Он мой кошмар (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

Стрелка спидометра почти ложится. Этой ночью я умудрился выжать из своей тачки все, не прикладывая к этому особых усилий. Адреналин впрыскивается в кровь. Шум в ушах затмевает все другие звуки. Я не слышу, как ревет мотор и как скрипят тормоза, когда я резко вдавливаю педаль в пол.

Свет фар освещает приличный участок дороги. Я вижу ее фигуру. Между нами метров пять. Не знаю, почему остановился раньше. Будто бы больше просто не мог ждать.

Стоит подошвам соприкоснуться с асфальтом, и я сразу переключаюсь на бег. Ловлю ее в свои руки, крепко прижимая к груди.

— Андрей!

Еся повисает на моей шее, и лишь спустя секунды ко мне приходит осознание, что на ней нет ни обуви, ни куртки.

Стаскиваю косуху, заворачивая в нее Еську.

— Как ты тут оказалась? — зарываюсь пальцами в рыжие волосы.

Вместо ответа на свой вопрос слышу тихие всхлипы.

Не сразу соображаю, что устраивать разборки лучше в машине. А когда доходит, приподымаю Токареву над асфальтом и несу в тачку.

Врубаю печку на максимум. В лобовуху бьет свет фар встречной легковушки. Прищуриваюсь, замечая, что Еся в этот момент сильнее вжимается в сиденье.

— Есения, — тяну носом воздух, стараясь говорить спокойно. Но меня бомбит от этой ситуации так, что еще немного, и я просто начну орать. — Что произошло?

— Все нормально, Андрей. Спасибо, что приехал. Извини, что побеспокоила.

Она говорит монотонно, при этом как ни в чем не бывало смотрит мне в глаза. Будто бы минуту назад не висела на моей шее, дрожа всем телом.

Считаю про себя до десяти, и… не помогает. Я взрываюсь.

— Ты вообще нормальная? Как ты сюда попала? От кого бежала? — в порыве собственного гнева хватаю ее за плечо, а когда вижу, как расширяются ее зрачки, а губы начинают подрагивать, отдергиваю руку. — Объясни мне. Иначе мы переночуем здесь.

— Просто неудачно села в такси.

— А в клубе неудачно станцевала, до истерики!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не кричи. Пожалуйста.

Ее «пожалуйста» выбивает из меня остатки воздуха. Осекает. Я закрываю рот, хотя до ее просьбы был готов и дальше продолжать надрывать связки.

— С тобой физически все нормально?

Она уверенно кивает. Склоняет голову, а потом ее взгляд резко взметается вверх.

— Спасибо, что приехал, — шепчет и плотнее заворачивается в куртку.

— Где туфли?

— Выкинула, чтобы быстрее бежать.

— От кого?

— Не знаю. Я села в такси, а потом… Я не хотела, чтобы так получилось. Дурацкий день. Ненавижу эту дату. Она проклятая. Не стоило отмечать…

Слышу ее голос и барабаню по рулю в такт каждому сказанному слову. Мимо проезжает еще одна машина.

В салоне душно. Хочется открыть окно, но я этого не делаю. Вижу, что она по-прежнему сидит завернутая в куртку. Вряд ли согрелась.

— Что у тебя с рукой?

Ее пальцы касаются свежих ссадин на костяшках. Внутри все скручивается. Реально. Сумасшедшая реакция на ее прикосновения.

— Нормально, — перехватываю ее пальцы, — так, мелкое недоразумение.

Она шебуршит одеждой. Звуки становятся ближе, как и ее дыхание.

— Поцелуешь меня, Андрей? На моих губах нет помады…

Ее слова застревают в голове. Они сродни взрыву, что к чертям расхреначивает мое сознание в мелкую крошку.

Поворачиваюсь и напарываюсь на ее взгляд. Еська уже успела податься вперед и оставить между нами запас расстояния максимум в пять сантиметров.

Сгребаю ее в охапку и перетаскиваю на свои колени.

35

Есения

Меня до сих пор трясет. В машине тепло, но я ощущаю прохладу ветра и то, как ветви хлестко бьют по босым ногам, пока я бегу сквозь заросли, пытаясь побыстрее оказаться на дороге.

