ПОТАЕННОЕ ПЛАМЯ - Сандра БРАУН

Он пригласил Уильяма в свой кабинет. Сердце Лорен сжалось от нехорошего предчувствия. Она почти не слушала Сибил, рассказывавшую о поездке, и чем дольше длился разговор в кабинете, тем тревожнее становилось у нее на душе.

Сердце ее упало, когда дверь кабинета распахнулась и на пороге появился Абель, красный и не скрывающий своего смущения. За его спиной она увидела смиренно склоненную голову Уильяма. Абель грустно посмотрел на нее и покачал головой, а в глазах Уильяма, похожих на голые глаза рептилии, она заметила торжествующий блеск.

– Абель, в чем… – Сибил осеклась, посмотрев на огорченное лицо мужа.

– Дорогая, мне, хотелось бы избавить тебя от этого, но, боюсь, рано или поздно ты все равно узнаешь о нашем позоре.

Тяжело ступая, Абель подошел к жене и взял ее за руку. Уильям остался стоять в дверях кабинета, не отрывая глаз от безвкусного узора ковра на полу.

Возможно, Уильям подумал, что она уже все рассказала Пратерам о его вчерашнем постыдном поведении, и пришел извиниться?

По выражению лица Абеля, когда он повернулся и посмотрел на нее, Лорен тотчас же поняла, что она ошиблась в своем предположении. На его печальном лице она прочла осуждение.

– Прелюбодеяние – тяжкий грех, Лорен, – сказал Абель, тяжело вздохнув.

Лорен открыла рот от изумления. Сибил прижала платок к губам, чтобы не вскрикнуть.

– Что… – начала было Лорен, но Абель перебил ее:

– Это отвратительно перед лицом Господа нашего. Уильям пришел ко мне как мужчина к мужчине и покаялся, признавшись, что вы уже несколько месяцев живете во грехе, уступая своим плотским желаниям.

Сибил привалилась к спинке дивана, слабо всхлипывая. Лорен снова постаралась что-то сказать, но Абель не дал ей этой возможности.

– Мужчина сильнее реагирует на зов плоти, чем женщина. Даже такой твердый служитель Божий, как Уильям, несвободен от этого. Однако, – сурово заключил пастор, – именно женщина должна сдерживать свои желания, не поощряя к этому мужчину. Уильям рассказал мне, что ты соблазняла его до тех пор, пока он не уступил.

Сибил уже не могла справиться с рыданиями, и слезы потоком текли по ее жирным щекам. Кровь отлила от лица Лорен. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. «Должно быть, мне все это снится», – подумала она.

– Мы любим тебя, как собственное дитя. Твой праведник-отец доверил тебя нашему попечению, но мы не сумели уберечь тебя от греха. Мы предали его доверие, как ты предала нашу любовь.

Лорен почувствовала, что у нее разрывается сердце. Она бросила взгляд на Уильяма, который стоял все в той же позе, опустив глаза в пол в смирении и раскаянии.

– Лорен, – продолжал Абель, – Уильям сказал мне, что не успокоится, пока вы не обвенчаетесь. Он предлагает тебе свою руку не из сострадания, а потому что искренне и верно любит тебя. И я благодарен ему за это. – Он замолчал и, закрыв руками лицо, опустился в кресло.

Лорен не могла больше молчать. Она подбежала к пастору и опустилась на колени возле него. Положив ладони на его руки, она ждала, когда он поднимет голову и посмотрит на нее.

– Он лжет, Абель, – тихо сказала Лорен. – Мы были наедине с Уильямом всего один раз, вчера вечером. Он пришел, когда вы уехали, и попытался… Он целовал меня.., прикасался ко мне.

Захлебываясь слезами, Лорен рассказала обо всем, что ей пришлось испытать.

Она не заметила подошедшего Уильяма и очнулась только тогда, когда почувствовала его руки на своих плечах, услышала его смиренный голос:

– Лорен, дорогая, нам больше незачем таиться. Неужели ты не понимаешь? Завтра мы будем женаты и поселимся вместе. Мы согрешили. Но я покаялся в своем грехе, я исповедался перед Господом и человеком. Если и ты признаешься в своем прегрешении, ты обретешь мир, который снизошел на меня.

Она отскочила от него, глаза ее сверкали.

– Вы с ума сошли? Единственное, в чем я могу признаться, так это в том, что испытываю отвращение к вам.

Уильям горестно улыбнулся Абелю:

– Боюсь, что это слишком для нее. Она не хотела, чтобы вы узнали о нашей связи. Она хотела пощадить вас и избавить от этого горя.

– Конечно, – согласился Абель, глядя на Лорен таким взглядом, словно никогда прежде ее не видел. – Думаю, надо поженить вас как можно скорее. Лорен, я ценю твою заботу обо мне и Сибил. Я благословлю ваш брак, и ты вернешься в мою семью и к Господу.

Итак, Уильям победил. Он продумал все с сатанинской хитростью, и Пратеры ему поверили. Абель говорил о предательстве, но он и не подозревает, до какой степени сам предал ее.

Она могла бы показать им синяки на своих руках, но зачем? Семена лжи, посеянные Уильямом, упали в благодатную почву. Если уж те, кто больше других знал и любил ее, поверили клеветнику и усомнились в ее чистоте, какой смысл что-то доказывать. Абель был слугой Божьим, но он не был Богом. А ее совесть чиста.

– Я не собираюсь выходить замуж за Уильяма. Он лжет. Но даже если бы это было правдой, я никогда бы не связала свою жизнь с Уильямом Келлером.

Сибил вскрикнула, уткнувшись лицом в диванные подушки.

– Лорен, неужели ты хочешь обрушить позор на наши головы? Дитя, пожалуйста, подумай о нас, если тебе не жаль свою бессмертную душу, – умолял Абель.

– Я не сделала ничего плохого. И никогда не буду жить с человеком, которого презираю, – твердо сказала Лорен. – Но позор не коснется вашего дома, я собираюсь покинуть его.

Так она и сделала. Лорен уехала через неделю. Сняв со счета только небольшую часть принадлежащих ей денег.

Она отправила телеграмму Бену Локетту сразу после описанных событий, и тот получил ее, как только приехал в Остин. Бен ответил немедленно, явно обрадованный ее приездом, и сознание этого породило в ней самые радужные надежды. Лорен покинула пасторский дом не прощенная, преданная анафеме. Но она была на пути в Техас, на пути к новой жизни.

Семья Бена Локетта. Теперь она должна стать членом этой семьи. Правильно ли она поступает?

Да, сказала себе Лорен. Она сделала единственно правильный выбор, какой могла сделать в своем бедственном положении, она не хотела жить в нужде и думать, что ждет ее завтра. В этой ситуации самым правильным было выйти замуж за Джереда.

Его поцелуй застиг ее врасплох, он был оскорбителен. Но почему она не почувствовала отвращения, которое должна была почувствовать? Почему не мучилась от тошнотворного чувства, которое не давало ей уснуть всю ночь после поцелуя Уильяма? Почему поцелуй Джереда не вызвал у нее омерзения? Она помнила только чувственную настойчивость его губ и языка, охватившее ее тепло его рук и ощущение защищенности.

Лорен перекатилась на спину и закрыла лицо руками, словно пытаясь спрятаться от чувства стыда, от сознания, что этот поцелуй доставил ей удовольствие.