Афганец - Фредерик Форсайт

Его полномочия как старшего партнёра фирмы «Суматра трейдинг Интернэшнл» подтверждались как рекомендательным письмом, так и банковскими референциями. Когда мистер Лампонг попросил разрешения изложить в общих чертах свою проблему, мистер Сибарт весь обратился во внимание. В качестве преамбулы гость торжественно положил на стол перед брокером лист бумаги.

Это был список, начинавшийся с Олдерни, одного из британских Нормандских островов, и продолжавшийся такими названиями, как Ангилла, Антигуа и Аруба. И это только на «А». Всего в списке содержалось сорок три названия, и заканчивался он Уругваем, Вануату и Западным Самоа.

— Все это страны с льготным режимом налогообложения, мистер Сибарт, — объяснил индонезиец, — и все они придерживаются практики строгой охраны тайны банковских операций. Также тщательно оберегают свои финансовые секреты и некоторые чрезвычайно сомнительные коммерческие предприятия, в том числе и преступные сообщества. А эти… — он положил второй лист, — сомнительны уже в другом отношении. Так называемые страны «удобного флага»[1].

И снова Антигуа, Барбуда, Багамы, Барбадос, Белиз, Бермуды, Боливия, Бирма… В этом списке, заканчивавшемся Сент-Винсентом, Шри-Ланкой, Тонга и Вануату, значилось двадцать семь стран и территорий.

Были здесь и такие малоприятные места, как африканская Экваториальная Гвинея, и затерявшиеся на карте мира крохи вроде Сан-Томе и Принсипи, Коморы и кораллового атолла Вануату. На их фоне куда привлекательнее выглядели Люксембург, Монголия и Кампучия, вообще не имеющие выхода к океану. Мистер Сибарт недоуменно пожевал губами, хотя ничего нового гость пока не сообщил.

— Сложите два и два, и что мы имеем? — с затаённым восторгом исполняющего трюк фокусника вопросил индонезиец. — Мошенничество, друг мой. Беспрецедентное широкомасштабное мошенничество. И, увы, именно оно преобладает над честным бизнесом в той части света, где я и мои партнёры имеем честь вести дела. Вот почему мы и приняли решение в будущем заниматься бизнесом только с учреждениями, славящимися своей честностью, с теми, чья репутация безупречна и чиста. С лондонским Сити.

— Спасибо, — пробормотал мистер Сибарт. — Кофе?

— Кражи грузов, мистер Сибарт, постоянное и, к великому сожалению, набирающее обороты явление. Спасибо, нет. Я уже позавтракал. Груз передаётся перевозчику — имейте в виду, ценный груз! — а затем исчезает. Никаких следов. Ни корабля, ни фрахтователей, ни брокеров, ни команды, ни груза, ни грузовладельцев — никаких следов. И все нити ведут в эти джунгли всевозможных флагов и банков. И там теряются. Я уж не говорю об уровне коррупции.

— Ужасно, — согласился лондонский брокер. — И чем я могу помочь вам?

— Терпеть такое далее невозможно. Конечно, расходы будут побольше. Но отныне мы твёрдо намерены фрахтовать исключительно суда британского торгового флота, ходящие под британским флагом, приписанные к британскому порту, с британским шкипером и под поручительством лондонского брокера.

— Прекрасно, — расплылся в улыбке хозяин кабинета. — Мудрое и дальновидное решение. И, разумеется, не следует забывать о полном страховом покрытии как судна, так и груза лондонской страховой компанией Ллойда. Какой груз вы желаете переправлять?

Найти для грузовоза подходящий груз, а для груза подходящий грузовоз — вот чем занимается судовой брокер, и «Сибарт и Аберкромби» были давним и прочным столпом одного из старейших объединений лондонского Сити, Балтийской товарной и фрахтовой биржи.

— Кое-какие планы у меня уже есть, — сказал мистер Лампонг, предъявляя очередные рекомендательные письма. — Мы обсуждали данную проблему вот с этой компанией, специализирующейся на импорте дорогих британских лимузинов и спортивных автомобилей в Сингапур. Мы же, со своей стороны, экспортируем из Индонезии в Соединённые Штаты прекрасную мебельную древесину, такую, как розовое дерево, тюльпанное дерево и падук. Этот груз идёт с Северного Борнео, но он будет занимать только часть места. На палубу мы планируем поставить морские контейнеры с яванскими и сурабайскими шелками. Грузополучатель тоже в США. Здесь… — он положил на стол последнее письмо, — все данные наших друзей и компаньонов на Сурабае. Мы все готовы пользоваться вашими услугами. Не могли бы вы подыскать для нас подходящее, зарегистрированное в Соединённом Королевстве судно? Добавлю, что речь идёт о регулярном и долговременном партнёрстве.