Меня преследуют. Я все еще не пережила эти жуткие минуты, пока бежала по ледяному асфальту без оглядки. Замедлиться хоть на секунду и посмотреть назад было невыносимо страшно. Казалось, стоит мне хоть немного сбавить темп, и я непременно угожу в лапы преследователя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Громкий гул мотора и слепящий свет фар оказались спасением. Андрей успел. Он приехал. Не знаю, когда я еще чувствовала столько благодарности по отношению к одному-единственному человеку, как сейчас.

Слышу щелчок, и вереница вставших перед глазами воспоминаний тает. Я отчетливо вижу взгляд Панкратова. Бешеный, но вместе с тем голодный. Сводящий с ума и распаляющий меня с каждой прошедшей секундой все больше.

Куртка становится до боли неудобной, и мне хочется ее снять. Поднимаю ладони к шее и оголяю плечи, высвобождаясь из куртки.

Андрей рывком тянет меня на себя, и я сразу же оказываюсь на его коленях, плотно прижатой к горячей груди.

В горле застревают тысячи слов. Хочется снова сказать ему спасибо, но я чувствую, что могу, точнее, уже имею право выразить свои чувства иначе.

Тянусь ладонью к его лицу, трогаю небритую щеку и задерживаю дыхание.

Тик-так. Словно в тот самый день. В нашу первую встречу.

Тогда меня тоже окутывал дикий страх. С одной лишь разницей: в ту ночь Андрей был источником моих опасений. Сегодня же все иначе. Мир словно сошел с орбиты, а моя жизнь оказалась перевернутой вверх тормашками.

У него теплые и такие мягкие губы. Мы исследуем друг друга миллиметр за миллиметром.

Секунды превращаются в часы. Время останавливается. Щедро наделяя нас уединением.

Трусь щекой о его щеку, тяну носом запах древесного парфюма. Терпкого, с нотками горечи, как дорогой виски или же он сам.

Цепляюсь пальцами за твердые, крепкие плечи, пытаясь спрятаться, оградить себя от жестокого мира, что расстилается за дверьми машины.

Горячие поцелуи, покрывающие мою шею, сводят с ума. Я горю в его сильных руках. Плавлюсь в хватких объятиях и не хочу, чтобы это заканчивалось. Кожа между лопатками покрывается испариной. Становится невыносимо жарко.

В груди что-то болезненно екает, сердце сжимается, а когда его отпускает, оно заходится в бешеном ритме, когда ты просто не в состоянии сосчитать удары.

Наша затянувшаяся игра выходит из-под контроля.

Мужские ладони уверенно задирают подол моего платья до талии. Мне кажется, в моих зрачках застывает дымка ужаса, но я ловко игнорирую эту безумную и мешающую мне на протяжении жизни эмоцию.

Тотальный страх близости, откровений…

— Расслабься, — его хриплый шепот вызывает волну мурашек. Они мгновенно покрывают спину, грудь. Волоски на руках становятся дыбом от каждого нового прикосновения.

Их слишком много. Я утопаю в крепких и жадных объятиях. Они парализуют тело, которое становится мягче, податливее.

Я сама льну к широкой груди. Сгребаю в кулак светлую ткань футболки с размазанными отпечатками от красной помады на уровне пупка.

— Не могу, — обнимаю его шею. — Не могу, — шепчу в ответ. — Помоги мне.

Голос срывается. Шепот превращается в жалобный скулеж, и Андрей снова накрывает мои губы поцелуем. Жадным. Глубоким.

Пульс зашкаливает. Я удобнее устраиваюсь на его коленях, отдавая себе отчет в том, что он тоже на пределе.

Скольжу пальцами к пряжке ремня, но Андрей перехватывает мои руки, заводит их за спину, вынуждая опереться спиной на руль. Прилипнуть к нему лопатками.

Я распахиваю глаза. Ловлю его обезумевший взгляд и плавлюсь от одной только мысли о продолжении. Я на грани. Сегодня точно.

— Прелюдия закончена? — его бровь игриво ползет вверх, а я чувствую удар под дых. Грубый и очень болезненный толчок. Настоящее сваливается на плечи вперемешку с воспоминаниями.

То, как я начинаю себя ощущать… Хочется спрятать голову в песок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За эти минуты я показала себя настоящую. Капитулировала и призналась, что хочу всего этого не меньше, чем он сам. Зачем?

Андрей ослабляет захват, а потом и вовсе отпускает мои руки.

Его грудь часто вздымается. Взгляд мечется по моему лицу. Хочется отвернуться.