Орел приземлился - Джек Хиггинс

— Отлично. Отлично.

Радл прошел на нос судна и остановился около шестифунтового орудия, куря папиросу.

— Идет дело, — тихо сказал он. — Идет дело. — И от волнения у него подвело живот.

Глава 6

Незадолго до полудня в среду, 6 октября, Джоанна Грей взяла большой конверт, вложенный в «Таймс» и оставленный ее постоянным связным из испанского посольства на условленной скамейке в Грин Парке.

С пакетом она направилась на станцию Кинг-Кроса, села в первый же северный экспресс, в Питерборо пересела на местный поезд, идущий в Кингз-Линн, где она оставила свою машину, чтобы сэкономить бензин, который отпускался ей дополнительно для выполнения обязанностей члена женской добровольной службы.

Когда Джоанна свернула во двор за Парк-Коттеджем, было уже почти шесть часов, и она почувствовала, что устала как собака. Она вошла через кухню, где ее восторженно встретила Пэч, увязавшаяся следом за ней в гостиную, и налила себе большой бокал виски, которого благодаря сэру Генри Уиллафби в доме всегда было в избытке. Затем поднялась в маленький кабинет рядом со спальней.

Панельная обшивка стен была старинной. Невидимую дверь в углу, казавшуюся одной из панелей, встроила не Джоанна — это было обычным делом для тех времен. Висевшим на шейной цепочке ключом Джоанна отперла дверь. Небольшая деревянная лестница вела в уютное гнездышко под крышей. Здесь стояли приемник и передатчик. Джоанна села за старый сосновый стол, открыла ящик, сдвинула в сторону заряженный пистолет, нащупала карандаш, достала блокнот с кодом и приступила к работе.

Когда час спустя она откинулась на стуле, лицо ее от волнения пошло пятнами.

— Господи! — прошептала она по-бурски. — Они решились, они действительно решились.

Джоанна глубоко вздохнула, постаралась совладать с собой и спустилась вниз. Пэч терпеливо ждала ее у двери. Она пошла следом в гостиную, где Джоанна сняла трубку и набрала номер Стадли Грэнджа. Ответил сэр Генри Уиллафби.

Джоанна назвалась:

— Генри, это Джоанна Грей.

Голос его сразу потеплел:

— Привет, дорогая. Надеюсь, вы звоните не для того, чтобы сказать, что не придете играть в бридж или что-нибудь в этом роде. Вы не забыли? В восемь тридцать.

Она, конечно, забыла, но это было не важно. Она сказала:

— Конечно же нет, Генри. Просто дело в том, что я хочу попросить вас об одной услуге и хотела поговорить с вами наедине.

Голос его стал глубже:

— Говорите, милая. Все, что могу.

— Я получила письмо от друзей своего покойного мужа, ирландцев. Они просят меня сделать что-нибудь для их племянника и посылают его сюда. Он приедет через два дня.

— А что именно надо для него сделать?

— Его фамилия Девлин, Лайам Девлин, и дело в том, Генри, что бедняга был серьезно ранен на службе в английской армии во Франции. Он демобилизован по ранению и почти год лечился. Сейчас пришел в форму, окреп и готов работать, но работа ему нужна на воздухе.

— И вы считаете, что я могу его устроить, — весело сказал сэр Генри. — Без затруднений, милая. Вы же знаете, как трудно сейчас найти работников для поместья.

— На первых порах он будет не очень-то хорошим работником, — сказала она. — Я, по правде говоря, подумала о месте смотрителя на болоте в Хобс Энде. Оно ведь свободно, с тех пор как молодой Том Кинг два года назад ушел в армию? И дом стоит пустой. Хорошо бы, чтобы там кто-то жил. А то он разрушается.

— Я вам вот что скажу, Джоанна. По-моему, вы дело говорите. Мы все как следует обсудим. Нет смысла говорить об этом во время бриджа при всех. Вы завтра днем свободны?

— Конечно, — ответила она. — Вы так добры и так мне помогаете, Генри. Я в последнее время без конца беспокою вас своими делами.

— Чепуха, — твердо сказал он. — А для чего же я здесь? Женщине нужен мужчина, чтобы помочь ей преодолевать трудности. — Голос его слегка задрожал.

— Я, пожалуй, пойду. Скоро увидимся.

— До свидания, дорогая.

Джоанна положила трубку и погладила Пэч, которая пошла за ней по пятам наверх. Джоанна села за передатчик и подала самый короткий ответ на частоте голландского маяка для последующей передачи в Берлин — подтверждение, что благополучно получены инструкции и условленное кодовое слово и что о работе для Девлина она договорилась.

В Берлине шел дождь, мрачный, холодный. Его подгонял такой пронизывающий ветер, будто дул он с самого Урала. В приемной кабинета Гиммлера на Принц-Альбрехтштрассе вот уже больше часа сидели, глядя друг на друга, Макс Радл и Девлин.

