i 561dfab95dcca859 - Admin

. 29 декабря 2010 г. был принят президентский законопроект, позволяющий освобождать из-под стражи тяжелобольных обвиняемых, заменяя им арест более мягкой мерой пресечения. О том, что заключать под стражу до суда можно только тех граждан, которые подозреваются в совершении «тяжких, насильственных преступлений», Дмитрий Медведев в очередной раз напомнил 25 января 2011 г. во время совещания по судебной реформе.

Открывая это заседание, он заявил, что «количество досудебных арестов подозреваемых в совершении экономических преступлений сократилось почти на треть». Но такая ситуация его не устраивала. Тем более что на практике, как сообщил Дмитрий Медведев, «заочным арестам» подвергались часто даже те, кто подозревался «в совершении преступления, не являющегося уголовным». А это «входит в противоречие не только с новым законодательством, но и с общепризнанными тенденциями в развитии правовых государств».

На совещание были приглашены председатели всех трех главных судов страны: Конституционного суда – Валерий Зорькин, Верховного – Вячеслав Лебедев и Высшего арбитражного – Антон Иванов. Кроме них в резиденцию Дмитрия Медведева в Горках прибыли генпрокурор Юрий Чайка, министр юстиции Александр Коновалов и глава следственного комитета Александр Бастрыкин. То есть все те, кого в 2010 г. называли чуть не главными «саботажниками» президентских инициатив по либерализации уголовного законодательства в сфере экономических преступлений{165}

.

Еще раньше, в конце 2010 г., в послании Федеральному собранию Дмитрий Медведев презентовал целый пакет поправок в УК. Тогда он указал: «Законодательство должно быть жестким, но в то же время современным и гуманным в разумном смысле этого слова, а восстановление справедливости посредством правосудия и защита прав потерпевших не должны приводить к пополнению преступного мира большим количеством новых кадров»{166}

. В рамках либерализации уголовного законодательства президент предложил отменить нижний порог санкций в виде лишения свободы по 68 составам преступлений, арест и исправительные работы – по 115 составам (среди них – причинение вреда здоровью, незаконное предпринимательство и др.), а также предлагал изменить порядок отмены условного осуждения (ст. 74) и условно-досрочного освобождения (ст. 79). Соответствующий закон президент подписал 7 марта 2011 г. По 12 составам преступлений был введен дополнительный, более мягкий нижний предел в виде исправительных работ, а по 11 – штраф.

В ноябре 2010 г. Дмитрий Медведев впервые воспользовался правом вето, отклонив закон, который одобрили Госдума и Совет Федерации. Президент не согласился ужесточать санкции за нарушения законодательства о митингах и не подписал поправки к Закону «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». С точки зрения президента, этот закон содержал «положения, затрудняющие свободную реализацию конституционного права граждан проводить собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования». Как объяснил тогда глава государства в письме, направленном спикеру Госдумы Борису Грызлову и главе СФ Сергею Миронову, публичные мероприятия нужны для «выражения и формирования мнений» и являются «одной из наиболее эффективных форм воздействия на деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления». «Право на проведение публичных мероприятий непосредственно связано с правами граждан на участие в управлении делами государства, свободу мнений и другими конституционными правами», – отметил он. – Причем ограничение таких прав возможно только в исключительных случаях»{167}

.

7 февраля 2011 г. были приняты поправки, запрещающие помещать заключенных в одиночные камеры и штрафные изоляторы без медицинского заключения{168}

.

В марте на совещании по вопросам судебной системы президент объявил о новых шагах по оптимизации уголовного законодательства. Переставали квалифицироваться как уголовные преступления: оскорбление, клевета, причинение имущественного вреда без признаков хищения, а также уход от пошлин при провозе не запрещенных товаров через таможню. А уголовное наказание по ряду экономических составов предлагалось заменить кратными штрафами{169}

.

