Иду на Вы! - Виктор Зайцев

– Твоё какое дело, – также, словно шутя, ответили из ближней лодьи, что вот-вот выскочит на берег, – иди, милый, своей дорогой. Ты нас не тронь, и мы тебя не тронем.

– Моё прямое дело, я староста Выселков, своё селение грабить не дам, – улыбаясь, продолжал разговор капитан, цепким взглядом оценивая количество и вооружение ушкуйников. Пока нигде лучники, их он боялся больше всего, не появились.

– Тебя-то нам и надо, – обрадованно стали выпрыгивать на берег парни, подхватывая со дна лодок оружие, топоры и деревянные щиты, – веди нас в свою деревню, смерд.

– Кто подойдёт ближе обрыва, убью, – резко изменил тональность разговора капитан, глядя, как привычно его обходят разбойники, отсекая путь отхода.

– Да, обязательно убьёшь, мы сами поможем, – засмеялись двое передовых воинов, демонстративно приближаясь к нему.

Сергей поднял зажатый в руке пистолет, звуки выстрелов раскололи вечернее спокойствие, два ближайших ушкуйника замерли на прибрежном песке, уткнувшись в него лицами. Все замерли, оглядываясь по сторонам, никто не понял причину громких хлопков.

– Это мой самострел, – ровным голосом пояснил Лосев, – я буду говорить с вашими атаманами.

– Будем ли мы с тобой разговаривать, – насмешливо выкрикнул высокий черноволосый бородач, ещё не выбравшийся из лодки, – мы не сказки слушать приплыли.

– Куда вы денетесь, – абсолютно спокойным голосом отвечал капитан, – у вас отсюда два пути: либо раков кормить, либо меня слушать. Кто не верит, пусть спросит у этих двух, они тоже меня не послушали. Рискни и ты, смоляной, мне не поверить.

Он вытянул в направлении атамана руку с пистолетом, до лодки оставалось не больше тридцати метров, на таком расстоянии, как говорится, в карту промаха не дам. Угрозу от зажатого в руке пистолета почувствовали все ушкуйники и замерли на месте. Однако краем глаза сыщик скорее почувствовал, чем увидел, как за левым плечом двинулась тень, скользнув ему за спину. Он резко развернулся, отступая в сторону, и выстрелил в упор, прямо в лицо замахивавшегося топором разбойника. Того отбросило на пару шагов, а капитан уже стоял лицом к берегу, рассматривая своих противников. Поражённые нахальством одинокого чужака и его оружием ушкуйники стали вполголоса переговариваться, но сыщик не давал им времени на раздумье.

– Атаман, поднимайся, поговорим, пока всех воинов не потерял, у меня к вам деловое предложение, – он демонстративно вернул пистолет в поясную кобуру и показал открытые ладони, – никого не обижу, но на обрыв не подниматься, буду бить без предупреждения. Атаман, даю слово, что не трону и своим воинам до конца разговора велю в вас не стрелять.

– Каким твоим воинам? – недоверчиво стали озираться ушкуйники.

– Скоро подойдут, – не стал обманывать их Сергей, – с такими же самострелами, как у меня. Вмиг всю вашу шайку положим, до поворота не доплывёте.

Черноволосый вожак не торопясь начал подниматься по берегу на обрыв, к Лосеву, тот прохаживался вдоль реки, опасаясь окружения. Поравнявшись с ушкуйником, капитан продолжил напористую беседу, не давая тому собраться с мыслями.

– Мне нужны хорошие воины, человек двести-триста, можно больше, через год. Путь дальний, займёт год или больше, но, кроме награбленного, что возьмёте сами, могу расплатиться своим оружием, либо нарезать каждому земли с огнищанами. Не здесь, – сразу ответил он на брезгливую гримасу, появившуюся на лице атамана после слов «нарезать земли», – есть дальние края, где мы собираемся осесть. Народ там робкий, как разгромим князей тамошних, так и земли все наши станут.

– Ты самострел свой покажи, – не обратил внимания на уговоры ушкуйник, – тогда поговорим.

– Неси два щита и бронь, сразу проверим, – не сомневался в успехе капитан, на этот случай часть патронов своего пистолета он снарядил пулями со стальными сердечниками, такие пули в двадцатом веке прошивали кузов «Жигулей» насквозь. Поменяв обойму в оружии на запасную, снаряжённую такими патронами, он принялся ждать. Так и так надо тянуть время, почему не развлечь возможных союзников?

За двумя щитами по его указанию установили бронь, и Лосев выстрелил в это сооружение, бронь упала. Насквозь пуля всё же не прошла, но лицевую часть брони пробила сквозь два щита, вполне пристойно, для завлечения пушечного мяса. Атаман отыскал горячий кусочек металла, оставшийся от пули, и рассматривал его в густеющих сумерках. Не желая затягивать дело до полной темноты, капитан вновь попытался диктовать свои условия.

