Любовь, как спичка! (СИ) - Ланская Наталия

— Нет. Он сидел на заднем сидении вместе с каким — то мужчиной. А впереди сидели водитель и один из охранников. — немного помолчав, он добавил. — Они тоже не выжили. Удар был сильным.

Боже, я схватилась за голову! Шумно дыша, пытаясь сдержать слезы. Как же так?! Столько смертей в один миг… Только мгновение и троих людей уже нет! Насколько человеческая жизнь хрупка..

— А где мальчики? — спохватилась я.

— Они в порядке. Отправились следом за скорой помощью с охраной. — ответил Салим.

— Хорошо. — облегченно вздохнула я.

— Подожди Салим, ты сказал, что на заднем сидении вместе с Тимуром был мужчина? Это точно? Ведь с ним хотели поехать мальчики? Я еще слышала по телефону, как они спорили на заднем плане, кто поедет с отцом… — боясь, что Салим не договаривает за мальчиков, спрашивала я.

— Нет, никого из ребят не было в той машине в момент аварии. — задумываясь о чем — то, проговорил Салим. — В последние минуты перед выездом, к Тимуру подошел мужчина и сел к нему в машину. Мальчиков, Тимур попросил посадить к себе.

Оставшуюся часть пути мы просидели в молчании. У каждого мысли были заняты случившемся.

Каких- то еще минут десять и мы подъехали к больнице.

Забежав по ступенькам, мы направились к регистратуре. Там уже находились и мальчики, и охрана. Увидев меня, ребята кинулись ко мне. Боже, у меня сердце начало разрываться еще сильнее, как только увидела их лица. Боль, страх… Но внутри, сжала себя всю в комок, и дала себе настрой — не сейчас, не реветь, держаться.

Узнав у медсестер, что у Тимура черепно- мозговая травма и множество осколочных ранений, стали ждать. Он был на операции. Больше информации не было. Но нужны были документы Тимура.

Поговорили с Салимом, решили, что он и несколько человек из охраны остаются со мной. А несколько едут с Адамом и Тамерланом домой, за документами и за вещами мне и Дени. Он не в какую, не хотел ехать домой. А сейчас у меня не было сил настаивать.

Я позвонила Хаве и попросила собрать вещи, сказала и где взять документы. Говорила и как — будто слышала себя со стороны. Это ведь не я!?? Это ведь не могло случиться с нами?!

Но прошел один час, а ситуация так и не поменялась. Никто к нам не выходил. Мы все также ждали.

Адам с Тамерланом еще не вернулись. На меня смотрели все кому не лень. Я ведь до сих пор была в свадебном платье. Но мне было все равно. Я то сидела в кресле, то вскакивала и ходила по коридору, то брела к окну. Меня всю трусило изнутри. У меня начиналась истерика. Первый шок сошел и информация словно достигала моего мозга, а точнее сердца. Одна моя часть еще не принимала, того что произошло, а другая старалась верить в самое лучшее.

Шло время, но нам лишь говорили, что идет операция и надо подождать. Это был мой персональный АД. Ведь, ты знаешь, что твой любимый человек сейчас борется за жизнь, а ты никак не можешь ему помочь. Даже, не можешь быть рядом с ним.

Я уже не старалась держаться, просто не могла. Слезы постоянно текли из моих глаз. Я только постоянно повторяла про себя: " Пожалуйста, спасите его! Не забирайте его у меня!"

Прошло четыре часа с момента, как Тимур попал в больницу. Мы все также ждали. Мальчики давно вернулись к нам. Мне привезли обычный серый спортивный костюм. Я переодевалась на автопилоте. Мальчишки поочередно подходили ко мне и обнимали. Мне хотелось их поддержать, но все, что я могла, это только покрепче обнять в ответ. Молчала я, молчали и они. Мы будто боялись сказать не то, боялись признаться в самых больших наших страхах. Боялись призвать их к нам. И наше молчание и было борьбой с ними, что велась в душе у каждого из нас.

Мне предлагали поесть, выпить хотя бы чай или кофе. Я от всего отказывалась. Мне не хотелось даже воды. Все мои рецепторы были словно отключены.

Я стояла возле окна, но не видела ничего. Знаете, такое ощущение, взгляд расфокусирован и ты смотришь, но не видишь. Вокруг только серое пятно…

Все ли невесты плачут на свадьбе?

