Убойный репортаж - Евгений Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты пропал, не звонишь…
– А должен был?
– Ну это тебе решать, что ты должен, а что нет, – заметила она.
– Вот именно, мне, – сказал я и замер. Сейчас она бросит трубку, и на наших с ней отношениях будет поставлена жирная точка. Да и были ли они, отношения?
Но Ирина просто молчала. Очевидно, она тоже понимала, что, положи она сейчас трубку, это будет означать конец всему тому, что так и не успело начаться…
– Ну что ты злишься? – первой нарушила она обоюдное молчание.
– Я не злюсь, – ответил я.
– Злишься. Это оттого, что я с тобой в прошлый раз холодно поговорила? Ну так и ты со мной был не слишком ласков, помнишь? – Я молчал, и ей пришлось продолжить: – Не хочешь повидаться? Может, придешь ко мне?
– Когда? – спросил я, и мелкие мурашки пробежали у меня по телу.
– Сейчас, – просто сказала Ирина. – Мамы нет и сегодня не будет. Мы могли бы… поужинать вместе и устроить романтический вечер…
– Сейчас не могу, – проклиная себя и все на свете (дурак, дурак!), был вынужден ответить я. – У меня через час назначена важная встреча, я сам о ней просил и не прийти на нее не могу…
Снова повисло долгое молчание. На этот раз какое-то гнетущее, что ли…
– А отменить эту твою встречу как-нибудь нельзя? – осторожно спросила Ирина.
– Нет. От этой встречи слишком многое зависит.
– И то, что зависит от этой твоей встречи, важнее меня? – уже с явной обидой проговорила она. – А ты знаешь, что после твоего отказа я тебе больше никогда не позвоню? Никогда, слышишь? И не отвечу на твой звонок. Если он, конечно, случится…
– Может, мы увидимся позже, когда я улажу свои дела? – ухватился я за соломинку, как утопающий. – Я не могу бросить их на полпути, понимаешь? Это очень важно…
– Понимаю. И вот что я тебе отвечу: забудь мой номер телефона. А лучше сотри. Я, например, сейчас твой сотру.
– Ирина!
– Все! – В ее голосе послышались слезы. – Я тебя больше не знаю!
– Ирина-а…
Гудки.
Конец! Потерял я девушку. Прекрасную, умную, красивую девушку, с которой я хотел бы быть, наверное, больше всего на свете.
Если б вы знали, как жалко…
– Что лицо у тебя кислое? С девушкой, что ли, поругался?
Я уныло посмотрел на Игоря. Майора полиции Игоря Семеновича Голохвастова. Ну, в самую точку попал! Опера – они зрят прямо в корень…
– Говори, что за дельце у тебя ко мне, – сказал он, когда мы вышли из здания телекомпании.
– Да простое дельце, – решил я малость потянуть время. – Выеденного яйца не стоит.
– Это мне начинает не нравиться, – осторожно произнес Игорь. – Опять что-то противозаконное?
– Да нет, что ты. Я что, гад какой, подставлять тебя. Так, небольшое дельце. Ну, может, немножко и незаконное, но совсем чуть, – притворно мялся я.
– Ладно, говори, – усмехнулся Игорь. – Не тяни кота за…
– Это, в общем, даже и не дельце, а просьба. Крохотная… Малюсенькая совсем. Вот такая. – Я приблизил большой палец к указательному и показал просьбу, которая, судя по расстоянию между пальцами, и правда, выглядела малюсенькой. Миллиметра три…
– Да говори уже! – криво усмехнулся Игорь.
– А поклянись, что ее исполнишь, – потребовал я.
– Чего? – Брови Игоря снова поползли вверх. – Что за детский сад?
– Ну, ладно, что ты, – поканючил я. – Скажи, что исполнишь мою просьбу, и все.
– Не скажу, – ответил Игорь. – Говори так…
– Не скажешь, но исполнишь, верно? – Я хитро улыбнулся, показывая всем своим видом, что понял Игоря именно так.
– Слушай, Старый, ты меня замучил уже. Стоило ехать через весь город, чтобы выслушивать здесь твои… бредни.
– Ну, ладно, скажу, коль ты так настаиваешь. Я… В общем, мне пушка нужна.
– Что?!
– Волына мне нужна, ствол, пистолет, – сказал я и, вытянув указательный палец, стал стрелять из воображаемого пистолета.
– Ты что, охренел? – посмотрел на меня как на придурка Игорь.
– Нет, – ответил я. – Просто мне очень нужен пистолет. Ну позарез…
– Зачем? – строго спросил майор полиции Игорь Семенович Голохвастов. – Грохнуть, что ли, кого-то хочешь?
– Хочу пугануть кое-кого, – небрежно ответил я. И добавил уже на полном серьезе: – Ну, поверь, Игорь, мне очень надо. Для дела. Для хорошего и благородного дела…
– Даже если для хорошего дела – не дам! – хмуро проговорил Игорь. – Это уже, Старый, ни в какие рамки не лезет. Сотрудник полиции дает гражданскому лицу пистолет, чтобы тот кое-кого пуганул! Ты что, хочешь, чтоб меня из органов поперли? Без права восстановления и пенсии?
