Где же ты, любовь? - Барбара Картленд

— Я слышал, в деревне есть парень, который изобрел новый вид велосипеда.

— Как интересно! — воскликнула Сьюзан Трагрот. — Как его зовут?

— Болтис, кажется. Он племянник старого Милларда, владельца «Грин-Мен». Говорят, большой умник.

— Ой, мы обязательно должны поехать и посмотреть на его велосипед!

Велосипеды тогда только входили в моду, и Сьюзан была едва ли не единственной девушкой в округе, у которой был велосипед.

— Мы съездим туда сегодня же утром, — пообещал ей брат. — Но лучше не говорить об этом маме.

Сьюзан захохотала. Жизнь в восемнадцать лет так прекрасна! Столько всего предстоит сделать, столько радостей и удовольствий ждет тебя впереди.

Она встала из-за стола и посмотрела на ровный зеленый газон, над которым трудилось трое садовников.

— Как красиво! — сказала она вдруг.

Брат рассмеялся:

— Ради бога, Сьюзан, можно подумать, ты никогда раньше не видела этого места.

— Разве нельзя восхищаться тем, что давно знаешь? — спросила Сьюзан.

— Думаю, что можно, — ответил он. — Кстати, ты сама стала очень хорошенькой. И я обязан сказать тебе это, хотя знаю тебя уже давно.

— Спасибо, — ответила она с насмешливым поклоном.

Они поехали в деревню, сторож услужливо открыл им железные ворота, работники, попадавшиеся им навстречу, прикасались к козырькам своих картузов, чтобы поприветствовать их.

Деревня, притулившаяся в тени Котсворлд-Хиллз, состояла из нескольких черно-белых, крытых соломой домиков. Вдалеке от них высилась квадратная серая норманнская церковь. «Грин-Мен» был там единственным общественным зданием. И когда они остановились рядом со старым конюхом, знавшим их с детства, он поспешил взять у них лошадей.

— Мы приехали повидать племянника Милларда, — сказал брат.

— Вы найдете его на заднем дворе, сэр. Он работает там над каким-то хитрым изобретением.

Сьюзан прошла за братом в большой сарай позади дома. Норман Болтис был занят работой.

Это был хорошо сложенный молодой человек лет на десять ее старше. У него были ярко-рыжие волосы и синие глаза.

Именно его глаза и привлекли ее внимание. Она никогда раньше не видела таких живых и выразительных глаз. Сьюзан с детства внушали, что молодые люди другого класса и социального положения недостойны ее внимания. Но она почувствовала мужественность Нормана Болтиса с первой же секунды их знакомства.

Он поприветствовал их вежливо, но без восторга, и она почувствовала, что он раздражен тем, что ему мешают работать.

— Ну, Болтис, — сказал ее брат, — я слышал, что ты делаешь новый велосипед. Мы с сестрой пришли взглянуть на него.

— Он еще не готов… сэр.

— Тогда позволь нам посмотреть на то, что уже сделано.

Норман Болтис с большой неохотой показал им велосипед.

Смотреть было почти не на что. Но, показывая им свое творение, он увлекся, в его голосе послышались восторженные нотки.

— Посмотрите, как крутятся колеса, и педали расположены ниже. Таким образом, вы сможете развивать большую скорость.

Сьюзан совсем не смотрела на машину. Вместо этого она смотрела на юношу, который с гордостью показывал им то, что сделал. Он был так не похож на всех тех, кого она встречала в своей жизни.

В нем были обаяние и уверенность в себе. Но было и нечто другое, что-то, чего она никогда не встречала ни в ком, с кем ей приходилось общаться раньше. Она не знала, как точнее определить это ощущение, и назвала его необузданной жизненной силой.

Она привыкла к вялым молодым людям. В то время было модно, чтобы джентльмен растягивал слова, воспринимал все, что для него делают, как должное и был подчеркнуто равнодушен к удовольствиям.

Норман был не таким. Он, без сомнений, верил в то, что у него получится отличный велосипед, и, что самое главное, верил в себя!

— Когда вы закончите его, что вы будете с ним делать? — спросил брат Сьюзан.

— Собираюсь показать его одному человеку в Ковентри. Он был здесь две недели назад. Он говорил, что это очень интересно.

— А после этого?

Норман улыбнулся:

— Сделаю еще один, лучше прежнего.

— А мне бы хотелось посмотреть на машину, когда вы ее закончите, — заявил брат Сьюзан.

— Я пришлю вам записку в Холл, сэр.

— Можете принести ее сами.

— Конечно, если у меня будет время.

Это был ответ человека, который знает себе цену.

— Идем, Сьюзан.

Брат Туги взял ее под руку и повел назад.

— До свидания, — сказала она Норману Болтису. — Спасибо, что показали нам свое изобретение.

— Это было не трудно.

Теперь он посмотрел на нее будто впервые, и она внезапно заметила в его глазах хорошо знакомое ей выражение восхищения.

Сьюзан почувствовала, что краснеет, но все равно не опустила глаза. Что-то произошло между ними, на мгновение все преимущества рождения и воспитания были забыты.

Они были юношей и девушкой, впервые столкнувшимися друг с другом, и они узнали друг друга. Их души соединились, несмотря на пропасть, которая лежала между ними.

— Сьюзан!

Резкий голос брата разорвал возникшую было связь. Она отвернулась. Ее сердце быстро билось, и она поняла, что и сердце Нормана бьется так же сильно.

Она уехала домой и попыталась забыть его; но то мгновение в сарае за «Грин-Мен» стало поворотным пунктом ее жизни.

Неделю спустя она отказалась выйти замуж за одного из самых блестящих молодых людей в округе. Ее родители были поражены.

— Сьюзан, но это такая прекрасная партия!

— Именно поэтому я и не хочу выходить за него замуж.

— Что ты хочешь этим сказать, дорогая? — с беспокойством спросила ее мать.

— Я задохнусь. Я не смогу жить такой жизнью.

— Но так живут все люди нашего круга… И ты всегда так жила.

— Да, знаю. Поэтому я и уверена, что не буду счастлива.

— Но, Сьюзан, что ты можешь ожидать взамен?

— Но должно же быть что-то!

— А чего ты хочешь?

— Работать.

Если бы она даже сказала, что собирается стать цирковой акробаткой, это, пожалуй, удивило бы их меньше. Затем родители решили, что это просто пустая блажь, которая скоро пройдет.

Они отвезли ее в Лондон, стали возить по балам и раутам, но Сьюзан так и не передумала. В тот день, когда ей исполнилось двадцать один год, она пошла работать в доки.

Ее родители отнеслись к этому так, будто она добровольно отправилась в сумасшедший дом, но Девушка была непреклонна. Она знала, чего хотела, и впервые поняла это в тот день, когда Норман Болтис заглянул в ее глаза.

С тех пор Туги не видела Нормана двадцать лет. Она что-то слышала о нем время от времени, читала в газетах. Но вскоре после Первой мировой войны он снова появился в ее жизни.