Возможно… Мои же слезы, скатываясь по лицу, были слезами боли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я тихо шептала одними губами..

— Что ты делаешь, мам? — спросил меня Дени, подойдя ко мне.

— Молюсь сыночек — сказала я, притягивая его ближе.

— Кому?

— Всем, кто услышит… — горько ответила я.

Глава 39

Сумерки начинали сгущаться. На наступление вечера указывала темнота, что начала поглощать город, вступая в свои права. Она постепенно проникала и в меня… Медленно сантиметр за сантиметром поглощая веру, в то, что этот день закончится положительными новостями.

Но только свет в окошках, как и Свет в моей душе, все еще был и давал надежду на лучшее..

Мы сидели на диванчиках в холле. Одной рукой я прижала к себе Дени, настолько крепко, насколько смогла. За другую, меня держал Тамерлан. Как бы мне хотелось отгородить моих мальчиков от всего этого, но это было не в моих силах.. Время словно остановилось в тягостном ожидании, только стрелки часов продолжали свой ход, указывая на реальность. На ту реальность, которую мы бы и в страшном сне, не хотели видеть.

И здесь тишину позднего вечера, нарушили шаги приближающегося к нам мужчины. Топ. топ. топ… Отдавались они эхом в пустынном коридоре.

Вы подумали, что это Тимур? Ооо, я бы многое отдала, чтобы это оказалось так….! Чтобы мне сказали, что это была какая — то злая шутка, неудачный розыгрыш! Но увы… Это была правда!

К нам подходил мужчина лет пятидесяти в белом халате, высокий, худощавый. С начинающейся проседью в волосах и с легкими морщинами на уставшем лице. И, как выясниться позже, это лицо я буду видеть часто в ближайшее время.

Он направлялся к нам, и мы все поднялись со своих мест. И мне кажется, что я затаила дыхание, пока он не приблизился к нам и не заговорил. Он сказал, что операция закончилась и Тимур жив. Мы все громко выдохнули, так как только и ждали этих слов.

Алаудинов Эмин Салмонович. Именно так он представился. Добавив, что он один из врачей, которые оперировали Тимура.

— Валерия Удаева, супруга Тимура. — представилась я в ответ.

— Давайте отойдем в сторону — попросил Эмин Салмонович, увидев стоящих рядом детей.

По его взгляду, я поняла, что ситуация не так проста, как нам бы хотелось. Оставив мальчиков с охраной на трясущихся ногах я пошла следом. Салим тут же оказался рядом и сжал мою руку, чуть выше локтя. Я никак не отреагировала, но в душе была благодарна за его поддержку.

— Валерия, у Тимура не очень серьезная травма внутренних органов. С ней мы справились. — начал говорить врач, как только мы ушли на приличное расстояние. — Трещина в ребрах и множество порезов. Но это все не опасно для жизни. — тяжело вздохнул он. — Самое сложное из-за чего долго шла операция — это черепно-мозговая травма. Тимур впал в кому.

Кома…!!! Все вопросы, что я хотела спросить все эти часы ожидания куда — то разлетелись. Я словно попала в прострацию… Салим видя мое состояние начал сам спрашивать. Эмин Салмонович все доступно объяснял:

— Тимур сейчас находится в реанимации. Состояние его до сих пор находится на критичной отметке. С вами будут на связи. Увидеть его нельзя. — спокойным, но очень уставшим голосом говорил врач.

— Прошу Вас, пожалуйста дайте увидеть его хотя бы на минуту, хотя бы через окно — все же начала просить я. Я просто не могла уехать отсюда, не увидев своего мужчину.

Эмин Салмонович видя мой настрой, разрешил, но только минуту. И в палату реанимации заходить ни в коем случае нельзя. Только через стекло.

— Спасибо. Спасибо вам большое Эмин Салмонович. И за то, что спасли его. — благодарила я его от всего сердца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Валерия, не хочу вас расстраивать еще больше. Но вы должны знать, ситуация еще очень опасна. Случиться может все, что угодно. Вы должны быть готовыми ко всему. От травмы мозга, последствия могут быть непредсказуемы. — с искрениями сопереживаниями говорил он.

— Я поняла вас. — ответила я, и уже тише добавила. — Только это очень сложно принять..