Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— О, спасибо, Квиллан милый, о, спасибо… Я так виновата. Ты меня прощаешь?

— Прощать не за что. Но если ты ещё хоть раз заговоришь с ним или увидишься наедине… я навсегда перестану быть твоим другом и другом твоей семьи.

Она рассыпалась в благодарностях, сквозь слезы проклиная себя за глупость и призывая кары небесные на того, кто её предал. На следующий день молодой человек пытался заговорить с ней и в аэропорту, и в самолёте, и в Лондоне, но она лишь осыпала его проклятиями и посылала прочь. Она поняла, на чем покоится её чашка риса. В тот день, когда она улетела из Лондона, молодой человек покончил жизнь самоубийством.

Узнав об этом, Горнт закурил хорошую сигару и пригласил её на ужин в отель «Виктория энд Альберт» — канделябры, скатерть тонкого полотна, прекрасное столовое серебро, — а затем, когда он допил свой «наполеон», а она — мятный ликер, отослал её одну домой, в квартиру, за которую по-прежнему платил. Он заказал ещё коньяку и сидел, любуясь на огни гавани и Пик, упиваясь блаженством мести, величием жизни и вновь обретенным достоинством…

— Айийя, были у нас хорошие времена, — повторил Горнт, все так же желая её, хотя не был с ней в постели с тех пор, как узнал про Макао.

— Квиллан… — начала она, тоже чувствуя на своей руке тепло его руки.

— Нет.

Её глаза устремились к внутренней двери.

— Пожалуйста. Прошло уже три года, и никого не было…

— Благодарю тебя, но — нет. — Он отстранился и теперь держал её за руки твердо, хоть и нежно. — Самое лучшее у нас уже было, — сказал он тоном знатока. — Я признаю только первую свежесть.

Она снова присела на край стола, угрюмо наблюдая за ним.

— Ты всегда выходишь победителем, да?

— В тот день, когда вы с Бартлеттом станете любовниками, ты получишь подарок, — спокойно пообещал он. — Если он возьмет тебя с собой в Макао и ты пробудешь там с ним открыто в течение трех дней, я куплю тебе новый «ягуар». Если он предложит тебе выйти за него, то в качестве свадебного подарка ты получишь квартиру со всем, что в ней есть, и дом в Калифорнии.

У неё даже дыхание перехватило, и она улыбнулась восторженно.

— Модели Экс-кей-и, черного цвета, Квиллан, о, это было бы великолепно! — Потом её счастья как не бывало. — Что в нем такого? Почему он так важен для тебя?

Он лишь молча смотрел на неё.

— Прошу прощения, виновата, я не должна была спрашивать. — Она задумчиво достала сигарету, прикурила и, перегнувшись через стол, подала ему.

— Спасибо, — поблагодарил он, с наслаждением глядя на изгиб её груди и в то же время слегка печалясь, что подобная красота так преходяща. — О, кстати, не хотелось бы, чтобы Бартлетт узнал о нашей договоренности.

— И мне не хотелось бы. — Вздохнув, она выдавила из себя улыбку. Потом поднялась и пожала плечами. — Айийя, все равно это не продолжалось бы у нас долго. С Макао или без Макао. Ты бы изменился — тебе бы наскучило, у мужчин вечно такая история.

Она поправила макияж и рубашку, послала ему воздушный поцелуй и вышла. Он долго смотрел на закрывшуюся дверь, потом улыбнулся и потушил поданную ею сигарету, так ни разу и не затянувшись: не хотел вымазаться в помаде. Закурил новую и стал мурлыкать какой-то мотивчик.

Он был доволен. «Отлично. Теперь посмотрим, мистер Нахальный и Самоуверенный, Чертов Янки Бартлетт, теперь посмотрим, как ты удержишь этот нож. Паста с пивом — надо же!»

Горнт вдохнул ещё витающий в кабинете аромат духов, и на мгновение нахлынули воспоминания о том, каково им было с Орландой в постели. «Тогда она была молода, — напомнил он себе. — Слава богу, не существует приплат за молодость или красоту, и замену найти легко: один телефонный звонок или стодолларовая купюра».

Он снял трубку и набрал специальный частный номер, радуясь, что Орланда больше китаянка, чем европейская женщина. Китайцы такие практичные.

После гудка донесся бодрый голос Пола Хэвегилла:

— Да?

— Пол, это Квиллан. Как дела?

— Привет, Квиллан. Ты, конечно, знаешь, что в ноябре банк возглавит Джонджон?

— Да. Очень жаль.

— Проклятье. Я думал, утвердят меня, а совет директоров выбрал Джонджона. Вчера вечером об этом объявили официально. Опять Данросс, его клика и их чертовы акции. Как прошла встреча у тебя?

— Наш американец рвется в бой, как я и говорил. — Горнт глубоко затянулся, стараясь не выдать волнения. — Как насчет небольшой специальной акции до передачи полномочий?