Алекс Сибарт выразил уверенность, что сможет предложить с десяток судов, способных справиться с такого рода задачей. Всё, что нужно, это знать размеры корабля, цену и предполагаемые даты.

В конце концов было решено, что он предоставит мистеру Лампонгу «меню» с указанием судов требуемого тоннажа и чартерной стоимости. Мистер же Лампонг после консультаций с коллегами сообщит даты отгрузки и доставки с указанием двух индонезийских и одного американского порта.

— Как же приятно, — удовлетворённо вздохнул отец Алекса Сибарта, когда сын изложил новости за ланчем в «Рулз», — иметь дело с настоящими джентльменами старой школы.

В мире было немало мест, появляться в которых Майку Мартину не стоило. Одно из них — авиабаза Эдзель. Стиву Хиллу ничего не оставалось, как пустить в ход старые связи, имеющиеся у каждого, кто давно занимается каким-то одним делом.

— Меня не будет дома чуть ли не всю зиму, — сказал его гость за ланчем в клубе. — Хочу погреться под жарким карибским солнышком. Так что можешь попользоваться.

— Речь, конечно, пойдёт об аренде, — ответил Хилл. — На многое, впрочем, не рассчитывай — мой бюджет довольно скромен.

— Надеюсь, ты ничего там не поколотишь? — поинтересовался гость. — Тогда ладно. Когда я смогу вернуться?

— Думаю, мы не задержимся дольше середины февраля. Планируем провести несколько семинаров. Одни приезжают, другие уезжают. Ничего… физического.

Майк прилетел в Абердин из Лондона. В аэропорту его встречал хорошо знакомый по прежней службе отставной сержант САС. Это был плотный шотландец, вернувшийся после отставки к родным вересковым холмам.

— Как дела, босс? — спросил он и, забросив сумку на заднее сиденье, выехал со стоянки.

Машина повернула на север, миновала пригороды и, свернув на автостраду А-96, понеслась в направлении Инвернесса. Через несколько миль пейзаж изменился: по обе стороны шоссе выросли холмы. Ещё семь миль, и водитель свернул налево.

На дорожном указателе значилось только одно слово: Кемней. Проскочив деревню Монимаск, они выехали на шоссе Абердин — Альфорд. Ещё три мили, и лендровер повернул вправо, промчался через Уайтхауз и устремился к Кейгу. Глядя на бегущую рядом речку, Мартин подумал, что в ней, должно быть, водится форель. Или лосось.

Перед Кейгом машина пересекла реку и, сбавив скорость, покатила по длинной петляющей частной дороге. Внезапно за очередным поворотом появился старинный замок. Он стоял на небольшом возвышении, с которого открывался прекрасный вид на растянувшиеся до горизонта холмы и глены.

У главного входа приезжих встретили двое мужчин. Подойдя ближе, они представились:

— Гордон Филлипс. Майкл Макдональд. Добро пожаловать в замок Форбс, семейное гнездо лорда Форбса. Как поездка, полковник? Хорошо добрались?

— Зовите меня Майк. Вы ждали нас. Как узнали? Энгус никому не звонил.

— Вообще-то в самолёте был наш человек. На всякий случай, — признался Филлипс.

Мартин хмыкнул. «Хвост» он не заметил. Плохо. Навыки без тренировки быстро теряются.

— Не проблема, Майк, — заметил Макдональд. — Главное, что вы здесь. Ваши наставники тоже. Мы рассчитываем, что курс продлится восемнадцать недель. Предлагаю освежиться, а после ланча начнём.

На протяжении всей эпохи «холодной войны» ЦРУ содержало целую сеть «конспиративных квартир», разбросанных по всей территории США. Некоторые действительно представляли собой квартиры в городских многоэтажках для встреч с людьми, которым не рекомендовалось появляться в кабинетах ведомства. Были ещё загородные дома, где вернувшиеся после нелёгкого задания агенты могли расслабиться и одновременно составить подробный отчёт о миссии за границей.

Были и такие, выбор которых определялся их полной уединённостью и недоступностью. Туда обычно прятали советских перебежчиков на то время, что требовалось для их тщательной проверки, и туда не могла дотянуться длинная карающая рука всесильного КГБ, действующего под крышей советского посольства или консульства.

Ветераны управления до сих пор морщатся при упоминании имени полковника Юрченко, сбежавшего на Запад в Риме. В Джорджтауне ему разрешили пообедать в городском ресторане вместе с прикреплённым офицером ЦРУ. Во время обеда Юрченко вышел в туалет и исчез. Позже выяснилось, что карауливший его агент КГБ напомнил полковнику об оставшейся в Москве семье. Желая спасти родных, Юрченко поверил в обещание амнистии и согласился вернуться в СССР. С тех пор о нём больше не слышали.