наверное, возникла и потребность отыскать меня, — произнесла Нэнси без всякой враждебности. — Я должна была стать еще одним рычагом.

— В этом не было никакой циничной рассудочности, — извиняющимся тоном ответил Марк. — Они просто пытались найти «следующее поколение». И Лео, и Элизабет бездетны… и вы остаетесь единственным генетическим звеном, которое связывает их с будущим.

Нэнси повернулась и взглянула на него.

— Признаться, до вашего появления никогда не задумывалась о своих генах. — Она едва заметно улыбнулась. — А теперь начала их бояться. А вообще-то Локайер-Фоксы думают о ком-нибудь еще, кроме самих себя? Неужели эгоизм и алчность — единственное наследие, полученное мной от их семейства?

Марк вспомнил о пленках, лежащих в библиотеке. Что бы она подумала, если бы услышала их?

— Вам следует побеседовать с Джеймсом, — посоветовал он. — Я всего лишь жалкий поверенный, следующий определенным инструкциям, хотя со своей стороны никогда бы не охарактеризовал ваших деда с бабушкой как эгоистов. Я полагаю, Джеймс совершил большую ошибку, написав вам. И я высказал ему свое мнение. Но, отправляя вам свои письма, полковник пребывал в глубочайшей депрессии. Конечно, подобное объяснение вовсе не извиняет его, зато может пролить некоторый свет на причину путаницы в его мыслях.

Какое-то мгновение Нэнси выдерживала его взгляд.

— Кроме того, в басне содержался намек на то, что Лео убьет и его, если он отдаст кому-нибудь хотя бы часть их денег. А это правда?

— Не знаю, — честно признался Марк. — Я прочел чертово письмо в первый раз вчера и не имею ни малейшего представления относительно того, что он хотел им сказать. В данный моменте Джеймсом очень тяжело разговаривать, как вы, наверное, сами понимаете, так что я не могу ручаться относительно того, какие выводы и на каком основании он делает.

Нэнси ответила не сразу, некоторое время она пыталась тщательно обдумать свои слова и, возможно, была не совсем уверена в том, что подобные мысли стоит высказывать вслух.

— Ну, предположим чисто гипотетически, — наконец пробормотала она, — что Джеймс написал в точности, что думал: Лео убил свою мать за то, что она лишила его наследства, и угрожал отцу такой же участью, если тот осмелится отдать деньги на сторону. Почему Джеймс в таком случае в промежуток между отсылкой первого и второго писем все-таки решил не ввязывать меня в запутанные семейные дела? Что изменилось в период между октябрем и ноябрем?

— Вы очень ясно объяснили в ответном письме, что вам не нужны его деньги и что вы не собираетесь конфликтовать с Лео из-за них. Вполне вероятно, что Джеймс очень серьезно отнесся к вашим словам.

— Но не в этом же суть…

Марк удивленно взглянул на нее:

— А в чем?

Нэнси пожала плечами:

— Если его сын так опасен, как становится ясно из басни Джеймса, почему полковник с самого начала не беспокоился за меня, ведь он вовлекал меня в крайне рискованное дело? Он отправил вас ко мне через несколько месяцев после смерти Алисы. Когда полковник писал мне первое письмо, он считал, что Лео имеет какое-то отношение к ее смерти, но ведь подобные соображения не остановили его.

Марк упорно старался шаг за шагом следить за ее логикой.

— Ваше умозаключение еще раз подтверждает мой вывод: вы вычитали из письма слишком много того, чего в нем нет. Если бы Джеймс считал, что подвергает вас опасности, он не отправил бы меня искать вас… И если бы у меня были хоть какие-то сомнения, я бы сам не стал заниматься вашими поисками.

Нэнси снова пожала плечами:

— И все равно, откуда столь резкий разворот в его втором письме и бесчисленные заверения в том, что он гарантирует мою полную непричастность и анонимность? Я ожидала ответа с «игрой на повышение», с попытками убедить меня, что я неправильно поняла его намерения. А вместо такого вполне логичного продолжения какие-то путаные извинения за первое письмо и за решение написать мне в принципе. — По озадаченному виду Марка Нэнси поняла, что не очень ясно объяснила свою точку зрения. — У меня сложилось впечатление, что кто-то хорошенько вправил ему мозги между теми двумя письмами, — сказала она, — и я пришла к выводу, что это сделал Лео, потому что именно его Джеймс боится больше всего.

Нэнси бросила на Марка изучающий взгляд.

— Давайте обменяемся кое-какой информацией, — резко предложила она, направляясь к скамье с видом на всю долину. — Характеристика, данная Джеймсом Лео, соответствует истине?

