Джено и черная печать мадам Крикен - Муни Витчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты мне не нравишься», — дал понять ему японец.
Джено захотелось высказать Юди все, что он думает о нем, но вовремя совладал с собой. Он ощущал свою силу, потому что с помощью телемпии японец не мог прочесть его мысли. Блокирующее слово было надежной защитой.
Сконцентрировавшись, Джено сформулировал свое послание Юди. Его мысль была короткой и ясной: «Ты мне тоже!»
Головокружители обоих антеев засверкали. Испытание успешно началось.
В этот миг Джено понял, что, не отдавая себе в том отчета, телемпию применяют все вокруг. Каждый раз, глядя на ненавистную Мирту Бини, он мысленно говорил ей, как ужасно она себя ведет. И кто знает, возможно, это послание до нее доходило. Значит, телемпия позволяла превратить ощущение в осознанное мнение и передать его без слов.
Джено стало весело, он ощутил во рту послевкусие от метафизического завтрака: философские ингредиенты подействовали!
«Ты слабак!» — таким было второе послание Юди.
«Попробуй прочитать мои мысли, и тогда увидишь», — сухо ответил Джено, сразу же активизировав Блокирующее слово в надежде, что оно подействует.
Японец поддался на провокацию и попробовал. Но безрезультатно. Его вертильо вдруг вспыхнул, вырвался из рук и, вращаясь как безумная юла, отлетел в середину темной комнаты. Блокирующее слово сделало свое дело. Мисс О’Коннор, заметившая, что произошло, немедленно сделала выговор:
— Никакой телепатии! Я же сказала: вы не должны улавливать мысли друг друга. Еще одна такая ошибка, и вы вылетите из аудитории.
Треугольник мудрой ослепительно засиял, и, подобно гигантской волне, в разум Джено и Юди хлынул поток энергии.
Тем не менее Юди Ода не хотел отступать. Джено нанес ему поражение, а этого он вынести не мог. Поднявшись с места, он подобрал свой треугольник. Джено, воспользовавшись ситуацией, послал ему третье сообщение: «И кто из нас слабак?»
Японец возмутился:
«Прекрати немедленно! Ты всего лишь глупый молокосос, итальяшка!»
К большому неудовольствию псиофов снова зажегся свет, а мисс О’Коннор направилась к Юди Оде и Джено Астору Венти и повышенным тоном сказала:
— Что за беспорядок? Вы забыли, где находитесь? Не читали «Вводный кодекс»?
Джено молча встал, а Юди, униженный, выбежал из аудитории.
Растрепанная, с вытянувшимся от удивления лицом, сапиенса посмотрела на Джено и сделала ему знак сесть на место. Опять стало темно, головокружители псиофов снова заблестели, и их сложные телемпические переговоры возобновились.
Мисс О’Коннор отправила с другого конца аудитории Джено послание: «Думаешь, ты очень сильный?»
Мальчик был поражен: мысль сапиенсы удивительно напоминала сообщение Юди! Поэтому он сдержанно ответил: «Нет, я только учусь».
Ирландке захотелось пойти дальше и понять, что же вызвало у Юди Оды такую реакцию. В нарушение правила, которое сама же установила, она решила войти в разум Джено, чтобы прочитать его тайные мысли.
Блокирующее слово ей помешало. Джено, отразив удар, задрожал. Его ментальный барьер оказался таким высоким, что мудрой стало трудно дышать, и она едва не задохнулась. Она предприняла еще одну попытку, так как не могла поверить, что антей первого уровня может быть столь силен. В конце концов и ее головокружитель вспыхнул и улетел в гущу псиофов.
Четыре люстры снова зажглись. Джено, упавший от этого потрясения со стула, так и остался лежать на полу с открытыми глазами, устремленными в потолок. Три псиофа подбежали к нему, чтобы привести его в чувство. Однако тут вмешалась рассерженная и сконфуженная мисс О’Коннор. Усадив Джено на место, она отдала псиофам распоряжение:
— Прошу вас покинуть аудиторию и позвать доктора Стаса Бендатова. Этому антею плохо.
Мужчины и женщины вышли из аудитории тонкой мысли, и несколько минут спустя через ее порог переступил врач Аркса Ментиса.
Джено показалось, что это Флебо Молекула, и он попросил:
— Дядя, отведи меня домой.
Русский доктор улыбнулся и обратился к сапиенсу:
— Мальчик в тяжелом состоянии, но через несколько часов он придет в себя. Я доставлю его в Клинику неопределенности.
