Утраченный символ - Дэн Браун

У Соломонов было великолепное имение в Потомаке, но большую часть времени Питер проводил в вашингтонском пентхаусе, на последнем этаже фешенебельного комплекса «Дорчестер-армс». Это здание, как и полагается домам богачей, выглядело неприступной крепостью: высокие стены, охраняемые ворота, списки гостей, подземная парковка.

Подъехав в лимузине к сторожевой будке, Малах учтиво приподнял шоферскую фуражку и церемонно, словно вез самого герцога Йоркского, объявил: «Доктор Кристофер Аваддон прибыл по приглашению мистера Питера Соломона».

Охранник открыл журнал и попросил удостоверение личности.

– Все верно, мистер Соломон ожидает доктора Аваддона. – Он нажал кнопку и открыл ворота. – Мистер Соломон живет на самом верху, в пентхаусе. Вам нужен последний лифт справа.

– Благодарю. – Малах козырнул и проехал в ворота.

На парковке он тщательно высматривал камеры наблюдения, но ни одной не заметил. Видимо, жильцы дома были не из тех, кто может обчистить чужую машину, и не из тех, кто любит лишнее внимание.

Малах припарковался в темном углу, рядом с лифтами, опустил перегородку между салоном и водительским местом и протиснулся назад. Там он снял фуражку и надел светлый парик. Разгладив пиджак и галстук, он посмотрел в зеркало – не смазался ли тональный крем. Сегодня Малах не хотел рисковать.

«Уж слишком я долго ждал».

Несколько секунд спустя он вошел в частный лифт – тот бесшумно и быстро поднялся на верхний этаж. Дверь открылась в элегантно обставленное фойе, где гостя уже поджидал хозяин дома.

– Добро пожаловать, доктор Аваддон!

Малах заглянул в знакомые серые глаза, и сердце забилось быстрее.

– Мистер Соломон, спасибо, что согласились меня принять!

– Прошу, зовите меня Питер. – Они пожали друг другу руки. Малах заметил золотой перстень… на той самой руке, что когда-то целилась в него. В голове прозвучал шепот из далекого прошлого: «Если спустишь курок, я буду преследовать тебя до конца жизни».

– Проходите, пожалуйста. – Соломон провел Малаха в уютную гостиную, из больших окон которой открывался великолепный вид на Вашингтон.

– Неужели я чувствую аромат свежезаваренного чая? – спросил Малах.

Соломон был приятно удивлен.

– Да, мои родители всегда угощали гостей чаем, а я продолжаю семейную традицию. – На столике перед камином стоял чайный сервиз. – Сахар, молоко?

– Нет, спасибо, предпочитаю черный.

И опять во взгляде Соломона отразилось приятное удивление.

– Да вы пурист! – Он разлил чай по чашкам. – Вы говорили, что хотите обсудить со мной что-то личное…

– Да, спасибо, что согласились уделить мне время.

– Мы теперь братья-масоны. Расскажите, чем я могу помочь.

– Сначала я бы хотел поблагодарить вас за оказанную честь – посвящение в тридцать третью степень. Для меня это очень важно.

– Благодарю вас, но имейте в виду, такие решения не принимаются в одиночку. Голосовал весь Верховный совет.

– Разумеется. – Малах подозревал, что Питер Соломон мог проголосовать и против него, однако среди масонов, как и везде, деньги имели первостепенное значение. Через месяц после получения тридцать второго градуса Малах сделал добровольное мультимиллионное пожертвование от имени Великой масонской ложи. Этот щедрый жест быстро поднял его на последнюю, тридцать третью ступень.

«Однако никаких тайн я не узнал».

Несмотря на вековые толки («Все явит тридцать третий градус»), Малаху не рассказали ничего, что помогло бы ему достичь цели. Но он и не ждал откровений. В кругу избранных масонов существовал еще более узкий круг… куда Малах попал бы очень не скоро, если бы вообще попал. Ну да ничего, посвящение в тридцать третью степень уже сыграло свою роль. В Храмовом зале тогда произошло нечто особенное, вознесшее Малаха над всеми остальными.

«Я больше не играю по вашим правилам».

– Вы ведь помните, – сказал Малах, отпивая чай, – что мы с вами встречались и раньше.

– Правда? – удивился Соломон. – Не припоминаю.

– Это было много лет назад.

«И на самом деле меня зовут не Кристофер Аваддон».

– Простите, наверное, годы берут свое. Где же мы встречались?

Малах в последний раз улыбнулся человеку, которого ненавидел больше всех на свете.

– Как жаль, что вы забыли!

Ловким движением Малах выхватил из кармана небольшой прибор и с силой ткнул им Соломону в грудь. Мелькнула голубая искра, прошипел электрический разряд, и с губ Питера сорвался крик боли – словно сквозь его тело прошло напряжение в миллион вольт. Он выпучил глаза и обмяк в кресле. Малах был уже на ногах и исходил слюной, точно лев над добычей.

