Седой - Евгений Эс

- Вот как? Ты занимался акробатикой?

- Нет, господин. Я занимался боем без оружия.

Лексор не был уверен, что раб говорит правду. Он смотрел на этого худого совсем еще молодого парня и не мог поверить, чтобы тот мог справиться с взрослым орком. Надо это проверить, решил он.

- Я сейчас приглашу своего воина. Без оружия. Ты сможешь его победить?

- Нет, господин.

- Почему? — в голосе орка прозвучало явное разочарование.

- Я очень слаб, господин. Меня почти не кормят, я недосыпаю, и мне просто не хватит для этого сил.

- А если бы силы были, то справился? — усмехнулся недоверчиво Лексор.

Впервые человек поднял голову и сквозь седые волосы исподлобья блеснули холодной ненавистью его глаза.

- Да, господин, — тихо и покорно ответил раб, вновь опустив голову.

Орк помолчал, раздумывая, что делать с этим странным человеком. Самоуверенный раб ему совсем не понравился, но если тот действительно знает какие-то способы боя без оружия, то это обязательно нужно знать и орку. В последнем бою на арене у него сломался меч, и он потерпел обидное поражение. Если бы не это, то первое место было за ним. Его имя навечно бы выбили на камне славы, и он стал бы самым знаменитым гладиатором Макабра. Лексор, наконец, определился, что делать с наглым рабом.

- Хорошо. У тебя будет неделя, чтобы набраться сил. Но если после этого ты не сможешь одолеть моего воина, если ты меня обманул… — орк грохнул пудовым кулаком по столу, так что опрокинулись несколько серебряных чаш для вина на тонких ножках, — Ты будешь очень, очень жестоко наказан раб. А сейчас пошел прочь!

На некоторое время все орки замолчали, пытаясь понять, чем вызвана вспышка гнева своего родственника. Слуги быстро вытерли пролитое вино и вновь наполнили пустые чаши. Успокоившись вином, обед продолжился, как ни в чем не бывало. Орки часто выражали агрессивные эмоции бурно и открыто.

- Лицо у этого раба какое-то мертвое, а взгляд, как у волчонка, — буркнул Лексор и повернулся к Вендору: — Отдашь мне его на недельку, отец?

- Бери сын кого хочешь. Ты мой старший сын, мой будущий наследник, моя надежда. Однажды и этот дом и все рабы станут твоими. Только не пусти нажитые богатства прахом и сердце мое будет спокойно — сказал Вендор и добавил: — А насчет волчонка ты это верно подметил. Поганый раб уже два раза убегал. Продавать его надо пока убытку не наделал и в третий раз не сбежал. По роже вижу, что опять убежит.

Вот так в жизни Виктора произошли неожиданные перемены. Уже вечером, после работы его забрал старший над рабами орк Нокс и повел на кухню, где питались особо избранные рабы. Там он встретил удивленную его приходом Ийсму, знакомого вороватого повара гнома, там же столовались еще несколько женщин, относившихся к разряду домашних рабынь. Набросившись на еду, студент понимал что это, скорее всего, остатки со столов орков, но зато их было много. Когда он вдоволь наелся, его утащила к себе расспрашивать любопытная целительница. Выслушав Сомова она распереживалась, что же будет с глупым Виком через неделю.

- Мало тебе было сорока плетей за прошлый побег, ведь еле живым остался, неужели совсем не дорожишь своей жизнью, — причитала целительница.

Сам Вик по этому поводу не волновался вообще, он давно жил одним днем. Прожил день, не били, накормили и ладно. Разомлев от сытной обильной еды, он попрощался с целительницей и пошел в комнату к гномам. Спал он теперь на лучшем месте, на том самом, которое раньше занимал Хэк. Гномы знали, что именно он помог бежать принцу и его авторитет с тех пор среди них стал непререкаем. Слегка напрягало лишь то, что поговорить было не с кем. Без Хэка гномы общались между собой исключительно на своем языке и только изредка на орском, когда обращались к человеку.