— Что это, черт побери? — сказал Девлин. — Хочет он нас видеть или нет?

— А почему бы не постучать и не спросить? — предложил Радл.

В этот момент дверь в приемную открылась, и вошел Россман, стряхивая воду с опущенных полей своей шляпы. С пальто его текла вода. Он широко улыбнулся:

— Вы все еще здесь?

Девлин обратился к Радлу:

— Этот тип очень умен, правда?

Россман постучал в кабинет и вошел, не закрыв за собой дверь.

— Я прихватил его, господин рейхсфюрер, — раздался его голос.

— Хорошо, — ответил голос Гиммлера. — Теперь я приму Радла и этого ирландца.

— Что за дьявольщина, — пробормотал Девлин, — спектакль что ли?

— Держите язык за зубами, — сказал Радл, — говорить буду я.

Он вошел первым, следом Девлин, и Россман закрыл за ними дверь. Все было в точности так же, как и в первый вечер. Комната в полутьме, в камине потрескивал огонь. Гиммлер за столом.

Рейхсфюрер сказал:

— Вы поработали хорошо, Радл. Я более чем доволен тем, как идут дела. А это господин Девлин?

— Он самый, — весело сказал Девлин. — Бедный старый ирландский крестьянин, прямо из болота, это я и есть, ваша честь.

Гиммлер удивленно нахмурился.

— Что он несет, этот парень? — требовательно спросил он Радла.

— Ирландцы, господин рейхсфюрер, на других людей не похожи, — тихо ответил Радл.

— Это из-за дождя, — сказал ему Девлин.

Гиммлер в изумлении уставился на него, затем повернулся к Радлу:

— Вы уверены, что он подходящий человек для нашего дела?

— Абсолютно.

— Когда он едет?

— В воскресенье.

— А остальные ваши планы? Все идет удовлетворительно?

— Пока — да. Свою поездку в Олдерни я сочетал с заданием абвера в Париже, и у меня вполне законные основания поехать на следующей неделе в Амстердам. Адмирал ничего не знает. Он занят другими делами.

— Хорошо. — Гиммлер сидел, уставившись в пространство, видимо о чем-то думая.

— Еще что-нибудь, господин рейхсфюрер? — спросил Радл, видя, как Девлин нетерпеливо заерзал.

— Да. Я вызвал вас сюда сегодня по двум причинам. Во-первых, я хотел увидеть господина Девлина. А во-вторых, вопрос идет о составе боевой группы Штайнера.

— Может, мне выйти? — предложил Девлин.

— Чепуха, — бесцеремонно сказал Гиммлер. — Вы очень меня обяжете, если будете просто сидеть в углу и слушать. Или ирландцы на такой подвиг не способны?

— Почему же, бывает, — ответил Девлин, — но не часто.

Он пересел к камину, достал сигарету и закурил.

Гиммлер метнул на него взгляд, хотел что-то сказать, но решил, что не стоит. Он повернулся к Радлу.

— Вы говорили, господин рейхсфюрер?.. — начал Радл.

— Да, мне кажется, что в составе группы Штайнера есть слабое звено. Четверо или пятеро немного говорят по-английски, и только один Штайнер может сойти за англичанина. Это нехорошо. По-моему, ему для поддержки нужен еще кто-нибудь с таким же знанием языка.

— Но людей с таким знанием на земле довольно мало.

— Думаю, я нашел выход, — сказал Гиммлер. — Есть человек по имени Эмери, Джон Эмери. Сын знаменитого английского политического деятеля. Он снабжал Франко оружием. Ненавидит большевиков. Он уже некоторое время работает на нас.

— Его можно использовать?

— Сомневаюсь, но он высказал мысль создать Британский легион Святого Георга. Набрать англичан из лагерей военнопленных в основном для боев на Восточном фронте.

— И нашел охотников?

— Несколько, не много, и большей частью уголовников. Теперь Эмери не имеет к этому делу никакого отношения. Некоторое время эта часть входила в вермахт, теперь же ею занимается СС.

— Сколько добровольцев?

— Я слышал, человек пятьдесят-шестьдесят. Их называют Британским свободным корпусом. — Гиммлер открыл лежалую перед ним папку и вынул карточку. — Такие люди иногда пригождаются. Вот, например, Гарви Престон. Когда его захватили в Бельгии, на нем была форма гвардейца Колдстрим гардс и поскольку голос и манеры у него английского аристократа, как мне сообщают, никто в этом некоторое время не сомневался.

— А он оказался не тем, за кого себя выдавал?

— Сами посудите.

Радл посмотрел на карточку. Гарви Престон родился в Харрогите, графство Йоркшир, в 1916 г., сын носильщика на вокзале. Ушел из дома четырнадцати лет и работал в бродячей труппе эстрадных актеров. В восемнадцать играл в театре в Саутпорте. В 1937 г. был приговорен к двум годам тюремного заключения по четырем обвинениям в мошенничестве.