Бендатов поправил шапку-ушанку, взял Астора Венти на руки и спокойно направился в изолятор. Честно говоря, попасть туда было не слишком приятно. Повсюду были развешаны полки, набитые стеклянными колбами с подозрительными кусками мяса, червями, ушами, носами и глазами. В углу стоял человеческий скелет, рядом валялись несколько забальзамированных голов животных. На длинном столе у стены возвышались горы разноцветных пилюль, баночек с мазями и бутылочек, наполненных жидкостями всех цветов радуги. Кроватей было всего пять, и только одну из них занимал юный пациент — Боб Липман, который обжег руки во время опытов на метафизической кухне.
Джено бредил и ни на что не реагировал. Стас Бендатов сделал ему инъекцию мегакоралины и уложил в постель.
Глава седьмая
Крылатые кони
Мисс Баттерфляй О’Коннор вовсю бушевала, и даже Пило Магическому Ростку не удалось ее сдержать.
— Я должна немедленно видеть суммуса сапиенса, позволь мне войти, — в сердцах требовала ирландка. На четвертый этаж она буквально взлетела, и лицо ее было красным от возбуждения.
— Это невозможно. Фон Цантар медитирует. Кроме того, ты должна находиться в аудитории тонкой мысли, — сказал церемониймейстер, хватая ее за руку.
— Пусти меня! Я должна поговорить с ним! Это срочно! — орала мисс О’Коннор.
— Передай ему телемпическое сообщение или воспользуйся телепатией, в конце концов пошли парасферу. Ты же знаешь, что его духовные упражнения нельзя прерывать, — внушительно произнес Магический Росток.
Сапиенса отвесила ему затрещину.
— Если хочешь сохранить должность церемониймейстера, не смей встревать между мной и Ятто. Делай, что тебе говорят, или у тебя будут серьезные неприятности.
Пило поднялся с пола и, ощупав медальон на своей груди, склонил голову. Он понимал, что ему не следует противиться, иначе он лишится своего поста.
Ирландка с волосами, торчавшими в разные стороны, пересекла подъемный мостик и, приблизившись к черной бархатной портьере в Комнате видений, отодвинула ее в сторону. Перед ней открылась гигантская мозаика с изображением группы сапиенсов. Картина не была закончена, на ней отсутствовали отдельные фрагменты. Мисс О’Коннор превосходно знала, как ею пользоваться: она положила руку на собственное изображение, и стена открылась.
Посреди комнаты, насквозь пропахшей ароматическими маслами и освещаемой десятком свечей, сидел на красном ковре в позе лотоса суммус сапиенс.
— Баттерфляй! Что ты здесь делаешь? — спросил он свою приближенную.
— Дорогой Ятто, прости, я не хотела тебя беспокоить, но произошло нечто ужасное, — сказала женщина, задыхаясь от волнения.
— Должно быть, действительно ужасное, если меня отвлекают таким бесцеремонным образом! — ответил фон Цантар.
— Этот антей, итальянец, опасен. Ты уверен, что мадам Крикен выполнила все твои указания, когда отправилась за ним? — спросила мисс О’Коннор.
— Nein! Нет! Мадам Крикен слишком много рассказала ему. Думаю, она что-то затевает. — Суммус нахмурил лоб.
— Затевает?! — воскликнула женщина.
— Да, а Рене их соучастник.
— Рене? Но разве ты не контролируешь его? — В ее взгляде был испуг.
— Он стал чересчур дерзким. Вчера вечером осмелился выступить против меня, демонстрируя, что он на стороне Джено, а потом даже попытался заткнуть скантопии, чтобы я не услышал, что произойдет в комнате Астора Венти. Мадам Крикен тоже была там.
— Почему это случилось? — Ирландка была ошеломлена услышанным.
— Пока не знаю. Я попытался войти в разум Рене, но он сумел поставить барьер, и мне ничего не удалось выяснить. И конечно, я не мог войти в разум мадам. Она бы меня раскрыла! Даже видения не помогли мне, — сказал фон Цантар, потирая перстень с эмблемой Аркса.
— У меня есть свидетельство, что в крови Астора Венти течет Клонафорт, — произнесла она и подробно рассказала о том, что произошло с Юди Одой на испытаниях по телемпии. Даже призналась, что использовала телепатию, чтобы прочесть мысли Астора Венти. — Его разум в состоянии отразить любые попытки вторжения. Даже мои! Значит, у мальчишки необыкновенные психологические и умственные способности. Об этом Марго нас не предупредила. — Ирландка расхаживала по комнате взад-вперед.
— А не было ли тут внешнего вмешательства, предположим со стороны Рене? — подозрительно спросил немец.
— Я не почувствовала в этом сеансе посторонней силы, — ответила женщина, зажигая Сигакрому, длинную и тонкую сигару из Бумаги релакса.
— Понимаю. Но мы должны быть уверены, что именно благодаря Клонафорту у Джено проявились выдающиеся таланты. Если все так, как я думаю, Астор Венти и есть тот ребенок, которого мы ожидали. Ну держитесь, мадам Крикен! — С этими словами он тоже потянулся за Сигакромой.