– Ну, я же прошу тебя не свой «пистик» отдавать, – резонно, как мне казалось, возразил я.
– А чей? – спросил Игорь. – У Аркашки взять на время?
– Нет, не у Аркашки. Из сейфа.
– Какого еще такого сейфа? – сделал недоуменный вид Игорь.
– Своего, – ответил я. – Там наверняка завалялся один, а то и парочка «пистиков», которые ты отобрал у преступников при задержании и не сдал. На всякий случай.
– Ну, знаешь…
– Ты эти стволы пробил, они оказались, как у вас говорят, «чистые» и ты решил попридержать их у себя – вдруг как-нибудь пригодятся. Так вот: это тот самый случай…
– Сволочь ты! – резюмировал все сказанное Игорь. – Но задатки оперативника у тебя определенно есть.
– Спасибо, я знаю. И я не сволочь. Поскольку, если даже меня с твоим пистолетом возьмут за руку, я скажу, что нашел его. На стройке. Зашел как-то вечером на стройку – ну, приперло меня по большой нужде, – случайно увидел его и взял. Ведь оружие притягивает мужчин. А я – мужчина… Хотел тотчас отнести его в полицию, но время было уже позднее, к тому же у меня сильно болел живот. И я решил отложить свой визит в полицию до следующего дня.
– Такая башка пропадает!
– Тебя я не выдам ни под каким предлогом, можешь не бояться. Но, думаю, никто меня за руку не схватит. Некому будет там хватать. А когда все закончится, я тебе твой «пистик» тотчас и верну…
– А когда он тебе нужен? – деловито посмотрел на меня Игорь.
– Сегодня, – ответил я. – На крайняк, завтра утром.
– Хорошо, сделаю, – буркнул он.
– И еще: мне нужны патроны…
– Ну, уж этого не дождешься, – категорично заявил Игорь, не дав мне до конца договорить.
– …холостые патроны, – пояснил я. – Сможешь?
– Хорошо, – кивнул он. – Это все?
– Все, – ответил я.
– А зачем все-таки тебе пистолет? – невинно поинтересовался майор полиции Голохвастов.
– Понимаешь, похоже, я раскрыл дело об убийстве заведующего экспериментальной лабораторией Института неврологии Рудольфа Фокина и его лаборантки Зои Калмыковой. Ее также отравили синильной кислотой. Но доказательств и прямых улик у меня пока нет. Так вот с помощью твоего пистолета я рассчитываю эти улики добыть. И у меня имеется вполне продуманный план, как это сделать…
– Ты раскрыл дело по убийству Рудольфа Фокина? – недоверчиво посмотрел на меня Игорь.
– Да, – скромно ответил я.
– Следственный комитет, значит, со всеми его ресурсами и возможностями топчется на месте, а у тебя, одиночки-кустаря, все уже готово?
– Ну где-то так, да, – без всякой рисовки произнес я. – Если бы дело вели вы, я бы тебе отдал его раскрытие, и у твоего отдела появилась бы большая жирная галочка.
– А тебе, как я понимаю, славы не надо? – усмехнулся майор полиции Голохвастов.
– Не-а, – ответил я. – Не надо. Мне нужны лишь пара-тройка хороших и интересных передач…
– Ладно, – чуть помедлив, сказал Игорь. – Уговорил. Завтра утром у тебя все будет…
Не знаю, как у кого, а у меня дома хорошо. Разумеется, хорошо, комфортно и уютно у многих. На то он и дом. Но многие воспринимают это как должное и перестают замечать удобства. Как траву, или небо, или звезды. А я замечаю. Это получается у меня как-то само собой. Вот открываю дверь, захожу в квартиру и чувствую запах. Он мне нравится. Он мне знаком и очень приятен. Я вижу, что каждая вещь лежит у меня там, где ей положено лежать, и я могу мгновенно и без усилий найти ее. Ничего лишнего, что начинает раздражать, все функционально, все несет определенную нагрузку, которую установил я, и только я. Здесь я хозяин, и все в доме подчинено мне.
А еще, когда я прихожу к себе домой и переступаю его порог, с меня словно спадает какой-то груз. Будто я нес тяжелую ношу и теперь свободен от нее. Проблемы, которые волновали меня еще десять минут назад, тотчас теряют первоначальный вес и уменьшаются в размерах, а то и вовсе становятся мелкими и никчемными и отступают на второй план. Или даже на третий…
Где-то в половине десятого я набрал номер своего давнего университетского товарища, а сейчас следователя Главного следственного управления Володи Коробова.
– Слушаю тебя, – деловито ответил мне Володька.
– Слушает он, – проворчал я. – А где привет? Где «сколько лет, сколько зим»?
– Какие лета, какие зимы? – снова проворчал Коробов. – Мы не виделись-то всего пару недель. Подзабыл ты.
