Повесть о Манко Смелом - Сергей Писарев

Опустившись на камень, Манко задумался. Постепенно он вспомнил о том, что рассказал ему в ночь приобщения Ахин.

— Это стойбище людей племени, ушедших во время Великого Голода! — прошептал Манко.

Посидев некоторое время, Манко решительно поднялся на ноги. Он заговорил, обращаясь к собаке:

— Охотник пришел в стойбище; если бы люди были живыми, охотника бы накормили… Так ведь, Айка?

Пес сидел напротив молодого охотника и умиленно смотрел ему в глаза: как и Манко, он был голоден.

— У охотника ничего нет, — продолжал Манко, — охотнику дают оружие и одежду… Так ведь, Айка?

Пес начал повизгивать — ему хотелось есть.

— Что делать охотнику, если у охотника ничего нет, а кругом все лежат? Разве оттого, что люди умерли, охотник ничего не может взять?

И Манко снова посмотрел на Айку, продолжавшего повизгивать.

— Охотник взял бы все, что нужно! — решительно заключил Манко.

Приняв такое решение, молодой охотник быстро разыскал себе по росту одежду, достал копье, лук со стрелами и огненные палочки. И затем он отправился на охоту.

Через некоторое время он сидел уже у костра, под которым в земле, обмазанная глиной, жарилась большая черная птица. Когда пришло время, Манко отодвинул огонь в сторону, вынул птицу, расколол глину и, поделившись половиной птицы с собакой, начал не спеша есть горячее мясо.

Насытившись, он сказал Айке:

— Манко находится в стойбище Бобра. Рядом должны быть стойбища других Родов племени. На Широкой Воде люди живут вдоль побережья, — здесь стойбища должны быть на реке. Духи не могли погубить всех людей. Манко должен найти людей своего племени. После этого Манко вернется на побережье Широкой Воды и расскажет сородичам обо всем, что увидел.

И, найдя хорошо сохранившийся челнок, сделанный из бересты, Манко отправился в путь.

Всю оставшуюся часть дня он плыл вместе с Айкой вниз по течению. Но, высаживаясь на берег, молодой охотник не находил свежих следов людей, — в устьях маленьких речек не было новых рыболовных заколов, а старые уже давно сгнили. Не было свежих остатков от костров, прибрежные тропы заросли травой.

Еще два дня охотник и собака продолжали плыть вниз по реке. Солнце вставало у них с правой стороны, уходя в лес с левой. Молодой охотник понимал, что, несмотря на извилины реки, они плывут все время в сторону Холодных Ветров.

Наконец Манко добрался до стойбища Рода Коршуна. И здесь он нашел лишь трупы людей. То же самое оказалось в стойбищах Ворона и Сороки.

Но Манко не пришел в отчаяние, он решил добраться до последнего стойбища племени — Рода Лебедя. Только убедившись, что и там нет живых людей, он пустится в обратный путь.

Молодой охотник плыл в челноке вниз по реке и пел о том, что в это время думал.

Песня его кончалась:

Манко стал снова охотником,

Вместе с Манко верный Айка…

Когда же вернутся оба в родное стойбище?

Постепенно река расширялась. Деревья на берегах сначала походили на пестрые праздничные одежды людей Берегового Племени, затем с деревьев облетели листья. Манко увидел, что холода приходят здесь раньше, чем на побережье Широкой Воды. В продолжение нескольких дней ветер доносил до Манко такой же запах воды, какой был в Заливе Чудовищ. Наконец Манко увидел, что вода в реке, вместо того чтобы течь вниз, поднимается вверх; к тому же она стала мутной и на вкус горькой.

Дождавшись отлива, Манко спустился до самого устья реки. Здесь на плоском берегу молодой охотник увидел полуразвалившиеся землянки стойбища Рода Лебедя, живых людей он и здесь не нашел, — плыть молодому охотнику было больше некуда.

А к ночи налетела буря с холодным дождем и мокрым снегом. Снег утром растаял, но Манко понял, что подошла зима и возвращаться ему в свое стойбище уже поздно. Молодой охотник решил остаться на побережье Горькой Воды до весны. Он нашел землянку, сохранившуюся лучше других, собрал необходимую утварь, выкопал яму для запасов мяса и занялся охотой.

Манко убивал зверей и птиц, складывал мясо в яму, собирал на болотах ягоды. На побережье он впервые увидел больших клыкастых животных, которые большую часть дня проводили на сухом месте среди камней. Одного из таких животных ему удалось убить.

Постепенно яма наполнилась мясом, а сосуды в землянке жиром и ягодами. Кроме того, Манко набрал большой запас плавника для очага.

Когда все приготовления были закончены, он поднялся на вершину большой горы, где увидел на шестах изображения Лебедя, вырезанные из дерева. Сюда люди стойбища приходили поклоняться птицам, от которых, считали они, происходил их Род.

Большая часть раскинувшегося перед глазами пространства оказалась занятой Горькой Водой. Уходивший влево плоский и низкий берег был покрыт лесом. Манко смутно догадывался, что если направиться в эту сторону, то можно будет добраться до Залива Чудовищ.

Берег, простиравшийся в правую сторону, был скалистым. Разбитые весенними льдами и бурями камни уходили под воду. Множество небольших островов, покрытых редким лесом, тянулось вдоль берега. И здесь вся вода издали показалась молодому охотнику белой, — ее покрывали громадные стаи лебедей, собравшихся перед отлетом в сторону Теплых Ветров.

— Нюхчо! — воскликнул Манко.

«Нюхчо» на языке людей Берегового Племени означало: лебеди.

С другой стороны горы все видимое пространство было покрыто лесом. «Лес доходит до самого берега Широкой Воды», — подумал молодой охотник.

Крик лебедей заставил Манко обернуться. Молодой охотник увидел, как одна стая за другой отрывалась от поверхности воды, делала большой круг над устьем реки и, пролетев над вершиной горы, направлялась в сторону Теплых Ветров.

Громадные белые птицы пролетают над неподвижно стоящим молодым охотником. Манко легко бы мог поразить их стрелами, но никогда его рука, даже если бы он умирал с голода, не поднялась бы на этих птиц. Молодой охотник видит их длинные, вытянутые шеи и маленькие черные глаза, он слышит взмахи их крепких крыльев, с шумом рассекающих холодный воздух. Сердце молодого охотника снова учащенно забилось; ему самому хотелось бы подняться вместе с лебедями, — ведь каждую осень и весну они пролетают над побережьем Широкой Воды!

— Прощай, Нюхчо… Прощай… — шептал он им вслед.

Манко сам не понимал, отчего по его щекам текли слезы. Когда птицы пролетели, в воздухе начали кружиться мелкие пушинки, медленно опускавшиеся на вершину горы. Это, знал Манко, самая верная примета наступления зимы. И когда на следующее утро он вместе с Айкой выбрался из землянки, вся окрестность была уже покрыта снегом.