Целых шесть дней Сангин абсолютно ничего не делал, а только ел и спал. На работы его не привлекали и хорошо кормили три раза в день. Однако такая идиллия вот-вот должна была закончиться, и он стал задумываться. Виктор лежал на топчане и вспоминал свою прошлую жизнь. Занимался он спортом много, но достигнуть успехов всегда что-нибудь мешало. В шестом классе отец привел его в секцию бокса к низкорослому тренеру кавказской внешности с тяжелым взглядом исподлобья. На всю жизнь запомнились первые слова тренера, сказанные новичкам:

- Защищайте подбородок, старайтесь прижимать его к груди, тогда и от удара его убережете, и взгляд у вас будет как у настоящего мужчины.

Витя научился обматывать кисти рук эластичным бинтом и узнал, что без посторонней помощи боксерские перчатки одному не зашнуровать и открыл для себя еще много нового и интересного. Школьник Сомов с большим желанием ходил на тренировки, разучивал боксерские стойки, прыгал на скакалке, молотил по боксерским грушам и лапам. А через два месяца его поставили на ринг против такого же, как он пацана. Первый (и как оказалось последний) свой бой Витя тоже запомнил на всю жизнь. Запомнил, с каким удовольствием удачно, раз за разом попадал по лицу противника и чувствовал себя при этом победителем. А потом неожиданно пацан попал и по нему. Когда один глаз у Вити заслезился и заплыл настолько, что им стало невозможно смотреть, он пропустил еще несколько ударов и прямо на ринге пересмотрел свою точку зрения на бокс. Спорт, где тебя бьют по лицу, Витя посчитал для себя неприемлемым, о чем и заявил родителям глядя на них одним сердитым глазом. Отец разочарованно вздохнул, а мать поддержала сына и сразу предложила пойти на бальные танцы. Однако бальные танцы Витя с негодованием отверг. Он хотел стать сильным и научиться драться, чтобы уметь постоять за себя. Вот только получать при этом по лицу он больше не желал. Он выбрал дзюдо. К борьбе Витя относился довольно скептически, но школа дзюдо была недалеко от дома, что и определило окончательный выбор. И он не разочаровался. Школа была хорошей, и преподавали в ней грамотные тренеры. Теперь в шкафу Вити висело белоснежное кимоно, а боксерские перчатки отправились пылиться в кладовку. За два годы тренировок Виктор существенно улучшил фигуру (один-два дня на тренировках отводилось занятиям с тяжестями) проникся духом японской борьбы и показал хорошие результаты на юношеских соревнованиях. Он заработал зеленый пояс, что соответствовал первому разряду и сразу вырос в глазах сверстников. Однако тренер был не очень доволен своим учеником, считая, что тот зациклен на нескольких приемах в ущерб остальным. Это было правдой, но Виктор сознательно отдавал предпочтение только подсечке и броску через бедро, как самым эффективным, по его мнению, приемам. Зато уж в выполнении этих приемов он достиг совершенства. А потом их семья переехала жить в Сочи и карьера борца Сомова оборвалась. Зато здесь он увлекся каратэ. В новой школе вечерами проводил занятия по каратэ неплохой молодой тренер, куда и стал заглядывать Виктор. Занимался он уже так, для себя, понимая, что профессиональный спортсмен из него уже не выйдет в силу возраста. Зато здесь он получил то, чего так не хватало ему в борьбе — научился ударам руками, ногами и прочими частями тела и узнал, что у человека есть много уязвимых мест называемых болевыми точками. Здесь практиковали контактные спарринги в боксерских перчатках, и здесь повзрослевший Сомов научился, наконец-таки терпеть боль и принимать удары в лицо. И как прежде он оттачивал всего несколько избранных приемов. Но спустя какое-то время он забросил и этот вид спорта. Он вырос, забурлил гормонами, и его внимание переключилось на девочек и игру на гитаре, которая как ему казалось, нравилась девочкам. Впоследствии он выяснил, что девочкам нравилось нечто совершенно другое, и что айфон последней модели гораздо круче гитары, но это уже другая история. Виктор еще раз возвращался к единоборствам, уже обучаясь в институте — записался в секцию тайского бокса, но быстро бросил ее, так как опять появились другие интересы — его захватили музыка и наука, а для спорта времени не осталось.