Осколки хрустальной туфельки - Марина Серова

Я понимающе кивнула, и Бранский вышел из кабинета. Мария Александровна осталась стоять у порога, с любопытством поглядывая на меня.

— Мария Александровна, я интересуюсь одним вашим сотрудником — Никитой Сергеевичем. Вам он знаком?

— Готт, что ли? — оживилась тетушка. — Так его тут все знают!

— Готт?

От изумления у меня на лоб глаза полезли:

— Вы сказали Готт?

— Ну да, Никита Сергеевич Готт, — убежденно кивнула тетушка, усаживаясь на ближайший ко мне стул.

— Но разве он не Полянский?

— Не-ет, Полянской была Эльмира. Она, как это часто бывает, не стала брать фамилию мужа, и все. У них вообще странные отношения были…

— Правда? — я с трудом скрывала свое волнение. — И почему же они были странные?

— Да поначалу, еще до того, как Эльмира тут главврачом стала, слух ходил, будто она за Готта замуж вышла, только чтобы получить тарасовскую прописку. Ну а Готта девушки вообще не интересовали, и на Эльке он женился только для того, чтобы скрыть от большинства это пикантное обстоятельство. Но мне иногда казалось, что все это выдумки завистников: порой поглядишь на Готта и Эльмирку — ну прямо не разлей вода.

— А об Ирине Соповской вы что-нибудь знали?

— Ну как же — лучшая Элькина подруга. Вот только и здесь все странно было.

— Да? И что же?

— Ну как же, обычно те, кто пост выше занимает, своих родственников и друзей за собой протащить стараются, а Элька хоть и была главврачом, но Ирине ни в чем не помогала, и та, как работала медсестрой, так до самого своего увольнения в этой должности и осталась. И что самое интересное — Ирку это ничуть не задевало, как вроде бы так и надо.

«Оно и понятно. У них у каждого была своя роль: Эльмира делает всю грязную работу, Готт фальсифицирует документы о результатах вскрытия, так что и Иринина работа медсестры была оправдана — она искала клиентов, а для этого нужно было быть ближе к пациентам и их страждущим родственникам», — подумала я и поднялась с кресла.

— Спасибо, Мария Александровна, вы очень мне помогли.

Вряд ли тучная тетушка, продолжавшая взирать на меня с любопытством, понимала, в чем именно заключалась ее помощь, но этого от нее уже не требовалось.

Я, в свою очередь, покидала здание поликлиники в еще большей растерянности и смятении, чем прежде. Отчего-то новые обстоятельства исчезновения Ирины лишь ставили передо мной все более неразрешенные вопросы.

Я забралась в жаркий салон своей машины, достала из бардачка нераспечатанную пачку сигарет и, откинувшись на спинку сиденья, закурила.

Из всего, что мне удалось узнать, получалась странная картинка, главной тематикой которой был «больничный бизнес», а вернее, его участники — Никита Готт, Эля Полянская и Ира Соповская. И все у ребят было замечательно, и жизнь казалась сказкой, и верилось, что за грехи отвечать не придется. И так было ровно до тех пор, пока некий человек на черной «Ниве» не раскрыл их маленькую тайну материального обогащения. И вот тут у ребят начались серьезные проблемы, поскольку сей субъект принялся преследовать каждого из них. И, должно быть, у первой нервы сдали у Иры — она решила все бросить и уехать, о чем и сообщила Виктору Геннадьевичу — моему клиенту. Но осуществить задумку ей не удалось, поскольку дальше начало происходить что-то из ряда вон выходящее — два скандала подряд в их главном «офисе»: сначала выяснения отношений между Готтом, Элей и Ирой, затем состав спорящих сторон меняется, и разборки происходят между Готтом, Элей и Олегом. Что именно случилось в эти несколько часов на квартире, мне не известно, зато я точно знаю, что было после. А после в овраге была обнаружена обгоревшая машина Эли и труп, который пытались выдать за тело Эли, но который скорее всего был трупом Ирины. Сама же Эля скрывается под чужим именем, в чем ей активно помогает ее муж — Готт. Более того, они вместе намереваются бежать из города, поскольку таинственный преследователь не оставляет их в покое, а в это время Олег — тип тоже крайне странный — находится в состоянии, близком к нервному срыву; он явно догадывается, что с его женой случилось что-то ужасное, но отчего-то упрямо не заявляет в милицию, а пытается все выяснить сам, при этом явно чего-то, а вернее, кого-то панически боится.

Да, похоже, вся разгадка кроется в тех двух скандалах, что произошли в загадочной квартире. И коль уж Никиты мне сейчас не найти, Эли и тем более, то, быть может, стоит совершить еще одну попытку встретиться с Олегом?

Я отшвырнула в сторону дотлевший до фильтра окурок и повернула ключ зажигания.

Уже отъезжая от здания поликлиники, я обернулась и невольно хмыкнула: «А ведь на самом деле, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь». Но я еще не знала, что пока исполнилась лишь первая часть предсказания и «потери» мне еще предстоят…

О том, что Олег будет не в восторге от моего визита, я подозревала, поэтому, прежде чем нажать на кнопку звонка, закрыла глазок рукой и уже тогда позвонила. Олег был дома. Я слышала его шаги в коридоре. После непродолжительного молчания он спросил:

— Кто там?