26 июля 2011 г. на совещании президента с представителями судейского сообщества председатель Верховного суда (ВС) Вячеслав Лебедев предложил немедленно прекращать уголовные дела в отношении раскаявшихся и возместивших ущерб предпринимателей, а также запретить обжаловать решения судов, решивших не привлекать предпринимателей к ответственности. Тогда же Вячеслав Лебедев отчитался и по результатам уже проведенной за два года по инициативе президента гуманизации уголовного законодательства по экономическим преступлениям. По его словам, за 1-е полугодие 2011 г. по сравнению с 1-м полугодием 2010 г. в тюрьму попало на 1000 меньше бизнесменов; на 10 000 (или в 3 раза) меньше предпринимателей были взяты под стражу на стадии досудебного расследования. При этом такая участь настигла 90% обвиняемых других категорий. В целом число осужденных к лишению свободы предпринимателей за год снизилось на 18 000 человек. «Это очень серьезные, радикальные изменения в судебной практике», – заявил глава ВС. Реже суды стали рассматривать дела, связанные с взысканием небольших задолженностей по налогам и за услуги ЖКХ. Раньше суды ежегодно рассматривали около 2 млн подобных дел. После введения запрета рассматривать дела на сумму менее 1500 руб. количество таковых снизилось на 350 000 дел{170}

.

Не все инициативы президента были направлены на смягчение законов или расширение «представительского судопроизводства». Дмитрий Медведев серьезно ограничил компетенции суда присяжных.

В ходе коллегии Генпрокуратуры 25 февраля 2009 г. Дмитрий Медведев снова высказался по вопросу о суде присяжных, частично поддержав главу тогда еще следственного комитета при Генпрокуратуре Александра Бастрыкина, предложившего менять территориальную подсудность по уголовным, в первую очередь террористическим и экстремистским, делам. «Мы должны в максимальной степени исключить факторы грубого давления на суд, на присяжных, – заявил президент. – У нас в стране ситуация в этом смысле не стерильная, мы знаем, что и запугивают, и деньги дают. Поэтому такого рода изменение в законодательстве, может быть, пошло бы на пользу»{171}

. То есть исходил президент вроде бы из иных посылок, чем думские «безопасники», – заботился о том, чтобы обеспечить независимость судопроизводства, – но первый шаг в сторону ограничений суда присяжных им уже был сделан.

При этом Дмитрий Медведев рекомендовал сотрудникам правоохранительных органов и прокурорским, которые занимаются предварительным расследованием, «учиться работать в условиях существования суда присяжных»: «Пора уже научиться это делать, а не просто рассуждать о том, как хорошо было в условиях, когда этот правовой институт отсутствовал, или о том, что там масса людей, которые получили деньги за вынесение оправдательного приговора»{172}

.

После теракта в Назрани 17 августа 2009 г. президент высказался в еще более глобальном смысле, увязав теракты, коррупцию и судопроизводство в единое целое. «Необходимы меры по пресечению клановости, борьбе с платежами за должности и другими формами коррупции», – заявил он, заметив, что на Северном Кавказе воровство из бюджета приобрело огромные размеры, а коррупция поразила властные структуры больше, чем в других регионах.

В качестве конкретных мер Дмитрий Медведев предложил изменить в законодательстве порядок территориальной подсудности «по делам экстремистского и террористического характера, чтобы террорист и бандиты не могли оказывать давление на суды»: «Если мы качественно не можем привлекать бандитов здесь, то будем делать это в Москве, Санкт-Петербурге»{173}

. Также он предложил изъять у присяжных еще «ряд составов» преступления. «Прежде всего я имею в виду преступные сообщества и организованные преступные группы, – уточнил президент. – К сожалению, наш суд присяжных пока не справляется с этой задачей ввиду самых разных причин. Я полагаю, что нужно подумать о том, чтобы такого рода дела, дела по таким преступлениям рассматривались коллегией из профессиональных судей»{174}

. Соответствующие законопроекты Дмитрий Медведев внес в Госдуму 4 сентября 2009 г., предложив передавать дела из регионального суда в вышестоящую судебную инстанцию.

В 2011 г. Дмитрий Медведев продолжил наступление на присяжных. «С одной стороны, я понимаю, что нам, безусловно, нужно развивать этот институт. С другой стороны, я не открою вам, что называется, здесь глаз на какие-то проблемы, но вы все знаете уязвимость наших присяжных… к сожалению. Это не значит, что нам нужно захлопнуть данный институт, хотя, на мой взгляд, еще раз оговорюсь, в 90-е годы мы все-таки в известной степени подверглись воздействию определенных иллюзий по поводу универсальности конструкции суда присяжных», – сказал Медведев 1 февраля на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека.