Нулевой год - Константин Александрович Костин

Как будто вытянутые. С длинными руками, почти касающимися стоп. Еще они были начисто лишены рогов. Если себя черти рисовали с гротескно большими рогами — тут не нужно было быть дедушкой Фрейдом, чтобы понять, что у наших новых соседей по планете именно рога являются символом мужской силы, то эти три фигуры — всегда без рогов. И всегда по трое. Их изображение повторялось несколько раз, но всегда — по трое.

— Возможно, это некие духи, — предположил Родин. — Или местные божества. Странно, конечно, что, акцентируя внимание на рогах, черти обделили ими своих духов… но я в криптомифологии далеко не спец. Подвинься-ка…

Михаил взял мел, фонарик, и тоже взялся за художество. Стоит отметить, что мастерство чертей в этом отношении намного превосходило умения астронома. Родин нарисовал какую-то странную штуку, сочетающую в себе черты самолета и трактора.

— Что это за фигня? — поинтересовалась Марина у брата.

— Ромуланская "хищная птица"! — с гордостью ответил тот.

— Мнда… — покачал головой Паша. — У меня такое ощущение, что теперь черти будут охотиться за нами исключительно ради того, чтобы поместить тебя в психушку.

Ночью один из многорогов, не очень большой — всего метра три в высоту, попытался потеснить нас в пещере, но пулеметная очередь дала ему понять, что мест в гостинице больше нет. Дождь лил и весь следующий день. И еще целый день ушел на то, чтобы степь просохла и стала пригодной для передвижения. Под лучами палящего солнца вода очень быстро испарилась, окутав прерию непроницаемым туманом. Если черти задумали напасть на нас — лучшего прикрытия для атаки и не придумать. Впрочем, на повезло. Или инопланетяне еще не собрали нужных сил, или потеряли нас.

Продолжить поход мы смогли только утром третьего дня, оставив хозяевам грота бесценные артефакты в виде пустых консервных банок и пулеметных гильз.

Пошла холмистая местность, изрезанная ручьями, к счастью, не слишком глубокими, с пологими берегами. Броневик пролетал их, словно не замечая. В одной маленькой долине Паша показал на зеленоватые прожилки в скале — это была довольно богатая никелевая руда. Мы проторчали здесь весь день, а к вечеру Молодцев предоставил образцы не только никеля, но и хрома, кобальта, марганца, железа и, что немаловажно — каменного угля, которого, по заверениям геолога, здесь было хоть жопой ешь. О такой удаче мы могли только мечтать!

— Идеальное место для металлургического центра, — заметил я.

— А черти? — возразил Миша.

— А что поделать? — развел я руками. — Продолжим традицию, начатую Васко де Гамой, Магелланом и Колумбом — подавим коренное население превосходством оружия.

— Да-да, — покачала головой Марина. — Лучшие черты человечества в различных калибрах.

— Думаешь, мне это нравится? — горько усмехнулся я. — Но когда стоит вопрос — или мы, или они, ответ очевиден.

— А еще здесь нет медуз, — добавил Молодцов.

Кстати — да. С тех пока, как мы удалились от болот, я не видел ни единой такой твари. Похоже, они водились только в болотистой местности.

— А как мы перетащим сюда машины, станки, оборудование? — нашел пищу для размышлений кузнец.

— Придумаем что-нибудь, — отмахнулся я. — Сначала надо запастись нефтью, что тоже, насколько я понимаю, не самая легкая задача.

На следующий день, всего в паре десятков километров, геолог нашел еще и бокситы. Вопрос был решен. Но оставался другой — что же делать с чертями? Индейцы в свое время попортили немало крови американцам, а ведь у тех, пусть с более древним вооружением, было серьезное численное превосходство! Топить прерии в крови, несмотря на сказанное ранее, мне совершенно не улыбалось. Ведь пес его знает, сколько их тут, этих чертей. Могло статься, что они элементарно задавят пришельцев из другого мира числом!

Всю ночь и все утро я ломал голову над задачей: как решить вопрос с чертями? Вывод напрашивался один — заключить союз. Я понимаю, звучит смешно. Но оно необходимо. И в Африке, и в обеих Америках коренное население делилось на десятки племен, причем враждующих между собой. Да что там! Вспомнить, хотя бы, Древнюю Русь! Или Европу. Ну не могут разумные существа сосуществовать в мире. Доказано наукой и проверено практикой. Может получиться сыграть на этом? Пообещать одному племени плоды технического прогресса землян, в разумных, естественно, пределах. Как-то не очень хотелось, чтобы через пять-десять лет черти гоняли нас по горам, вооруженные пулеметами.

— Если снова столкнемся с чертями, — проговорил я, обращаясь ко всем. — Нужно взять хотя бы одного живым.

— Я бы сказал — не "если", а "когда", — заметил Михаил. — Но зачем?

— Попробуем пообщаться с ним.

— Думаешь, ради этого стоит рисковать жизнью? — возразила Марина.

Но такой случай представился уже на следующий день. Кузнец умудрился пробить колесо и нам пришлось остановиться для замены. Пока Дима менял покрышку, на наших глазах произошла короткая стычка между тремя ярко-красными чертями, которых мы уже видели, и десятком других, с более темной кожей. Красные отчаянно защищались и уложили половину нападавших, но сами пали под градом стрел.

Я не позволил коричневым насладиться победой, дав очередь из автомата, срезав троих. Двое оставшихся предпочли свалить подобру-поздорову. Тогда я вышел из-за деревьев, которые нас скрывали. Один красный черт попытался подняться, но тут же упал.

— Марина, ты должна его спасти! — приказал я.

— Сделаю, что могу, — сказала девушка, осмотрев аборигена. — Но обещать что-то…

Чертенок лежал неподвижно с закрытыми глазами. Только по тому, как ритмично поднималась и опадала его грудь, можно было заключить, что он жив. Марина начала извлекать стрелы.

— Самое поганое, что обсидиановые наконечники крошатся, — покачала она головой. — Я не могу ручаться, что извлеку все осколки.

На протяжении всей операции черт ни разу не шевельнулся. Лишь короткая дрожь временами пробегала по его телу. Доктор наложила повязки, на которых сразу проступили кровавые пятна. Потом мы перенесли спасенного к бронетранспортеру. Он был не очень тяжел — килограммов пятьдесят — не больше. Но и воняло от него… Все это время черт не открывал глаза. Лишь когда мы окатили его ведром воды, дабы сбить благоухание немытого, потного тела, пленник попытался вскочить на ноги. Он что-то говорил. Это был поток странных, щелкающих звуков, но необычайно ритмичных. Два слова повторялись чаще всех — "Тилис" и "скаг". Мы удерживали его втроем — так он был силен. Кузнец, со свойственной ему добротой, предложил оглушить буяна прикладом автомата, но Марина ему запретила. Не для того она спасала пленника, чтобы его прикладом молотили.

Наконец, черт угомонился и мы его опустили. Впрочем, Белкин продолжал держать волшебный приклад наготове. Я налил себе кружку воды, чтобы смочить пересохшую во время борьбы глотку.