— Вам телеграмма. Откройте!

— Оставьте под дверью…

— Не могу. Вы должны за нее расписаться.

Олег не хотел открывать, но простое человеческое любопытство его сгубило. И как только дверь приоткрылась, моя нога оказалась на пороге. В небольшое пространство я увидела искаженное от страха лицо. Еще никогда прежде мои визиты к мужчинам не вызывали у них подобной реакции — пожалуй, на досуге следует подумать о своих взаимоотношениях с противоположным полом…

— Что тебе от меня нужно? — жалобно заскулил Олег, держась за дверь, чтобы не впустить меня в свое жилище.

Но я решительно пресекла его попытки, с силой толкнув дверь. Олег отскочил в коридор, а я переступила через порог и аккуратно закрыла за собой дверь.

— Что тебе от меня нужно? Я уже говорил, что Ирина уехала в командировку и я не знаю, как скоро она вернется!

— Меня больше не интересует, где Ирина. Мне об этом прекрасно известно и без тебя.

Лицо Олега вытянулось от удивления — он-то не знал, где его жена, но я так просто не собиралась открывать ему этот секрет.

— …Мне нужно поговорить о другом.

— О чем?

— Об Эльмире.

— Об Эле? — дрожащим голосом переспросил Олег.

— Да, об Эльмире Полянской — о подруге твоей жены и твоей любовнице. — Я сделала паузу, а затем спросила: — Олег, тебе известно о том, что она жива?

Минуту он стоял не шевелясь, а затем вдруг рухнул на пол как подкошенный и, вцепившись в волосы, начал рыдать.

— Олег! — Я кинулась к нему и попыталась поднять его на ноги, но это было невозможно. У него была самая настоящая истерика. Он рыдал и твердил одну и ту же фразу, слов из которой я никак не могла разобрать, кроме одного:

— Убил… Убил… Убил…

Я так толком и не поняла, что он хотел сказать, но сейчас главное было привести его в чувство.

Я бросилась на кухню, схватила со стола стакан и, налив в него воды из-под крана, снова вернулась в коридор.

— Пей! — велела я.

Олег, как ни странно, послушался и, стуча зубами о стакан, принялся глотать холодную воду, а потом так же беспрекословно позволил отвести себя в комнату, где я усадила его на диван.

Я пододвинула стул, села напротив и стала ждать, когда Олег окончательно успокоится. Он же сидел, опустив голову, и плечи его еще вздрагивали от недавней истерики. Наконец он совсем затих. Минут пять сидел так, не шевелясь, а потом поднял голову и тихо сказал:

— Хорошо. Я во всем признаюсь. Это я убил Элю…

Я во все глаза смотрела на Олега и даже не знала, что спросить; мне лишь вспомнилось окончание утреннего прогноза: «…и не знаешь, где потеряешь». И действительно, я даже не догадывалась, что именно таким образом рассыпется версия исчезновения Ирины Соповской, которую я так старательно выстраивала.

— Да, я убил Элю, — снова повторил Олег все тем же опустошенным, уставшим голосом. — Это произошло в прошлый четверг. Эля позвонила мне уже вечером и сказала, что очень соскучилась, что хочет встретиться. Ирина еще не вернулась с работы, и я подумал, что не будет ничего страшного, если я отлучусь на пару часиков. С Элей мы встретились в центре и сразу же отправились на нашу квартиру. А потом туда явился Никита — ее муж. Это было ужасно. Он устроил жуткий скандал. Он кричал, что подаст на развод, а потом набросился на меня. Мы стали драться. Эля плакала, умоляла нас остановиться, а потом кинулась разнимать. Вот тогда… я не знаю, как это получилось, но… но я толкнул ее. Она упала, ударилась виском о край стеклянного столика и тут же умерла. Мы с Никитой стояли над ее мертвым телом в полном оцепенении. А потом он утащил меня на кухню и начал говорить о том, что теперь мы с ним повязаны, о том, что здесь полно и его, и моих отпечатков пальцев. Он сказал, что нас двоих засадят в тюрьму за убийство Эли и, чтобы этого не произошло, никому не нужно рассказывать о том, что здесь случилось. Никита тут же предложил план: он решил, что в первую очередь нужно избавиться от трупа, а для этого следовало вывезти его за город, усадить за руль машины Эльмиру и столкнуть автомобиль в овраг. Я согласился с ним, но сделать этого не смог, меня мутило от одной мысли, что нужно было зайти в комнату, где на полу лежало тело Эли. Тогда Никита сказал, что все сделает сам, а мне велел идти домой. Не помню, как я тогда добрался до квартиры. Вообще не помню ничего из той ночи и наутро еще не смог прийти в себя — не пошел на работу, напился. Уже потом в газетах я прочел о смерти Эли — якобы это был несчастный случай, она сорвалась в овраг на своей машине и сгорела заживо. Никита сделал все так, как мы и договаривались… — Олег замолчал и тут же потянулся за пачкой сигарет. Он долго щелкал зажигалкой, прежде чем смог прикурить, а потом снова перевел взгляд на меня: — Что теперь будет?