Призыв мёртвых - Джеймс Барклай

— Какое бы решение ты ни принял, я его поддержу, — пообещала генералу Меган.

— Что бы я ни решил, ни один цардит не ступит ногой на мою землю. Это я обещаю.

ГЛАВА 12

859-й Божественный цикл, 18-й день от рождения генастро

Миррон чувствовала себя больной. Недуг подкрадывался к ней не один день, постепенно усиливая смутное ощущение загнивания всего, что ее окружало. Сперва она ни с кем этим не делилась и старалась не придавать значения своим ощущениям, объясняя их естественным беспокойством за сына. Однако причина коренилась в другом: Миррон поняла это с начала речного путешествия в Ческас.

Все вокруг возвещало о величии Всеведущего. Зарождение и рост новой жизни переполняли ее чувства, омывая тело и разум. Пробуждение земли предвещало начало нового, благословенного Богом цикла. Повсюду сияла слава Бога. Ранний генастро всегда радовал Миррон ощущением полноты жизни, но на сей раз у этого ощущения был отравленный привкус.

Миррон то и дело мысленно возвращалась к словам Гориана и утверждениям Харбана и всякий раз приходила к пугающим выводам. Ей очень хотелось поговорить с Осси и Арду, они бы помогли проникнуть в суть. Пока же она могла сказать одно — под пышным буйством расцветающей жизни генастро таились гниение и разложение. Смерть. С каждым взмахом весел это ощущение становилось сильнее. Она поежилась.

— Холодно?

Миррон обернулась от поручня.

— Нет, Пол, со мной все в порядке. Да и как я могу замерзнуть в такой дивный день генастро?

— Ну-ну, не морочь мне голову. Я знаю, что вид красивый. По крайней мере, на сей раз мне не пришлось силком тащить тебя на палубу, чтобы заставить им полюбоваться. Но вид у тебя такой, словно ты решаешь головоломку. Что-то не так?

Проплывавшие мимо горы, черные, серые и ослепительно белые, не радовали своей красотой. Их аура была тревожной, как, впрочем, и все, чем дышали окрестности. Пейзаж словно предостерегал, советовал не всматриваться вглубь, ибо то, что можно увидеть под покровом красоты, способно внушить страх.

— Трудно сказать. Энергетическая карта этой местности неупорядоченная, путаная. Похоже на картину какого-то заболевания, но без характерного для любой хвори серого оттенка.

— И как это ощущается?

Джеред всегда старался понять или представить себе, как воспринимают мир Восходящие. Он откровенно признавался в желании перенять их опыт. Однако сейчас был не тот случай, и спрашивал казначей отнюдь не из любопытства.

— Так, будто некая глубинная сущность непомерно разрослась и, нарушив естественные пропорции, внесла дисбаланс во все окружающее.

— Говоря проще, нечто подобное мертвецам, расхаживающим по земле.

— Прости, я… — Миррон почувствовала, что краснеет.

— Это не имеет значения, но вы все это делаете, ты знаешь.

— Что делаем?

— Нарушаете пропорции и вносите дисбаланс. Просто признай это, вот тебе мой совет.

— О, понятно. — Миррон рассмеялась и почувствовала, что напряжение отпустило ее.

Джеред обнял женщину за плечи, и она позволила себе отдаться чувству комфорта и безопасности.

— Я думала, что ты сочтешь меня сумасшедшей, — пожаловалась Миррон.

— Почему? Там, в Эсторре, Харбан говорил нам о вещах, которые, может быть, и казались безумными, но ведь твой пропавший сын не единственная причина, по которой мы здесь. Мы должны узнать, прав он или нет. И сейчас ты думаешь, что, может быть, и прав. Это не безумие, но это пугает.

— В Ческасе мы должны быть осторожны, — помолчав, промолвила Миррон. — То есть я хочу сказать, особенно осторожны.

— Буду иметь в виду, — кивнул Джеред.

— Я не знаю, с чем мы там столкнемся.

Однако к тому времени, когда они прибыли туда, Миррон узнала ответ и на этот вопрос. Она шла по безлюдным улицам Ческаса, стиснув руки на груди поверх плаща. День был холодный, но Миррон этого почти не замечала. Ветер гнал мусор по грязным камням улицы, швырял в закрытые двери и ставни. Крысы разбегались из-под ног сборщиков, обшаривавших каждый дом, лачугу или сарай. Они обнаружили кровь, свидетельства борьбы и очевидные признаки того, что городок разграбили. Но спросить, что произошло, было некого.

Дом Масок разрушили, как и все остальные святилища богов Атрески, Гестерна и Карка. Несомненно, здесь побывали цардиты, и Миррон понимала тревогу и озабоченность Джереда. Она не особо разбиралась в географии, но ей было ясно, что, если неприятель вовсю орудует в этом месте, ближние земли Конкорда не могут чувствовать себя в безопасности. Казначей открыто назвал это актом военных действий и связал с рассказами о нападениях на восточные порты, услышанными в Киррии, от которых кровь стыла в жилах.

Миррон стояла у центрального фонтана Ческаса в ожидании неизбежного. Чаша фонтана была разбита, а трубы, видимо, переломаны или забиты мусором, поскольку водой тут и не пахло. Зато мочой и калом несло так, что ей пришлось отступить на несколько шагов. Она смотрела, как сборщики Джереда и гвардейцы Восхождения обходили здание за зданием, качали головами, пожимали плечами и двигались дальше.

Ждать долго Миррон не пришлось. Джеред с Арковом подошли к ней, и ее охрана деликатно попятилась, чтобы дать им поговорить. Оба выглядели растерянными, а Арков даже слегка испуганным, что в ее представлении никак не вязалось ни с тем ни с другим.

— Все, что дали вам эти поиски, я могла сказать заранее.

— Так ты и говорила заранее, — заметил Арков. — Это ничего не меняет, провести осмотр мы все равно обязаны.

— Дела обстоят хуже, чем ты думаешь, — сказал Джеред. — Здесь нет домашнего скота. И собак, и кошек тоже нет. Насчет домашнего скота удивляться не приходится, но кошки? Ты можешь себе представить, чтобы цардиты отловили и забрали с собой всех кошек? Бессмыслица! Но факт остается фактом — их нет. Только крысы и мыши. Впечатление такое, будто Всеведущий опустил длань вниз и прибрал на небеса всех жителей с чадами, домочадцами, скотиной и домашними любимцами. Ничего подобного я в жизни не видел.

— Но кто, кроме цардитов, мог обчистить это место?

— На них это не похоже. Они никогда так не действовали, не угоняли все население. Забирали добычу, уводили пленных, но всегда оставляли тех, кто мог бы потом рассказать о них и об их требованиях. В прошлом эта тактика нередко себя оправдывала. — Арков огляделся по сторонам и снова покачал головой.

— Ну а что думаешь ты, Миррон? — Джеред потер подбородок затянутой в перчатку рукой.

— Я?

— А кто же еще? Разве не ты издалека почуяла неладное? Они что, все тут поумирали? Или разом куда-то ушли? Мои люди строят самые невероятные догадки, и их трудно в этом обвинить. По нынешним временам версия об исходе не хуже всякой другой.

Миррон чуть не рассмеялась, но вовремя спохватилась.

— Пол, тебе стоило бы повторить собственные слова и послушать, как это звучит.

— Сам знаю. Бред и бессмыслица. Просто удивительно: то, во что еще вчера невозможно было поверить, начинает казаться реальным. Но что делать, если все остальное приходится отметать, — Джеред пожевал верхнюю губу. — Не нравится мне все это. Ощущение пакостное. И если это чувствую я, Боже Всеобъемлющий, как же гадко должно быть здесь тебе.

Миррон подняла брови и задумалась.

— Нет, как раз такого ощущения нет. Кажется, будто стоишь на поле, оставленном под паром. Жизнь на нем была и вернется, но сейчас она спит. Вот в этом-то и кроется проблема.

Она жестом указала на горы Карка. Где-то там, а может быть, и дальше, за их пределами, находился ее сын. И Гориан, творящий что-то невыразимое.

— Не смей портить его, ублюдок! — вырвалось у женщины, словно Гориан стоял перед ней.

— Прости?

— Извини, — вздохнула Миррон, — я сама не заметила, как произнесла это вслух.

— Что с тобой? — спросил Джеред.

— Ничего. — Неожиданно она ощутила стеснение в груди и ком в желудке, а к глазам подступили непрошеные слезы. — Нам пора идти. Мне нужно вернуть моего сына.

Врагу предстояло атаковать вверх по склону, по льду и снегу. Они накапливали силы четыре дня, и все это время карку наблюдали за происходящим из горловины долины Канас, единственного прохода на границе Карка с Цардом, способного пропустить большую массу людей. Они не боялись. Они знали, что это произойдет. Писание, похищенное из Интен-Гор, сделало нападение неизбежным. Он вернулся, и они знали, куда Он хочет пойти и кого Ему нужно забрать.

Харбан стоял и смотрел вниз, на вражеское войско. Основные силы уже выступили маршем из расположенного к западу лагеря, хотя под темным утренним небом еще горели походные костры. Тысячи пехотинцев сгруппировались в колонны. Демонстрация сил продолжалась.

С востока явились другие — те, кто не нуждался ни в огне, ни в укрытии. Молча сидевшие или стоявшие, двигавшиеся помимо воли, но с определенной целью. Харбан знал, кто они и кто их направляет.