— В высшей степени, — ответил Марк, следуя за ней. — Он производит впечатление весьма приятного человека до тех пор, пока вы не перейдете ему дорожку… Тогда он становится откровенным подонком.

— А вы переходили ему дорогу?

— Два года назад Джеймс и Алиса стали моими клиентами.

— И что тут дурного? — спросила Нэнси, обходя вокруг скамейки и глядя на пропитавшиеся водой дощечки.

— До моего появления делами семьи управлял ближайший друг Лео.

— Интересно. — Она кивнула в сторону скамейки. — Вы не согласитесь одолжить мне край куртки, чтобы я не промочила себе зад?

— Конечно, конечно. — Марк начал расстегивать металлические кнопки. — С удовольствием.

Глаза Нэнси шаловливо сверкнули.

— Вы всегда так любезны, или только внучки ваших клиентов могут рассчитывать на особое обхождение?

Движением плеч Марк сбросил куртку и разложил ее на скамейке подобно сэру Уолтеру Рейли, накрывающему лужу перед королевой Елизаветой.

— Внучки моих клиентов могут рассчитывать на особое обхождение, капитан Смит. Ведь никогда не знаешь наверняка, когда и при каких обстоятельствах… они тоже могут стать моими клиентами, будучи переданными мне как бы по наследству.

— Ну, сейчас вы явно столкнулись с бесперспективным случаем, — предупредила Нэнси, — так как беседуете с той самой внучкой, которая никому и никогда по наследству передана не будет. Так что ваш широкий жест несколько излишен. Мне требуется только небольшой краешек, на который я могла бы присесть, поэтому вам не было никакого смысла снимать куртку.

Марк опустился на самую середину скамьи.

— Вы меня до смерти перепугали, — шутливо произнес он и вытянул ноги перед собой. — А куда мне положить руку?

— Я не планировала такой близости, — откликнулась она, неуклюже примостившись рядом с ним на краешек скамейки.

— Подобной близости вряд ли удастся избежать, если вы сидите на мужской куртке, которая продолжает оставаться на вашем спутнике.

У него были темно-карие, почти черные глаза, в которых сейчас присутствовало насмешливое осознание значимости ситуации.

— Вам следовало бы пройти тренинг по выживанию в экстремальных условиях, — произнесла Нэнси не без сарказма. — Тогда бы вы очень скоро поняли, что в холод согреться гораздо важнее, чем беспокоиться относительно того, к чему вы прикасаетесь.

— Мы с вами не проходим тренинг по выживанию в экстремальных условиях, капитан, — вяло проговорил Марк. — Мы сидим прямо на виду у моего клиента, которому, как мне кажется, не понравилось бы, что его поверенный обнимает его внучку.

Нэнси оглянулась.

— О Боже, вы правы! — воскликнула она, вскакивая на ноги. — Он идет к нам.

Марк тоже подскочил.

— Где? О! Ха, черт возьми! Ха-ха-ха! — желчно произнес он, поняв, что обманут. — И вы, наверное, думаете, что это чертовски смешно?

— Безумно смешно, — ответила Нэнси, снова садясь на скамейку. — Итак, раньше семейные дела были в полном порядке?

Марк тоже сел, теперь подчеркнуто сохраняя определенную дистанцию.

— В общем, да, пока мой предшественник выполнял инструкции Джеймса, — ответил он. — Я заменил его, когда Джеймсу захотелось переписать инструкции, заранее не предупредив Лео.

— И как отреагировал Лео?

Марк задумчиво вглядывался в горизонт.

— Вопрос на миллион долларов, — ответил он медленно.

Нэнси с любопытством посмотрела на него.

— Я хотела сказать, как он отреагировал на вас?

— О… поил меня вином, кормил обедами до тех пор, пока не понял, что я не предам доверие его родителей, и тогда решил мне отомстить.

— Каким образом?

Марк покачал головой:

— Ничего существенного. Просто личное. При желании Лео очень… харизматичен. Многие клюют на эту удочку.

В голосе его звучала давно затаенная горечь, и Нэнси решила, что «просто личное» было для него чем-то очень важным. Она подалась вперед, упершись локтями в колени. «Многие» значит «женщины», подумала Нэнси, «эта удочка» — «обаяние Лео». В переводе фраза Марка означала «Женщины клюют на обаяние Лео»… А может быть, одна женщина? Женщина Марка?

— Чем Лео занимается? Где он живет?

Для того, кто первоначально не хотел ничего слышать о своем биологическом семействе, она неожиданно сделалась чрезмерно любопытна.