– Скоро ночь, разбивайте лагерь здесь, мы вас не тронем, – он положил пистолет в кобуру, обозначая своё решение, – утром приходи, поговорим спокойно. Да, в темноте к нам не ходите, сторожа у меня пугливые, могут выстрелить. Да, вот и мои стрелки.

На поляну у берега, высыпали три десятка выселковцев с ружьями наперевес, Ёжик сориентировался в ситуации, выстроил два десятка в шеренгу, своих снайперов отослал к зарослям, занимать позиции. Затем подошёл к старосте и доложил, что стрелки прибыли, готовы уничтожить врага.

– Я думаю, ушкуйники нам уже не враги, – вопросительно посмотрел Сергей на атамана, тот машинально кивнул, – они здесь заночуют, утром поговорим спокойно.

– Погоди, – снова обнаглел атаман, разглядев, что все стрелки не старше двадцати лет, – что за палки у твоих детишек? Это всё твоё войско? Тогда понятно, почему их так долго не было, от мамкиной титьки не могли оторваться.

– Покажи дяде, что за палка у тебя, – староста указал Ёжику цель, выгнутую лебедем оконечность носа одной из лодей, замерших у берега в сотне метров от них, – разбей голову той деревянной птичке.

Все ушкуйники развернулись к своему судёнышку, десятник снайперов после недолгого прицеливания легко разбил голову деревянного лебедя или гуся свинцовой пулей. Щепки брызнули в стороны, Ёжик, пользуясь передышкой, деловито перезаряжал оружие.

– Остальные палки такие же, а в крепости есть и большие палочки, зараз десяток воинов положат. Приходи утром, не пожалеешь, – капитан не стал распинаться перед атаманом разбойников, народ здесь в большинстве своём тугодумы. Собрав обратно своих стрелков, он взял коня под уздцы и отправился домой, на Выселки.

Караульных отсылать к стоянке ушкуйников Лосев не рискнул, хватит того, что всю ночь сторожа жгли факелы на внешней ограде, а жители наружных домов перебрались за частокол и спали у соседей. Ночью он несколько раз просыпался и проверял сторожей, со стороны реки долго слышались крики и гудение разговоров ушкуйников. Утром, едва поднялось солнце, пятеро переговорщиков уже стояли у ворот изгороди. Большая часть разбойников принялась рыскать по домам, оставшимся за оградой, бесцеремонно вытаскивали всё сколь-нибудь ценное, одно слово – грабители. Стрелки порывались отстрелять самых наглых, но до окончания переговоров капитан велел их не трогать. Ночью он долго не мог уснуть, раздумывая, нужно ли привлекать ушкуйников к будущей экспансии на острова, не пригреет ли змею на шее. Непредсказуемые союзники с разбойничьими повадками вполне способны ударить в спину, выбрав для этого самый удобный момент. С другой стороны, сотня бойцов, привычных к набегам, даже не вооружённая ружьями, всегда нужна, хотя бы в качестве фуражиров. В мелких стычках обязательно будут потери, пусть эти потери возьмут на себя ушкуйники, им абсолютно всё равно, кого и где грабить. Зато удастся максимально уберечь костяк будущей армии, стрелков и пушкарей. Возможно, цинично, однако Лосев предпочитал беречь жизни добрых людей, доверившихся ему, нежели жалеть разбойников, предававшихся безудержному грабежу домов своих будущих союзников.

Из таких соображений и начались переговоры выселковцев с выборными представителями ушкуйников. Пять человек с их стороны и четверо выселковцев – Сергей, Глузд, Ильдей и Вуйко, уселись под окнами блокгауза, за столом. Ни о каком угощении не шло и речи, разговаривали вчерашние враги, говорили жёстко и откровенно, с взаимными претензиями и запугиваниями. Десяток Ёжика расселся вокруг, не перекрывая сектора обстрела, этому капитан их приучил давно. Сторожа на изгороди не оставили караульную работу, остальные жители занимались повседневной работой, насколько возможно. Вскоре зазвенели молотки в кузне, разогрели печи стеклодувы, плотники занялись выделкой прикладов, женщины домашней работой по хозяйству. Вся скотина находилась внутри крепости, что заполнило воздух соответствующим ароматом.

Атаман представился Смагой, остальные промолчали, из хозяев назвался Сергей, он не разделял повсеместных опасений говорить вслух своё имя. Староста Выселков утром вообще не заводил речь о найме воинов, разговор шёл о покупке или аренде лодок на полгода-год. За три лодки капитан изначально предложил покупную цену в виде одного ружья с десятком патронов, чем ввёл переговорщиков в ступор. Иначе наём лодок с десятком гребцов на один сезон, при расценках одно ружьё с патронами за пять наёмных лодок. Все свои переговоры он построил именно на лодках, не упоминая возможность найма самих ушкуйников как воинов. Расчёт строился на продаже выселковцам тридцати лодок, вместимостью до двадцати пассажиров, оплата ружьями или стеклянными изделиями, образцы которых Сергей предлагал прямо сейчас. В обмен на одну из двух лодей, в которой приплыли разбойники.