Злой демон Василий - Фалько

Мужчина сделал ладонью жест, показывая, чтобы я отдал кристалл. Рядом с ним встала его супруга, бросив на меня недовольный взгляд, и скрестила руки на груди.

– Забирайте, – проворчал я, неохотно отдавая кристалл. Смерил эту парочку взглядом исподлобья, развернулся и зашагал обратно к автобусу.

Тихо ругаясь на языке краснокожего демона, послал эту парочку одарённых в объятия владыки Мертока, который со дня на день должен заглянуть в гости. Вот пусть сами с ним разбираются. Хрен я помогать стану. Да, я злопамятный. На кой чёрт ему вообще сдался энергетический кристалл?

– Падла, – выдал я, с шумом выдохнув через нос, как это делали высокородные дами. Если бы я знал, что у краснокожего есть такая вещица, я бы его лично прихлопнул прямо в здании и рассказал бы остальным, что уговорил совершить ритуальное самоубийство.

Дмитрий Игоревич перехватил меня на полпути к стоянке, где пожарные тушили горящий бронеавтомобиль. С этой стороны хорошо видно, что взрывом выбило стёкла не только у ближайших машин, но и часть окон у автобуса. Им бы стоило поторопиться, пока в небоскрёбе не вспыхнул большой пожар. Одарённый ещё первым потоком огня задел часть мебели, разбросанной у входа.

– Каждый раз, когда смотришь на эту… магию, не перестаёшь удивляться, – сказал Дмитрий. – Повезло, что этот демон был не так силён, как думали военные.

– Повезло, – кивнул я, всё ещё недовольный тем, что мне не достался кристалл.

– Демон сказал что-нибудь интересное?

– Кстати, да. Пообещал, что очень скоро сюда прибудет армия таких же, как и он, во главе с вождём по имени Мерток. Нет, о нём я никогда не слышал. В тёмном мире, где я жил, эти красные были существенно ниже ростом и не такие сильные. Этот тип говорил на одном из диких наречий и наверняка пришёл очень издалека.

– Думаешь, что, когда массово начнут открываться порталы, оттуда выйдет армия таких же демонов?

– Да, но вряд ли таких же сильных, как этот, – я поморщился. – Не каждый рогатый носит на шнурке энергетические кристаллы. Может, это был кто-то из вождей или шаманов. В любом случае у него была татуировка в виде символа отражения. И если они все с такими щеголяют, то ничего хорошего это не сулит.

– Чёртовы символы, – нахмурился Дмитрий. – Это же бред какой-то.

– А этого заберут? – я показал в сторону демона. – Вскрытие сделать, там, опыты провести.

– Заберут, – кивнул Дмитрий, показал в сторону начальства и первым зашагал к ним. – Мы живыми демонами занимаемся, а мёртвыми целый институт. У них там комната есть, где в баночках хранятся внутренние органы, глаза и даже головы демонов. Целая коллекция за двадцать лет накопилась. Хочешь, свожу на экскурсию?

– Спасибо, не надо, – я поморщился, представляя эту картину. – Это ещё не все плохие новости. Рогатый говорил что-то про слияние миров. Слышали об этом?

– Господин Ёр называл это концом света.

– Всё им концы мерещатся, – я фыркнул. – Это катаклизм, когда два мира объединяются в один. В архивах Великой библиотеки есть упоминание об этом. В старых свитках написано, что мир во время слияния преобразуется. Там, где был лес, раскинется пустыня, а на месте озёр появляются незнакомые города, населённые иными существами. Неизменными остаются только очертания великих морей, хотя наводнений и всего прочего не избежать. Даже горы и те могут меняться.

В общем, военным и полиции было сейчас не до нас, поэтому Дмитрия Игоревича выслушали, похвалили и разрешили заниматься своими делами. Иными словами, попросили не мешать. На меня они внимания вовсе не обратили, чему я был только рад.

Пока Дмитрий решал какие-то вопросы и ходил смотреть на поверженного демона, я прогулялся по площади, посмотрел со стороны, как экстренные службы работали в холле небоскрёба. Чтобы не пугать людей во время эвакуации, или из-за чего-то другого, но сначала было решено убрать трупы, поэтому на площадь пропустили сразу десяток спецмашин и карет скорой помощи. Эвакуации я так и не дождался. Дмитрий умудрился найти меня в этом сумбуре и сказал, что надо заехать в офис на Петровке.

– Василий, – спросил он, когда мы выехали за оцепление и неспешно ехали по мосту, так как Дмитрий не стал включать проблесковый маячок, – а бывают ещё какие-нибудь символы? Такие же, как и отражение.

– Бывают, – я листал в телефоне ленту новостей, где бурно обсуждали текущие события. Под громкими заголовками вставляли картинки самых разных демонов, в том числе и довольно безобидных. – Чаще всего усиливающие. Для демонов это дорогое удовольствие. Мастер символов в тёмном мире может зарабатывать столько, что можно в золоте купаться.

– И всё-таки, что такое эти символы? Как обычный рисунок может заблокировать летящий на бешеной скорости снаряд и обладающий огромной силой? Это нелогично.

– Кто вам сказал, что он что-то блокирует? – я посмотрел на него. – Да чёрт его знает, если честно, как он работает. Но символ точно ничего не блокирует, потому как тратит мизерное количество сил. Этот краснокожий рогатый демон мог целый день стоять, с любопытством наблюдая, как вы в него стреляете. В описании к символу говорится, что он разворачивает силу, направленную на тебя. Чем больше воздействие, тем легче обратить его вспять.

Пришлось схватиться за рукоять над дверью, так как внедорожник довольно резко остановился. Ехавшие позади машины разразились недовольным гудением.

– Что случилось? – спросил я.

– А ведь точно, – Дмитрий Игоревич посмотрел на меня, как будто только что открытие сделал. – Сила – это векторная величина. Если магия каким-то непостижимым образом разворачивает этот самый вектор, то летящий снаряд разбивается сам о себя. А я всё думал, почему у пуль, после столкновения с демоном, такая странная смятая или раздробленная форма. Всё потому, что там не один вектор, а куча всего намешано, крутящий момент и… кхм.

Он поймал мой непонимающий взгляд, откашлялся.

– В общем, это вполне возможно, – подытожил он.

– Учитывая, что символ работает и без вашего одобрения? – съязвил я, не удержавшись.

– Это не одобрение, – он улыбнулся, трогая машину с места и снова вливаясь в поток. – Это нечто большее. Если эта теория окажется верна, то мы можем совершить большой прорыв в науке. Это если учёные смогут понять сам принцип, провести пару опытов, сделать правильные выводы и привести доказательство.