— Что ты задумал?

— Ты уходишь в конце ноября?

— Да. После двадцати трех лет службы. Но жалеть об этом не буду.

«Я тоже, — подумал довольный Горнт. — Ты уже подустарел и чертовски консервативен. В твою пользу лишь ненависть к Данроссу».

— Почти четыре месяца. Получается, у нас уйма времени. У тебя, меня и нашего американского друга.

— Что ты задумал?

— Помнишь, я предлагал гипотетический «план игры» под названием «Конкуренция»?

Хэвегилл задумался.

— Это как перекупить или уничтожить банк-конкурент, да? Ну и что?

— Скажем, кто-то стряхнул с этого плана пыль, внес кое-какие изменения и нажал кнопку ВКЛ… два дня назад. Скажем, кто-то знал, что Данросс и остальные будут голосовать против тебя, и хотел бы отомстить. «Конкуренция» сработает прекрасно.

— Не вижу смысла. Какой прок нападать на «Блэкс»? — Банк Лондона, Кантона и Шанхая был основным конкурентом «Виктории». — Никакого.

— А если, скажем, цель другая, Пол?

— Кто?

— Я заеду в три и объясню.

— Кто?

— Ричард. — Ричард Кван контролировал банк «Хо-Пак» — среди множества китайских банков Гонконга этот был одним из крупнейших.

— Господи боже! Но ведь это… — Последовала долгая пауза. — Квиллан, ты действительно начал «Конкуренцию»… задействовал этот план?

— Да, но об этом никто не знает, кроме тебя и меня.

— Но как этот план ударит по Данроссу?

— Объясню попозже. Иэн сможет выполнить свои обязательства по новым судам?

Последовала пауза, и Горнт это отметил.

— Да.

— Да, но что?

— Но я уверен, что у него все будет в порядке.

— Какие ещё проблемы у Данросса?

— Извини, но это уже будет неэтично.

— Конечно. Давай я выражусь по-другому, — многозначительно произнес Горнт. — Скажем, их лодку слегка качнули. А?

На этот раз пауза была длиннее.

— Если выбран нужный момент, их, да и любую другую компанию, даже твою, может утопить самая незначительная волна.

— Но не банк «Виктория».

— О нет.

— Прекрасно. Увидимся в три. — Горнт повесил трубку и снова вытер лоб в невероятном возбуждении. Затушив сигарету, он сделал быстрый подсчет, закурил другую, потом набрал номер: — Чарльз, это Квиллан. Занят?

— Нет. Чем могу быть полезен?

— Мне нужен баланс. — Слово «баланс» служило для этого поверенного сигналом, по которому он звонил восьми подставным лицам, а те должны были тайно покупать или продавать на бирже по поручению Горнта, чтобы нельзя было найти концов. Предполагалось, что все акции и все деньги будут проходить только через руки поверенного и ни подставные лица, ни брокеры не должны знать, для кого совершаются эти сделки.

— Баланс будет. Какого рода, Квиллан?

— Хочу играть на понижение. — Имелось в виду, что он продает акции, которыми не владеет, в расчете на то, что они будут дешеветь. Если акции на самом деле шли вниз, он получал разницу в цене до того момента, когда бумаги нужно было выкупить, — в Гонконге этот промежуток времени составлял максимум две недели. Конечно, если расчет оказывался неверен и акции шли вверх, приходилось выплачивать разницу.

— Какие акции и сколько?

— Сто тысяч «Хо-Пак»…

— Господи…

— …столько же после начала торгов завтра и ещё двести тысяч в течение дня. Позже дам дальнейшие инструкции.

На другом конце провода повисло изумленное молчание.

— Вы сказали, «Хо-Пак»?

— Да.

— Завтра потребуется время, чтобы занять столько акций. Господи боже, Квиллан, четыреста тысяч?

— Пока ты этим занимаешься, возьми ещё сотню. Чтобы было ровно полмиллиона.

— Но… но «Хо-Пак» — «голубая фишка»[54]. Голубее не бывает. Они годами не снижались.

— Да.

— Ты что-нибудь слышал?

— Ходят слухи, — серьезно произнес Горнт, а про себя усмехнулся. — Как насчет ланча пораньше, поедим в клубе?

— Хорошо, буду.

Горнт положил трубку, потом набрал ещё один частный номер.

— Да?

— Это я, — осторожно проговорил Горнт. — Ты один?

— Да. И?

— На встрече янки предложил рейд.

— Айийя! И?

— И Пол тоже за. — Преувеличение далось без труда. — Абсолютная тайна, конечно. Я только что с ним разговаривал.

— Тогда я тоже за. При условии, что получаю контроль над судами «Струанз», управление их собственностью в Гонконге и сорок процентов их земельной собственности в Таиланде и Сингапуре.