Тариф на любовь - Ольга Сакредова

Он украдкой посмотрел на Асины руки. Длинные тонкие пальцы с бледно-розовым лаком на ногтях гладили хрупкие плечи, согревая озябшую кожу. Как хотелось ему самому согреть девушку, влить в нее жар, полыхающий в нем самом. Как хотелось, чтобы эти нежные пальчики обхватили его плечи, погладили грудь, утоляя жар желания. Как хотелось не отдавать рассчитанную похоть, а принять удивительный дар земной пламенной любви. Настя — единственная женщина, не попавшая в сети его внешности, во всяком случае, она достойно сопротивляется этой ловушке. За одно это она заслуживает уважения.

— Я закрою балкон. Ты замерзла.

— Нет-нет, — возразила Ася. Без единственного источника свежего вечернего ветерка, залетавшего в комнату, она задохнется. — Нам с Катюшей пора уходить.

Поглощенная игрой девочка вмиг отреагировала на Асины слова.

— Я хочу доиграть, — капризно попросила она. — Пожалуйста, Ася. Еще рано, правда, Ваня?

— Правда, — улыбнулся он Кате, зная, что она не видит его. — Но ты помнишь, что компьютер выключается в девять часов?

Катя кивнула и ойкнула, едва избежав ошибки. Маленький человечек на экране смело катил на роликах на встречу новым испытаниям.

— Не судите да не судимы будете, — философски изрек Ваня, возвращаясь к прежней теме.

Он сел на диван рядом с Асей, и она почувствовала, что ей опять не хватает воздуха. Неуловимость терпкого аромата, исходящего от сидящего рядом мужчины, будоражила и возбуждала. Хотелось прильнуть к нему, уткнуться носом в изгиб мощного плеча, вдохнуть его запах и окунуться в ауру силы и красоты. Ася сильнее сдавила плечи, удерживая себя на месте.

— Урок извлечен, выводы сделаны; правда, от этого не легче.

— Вы учитель? — усмехнулась Ася.

— Нет, — улыбнулся в ответ Иван. — Я программист, почти такой же, как Юлик. Но он меня тоже кое-чему научил. Готов спорить, что впредь ты будешь интересоваться семейным положением в первую очередь.

Ася наклонила голову, соглашаясь, но в последний момент пожала плечами.

— Все-таки нелепо требовать паспорт при знакомстве, когда ничего не определено. А потом… должны же быть доверие и честность — и не только в словаре Даля. Или это иностранные слова, непонятные для людей?

— Действительно, в наше время смысл таких слов довольно расплывчат. О себе могу сказать, что я разведен.

— Неужели?! — Ася поразилась настолько, что забыла, что ее не должно это касаться.

Ваня резко отвернулся. Выругался про себя — как может интонация ее тихого голоса иметь такой обширный диапазон? Минуту назад это же слово заключало в себе бездну язвительности, и вдруг потрясение, как будто она услышала, что судный день настанет завтра.

— Что тебя удивляет, Настя? Мне тридцать один год; только убежденные холостяки могут так долго избегать брака. Во мне же была доля романтизма — к сожалению, неоправданного.

— Вы хотите пожаловаться на судьбу? — не очень вежливо спросила Ася. Ох, как ей надоели жалобные причитания мужиков.

— Нет, что ты. Было — сплыло, и надо жить дальше. Это к вопросу о доверии и честности. И чтобы было понятно до конца: Юлик не первый муж своей жены.

Ася напряглась:

— Что вы имеете в виду?

— Что Лена, Елена Максимовна, была моей женой и ушла к Юлиану Александровичу.

Это уже слишком! Обухом по голове — и то Ася не испытала бы такой реакции. Теперь она была не прочь поговорить о бывшем любовнике и иже с ним. Мозги превратились в сплошной знак вопроса. Иван был приветлив, встретив Юлиана у нее дома, пригласил на новоселье их обоих. Почему? Что произошло? Какая женщина променяла бы Ивана на другого? Знала о его пристрастии и не могла смириться? Как открыто Леночка предлагала деньги за любовь бывшему мужу — мужу! — унижая при этом своего теперешнего супруга…

Вопросы… Вопросы… Никогда она не узнает ответов на них.

— Нам пора. — Ася встала на одеревеневшие ноги. — Катюша!

Иван поднялся тоже.

— По поводу твоей просьбы, Настя. Я могу завтра задержаться на работе, мы сдаем заказчику программы. Надо все ему объяснить, научить пользоваться и так далее, сама понимаешь. Я мог бы позвонить тебе на работу, сказать конкретнее…

— Нет необходимости. — Ася поняла, что он просит номер телефона, но это шло вразрез с ее планами. — Достаточно того, чтобы встретиться после работы. К семи обычно я готова принимать гостей.

Катя выключила компьютер, подошла к Асе и взяла ее за руку.

Уже в дверях, провожая гостей, Иван поинтересовался у Кати:

— Почему ты называешь Настю Асей?

— Так проще для нее, — ответила Ася за девочку.

Иван пытливо смотрел на Асю.

— Я не заметил у Кати нарушений речи.

— Я тоже, — пришлось признать Асе, и она отступила. — До свидания.

Но домой Ася попала лишь через два часа. Катины бабушка и дедушка были из тех людей, которых трудно назвать стариками. Правда, когда Катя исчезла из поля зрения, в Иване Макаровиче словно потухла жизненная искра. Он неприкаянно слонялся по квартире, пока Евдокия Тихоновна не отослала его спать. И тогда она полностью посвятила себя Асе. Катина бабушка оказалась общительной, с удовольствием делилась впечатлениями о новых соседях, которых знала почти со всех девяти этажей, вплетая в разговор скупые воспоминания о собственной жизни. Незаметно Ася втянулась в разговор и забыла о своих горестях. От Евдокии Тихоновны она узнала больше о соседях, нежели сама, прожив в доме месяц. Пожилая женщина была рада поговорить. Она радушно подливала ароматный чай и придвинула вазу с домашним печеньем ближе к Асе. Эта тихая беседа успокаивала девушку. Время летело незаметно, и, только устало зевнув, Ася спохватилась, что засиделась в гостях.

Придя домой, она вспомнила, что собирается поговорить с Иваном. Собственно, она не знала даже, о чем говорить. Ничего конкретного — сплошные предположения, воспоминания и нежелательное воображение. Вот их-то и надо пресечь. Но сейчас Ася не хотела думать об этом. Впервые за три дня она ощутила себя нормальным человеком — благодаря Евдокии Тихоновне. Жаль, что она раньше не познакомилась с Катиной бабушкой, но теперь уж Ася обязательно подружится с этой женщиной. Наскоро приняв душ, Ася легла на тахту и через несколько минут крепко спала.

Глава 6

Ох уж эти мужчины!

Никакой ответственности, ни такта, ни памяти!

Ася злилась.

Сначала она переживала, потом облегченно вздыхала, глядя на окна Ивановой квартиры, когда возвращалась домой. Металлические решетки были наглухо закрыты, что означало: никого нет дома.

На четвертый день Ася начала злиться. Она приводила себе убедительные доводы, почему Иван не может претендовать на большее, чем соседские отношения. Но вот и умные мысли исчезают, а он все не приходит. Можно понять, что задержался на работе из-за заказчика, — один день. Но не четыре же дня подряд! И заказчик небось баба-дура, а этот профессиональный Аполлон ублажает ее. Деньги зарабатывает!