Соломон задыхался.

В его глазах мелькнул неподдельный ужас. Интересно, многие ли видели испуганного Питера Соломона? Несколько долгих секунд Малах любовался этим зрелищем, потягивая чай. Соломон задышал ровнее и скривился, пытаясь заговорить.

– З-за что? – наконец выдавил он.

– А ты как думаешь? – вопросил Малах.

На лице Соломона отразилось искреннее недоумение.

– Хочешь… денег?

«Денег?»

Малах рассмеялся и выпил еще глоток чая.

– Я отдал масонам несколько миллионов долларов; богатство мне ни к чему.

«Я пришел за мудростью, а он предлагает богатство!»

– Тогда что… что тебе надо?

– Ты владеешь тайной. И сегодня поделишься ею со мной.

Соломон с трудом поднял подбородок и посмотрел Малаху в глаза.

– Н-не понимаю.

– Хватит врать! – Малах почти вплотную подошел к обездвиженному телу. – Я знаю, что спрятано в Вашингтоне.

Питер Соломон возмущенно сверкнул глазами.

– Не понимаю, что ты несешь!

Малах отпил чаю и поставил чашку на поднос.

– То же самое ты говорил мне десять лет назад – в тот вечер, когда погибла твоя мать.

– Ты?.. – изумленно выдохнул Соломон.

– Она бы не умерла, если бы ты дал мне то, что я просил.

Лицо финансиста исказила гримаса ужаса, узнавания и… неверия.

– Я предупреждал, – сказал Малах. – Если спустишь курок, я буду преследовать тебя до конца жизни.

– Но ты…

Малах ринулся вперед и еще раз ткнул электрошокером в Соломона. Вновь вспыхнула голубая искра, и тот совершенно обмяк.

Малах убрал шокер в карман и спокойно допил чай, затем промокнул губы льняной салфеткой с монограммой и запихал ее Соломону в рот. Взвалив неподвижную жертву на плечи, он зашагал к частному лифту, не забыв прихватить айфон и ключи со столика в коридоре.

«Сегодня ты выдашь все свои тайны, – подумал Малах. – И заодно расскажешь, почему много лет назад бросил меня умирать».

Глава 30

«ЭТАЖ SB»

С каждым торопливым шагом вниз по лестнице Роберт Лэнгдон все сильнее ощущал неумолимые тиски клаустрофобии. Неровные стены цокольного этажа, сложенные из желтого кирпича и камня, как будто сжимались вокруг Лэнгдона. Чем глубже он спускался, тем тяжелее становилось дышать – вентиляция здесь совершенно отсутствовала.

Директор СБ всю дорогу что-то печатала в блэкберри. В настороженных манерах Сато сквозила подозрительность, и вскоре у Лэнгдона возникло ответное чувство. Директор по-прежнему не объяснила, откуда ей стало известно о его приезде.

«Вопрос национальной безопасности?»

Роберт не мог понять, с чего вдруг ЦРУ заинтересовалось древним мистицизмом. Впрочем, он вообще мало что улавливал в последних событиях.

«Питер Соломон доверил мне талисман… Полоумный маньяк заманил меня в Капитолий и хочет, чтобы я открыл этим талисманом какой-то портал… возможно, расположенный в комнате SBB XIII».

Н-да, попробуй разберись.

На ходу Лэнгдон пытался прогнать из головы кошмарный образ ампутированной кисти, превращенной в Руку мистерий, и заглушить голос Питера, вторящий: «Роберт, Мистерии древности породили множество мифов… Но это еще не значит, что они сами – вымысел».

Несмотря на многолетний опыт изучения символов и истории, Лэнгдон всегда мысленно отрицал легенды о Мистериях древности и апофеозе.

Надо признать, в исторических документах содержалось немало свидетельств о некой переходящей из поколения в поколение тайной мудрости. Возникла она, по-видимому, в школах мистерий Древнего Египта и затем была скрыта, а потом вновь выплыла на поверхность в эпоху Возрождения, когда ее доверили группе выдающихся ученых из «мозгового центра» тогдашней Европы, Лондонского королевского общества, загадочно прозванного «Невидимым колледжем».

Этот тайный «колледж» быстро собрал в своих стенах величайшие умы человечества – в него входили Исаак Ньютон, Фрэнсис Бэкон и даже Бенджамин Франклин. Список других членов общества впечатляет не меньше: Эйнштейн, Хокинг, Бор и Цельсий. Все эти гении сделали огромный вклад в развитие науки, и многие убеждены, что их открытия напрямую связаны с постижением древней мудрости, хранимой Невидимым колледжем. Лэнгдон очень в этом сомневался, однако не мог отрицать, что в стенах Королевского общества творилось немало «загадочных дел».